Назревшая демобилизация. Какова цена жизни в «осажденной крепости»
В последние пять лет мы получили мобилизационную экономику и модернизированный Госплан, которые должны обеспечить прорыв в светлое будущее. Но пока дальше концентрации ресурсов в руках государства, которая сильнее всего ударила по населению, дело не двинулось
Пять лет назад, через полгода после не признанного мировым сообществом присоединения Крыма, в разгар введения международных санкций и боевых действий на юго-востоке Украины, в экспертном сообществе активно велась дискуссия об угрозе перехода российской экономики на мобилизационные рельсы. Несмотря на то что самые одиозные из предлагавшихся тогда мер, вроде радикального ужесточения валютного регулирования или введения выездных виз, не были реализованы, российская экономика была переведена в мобилизационный режим и продолжает функционировать в режиме готовности дать отпор любой внешней агрессии, какую бы форму она ни принимала.
Главными приоритетами последних пяти лет были усиленная подготовка к возможному ужесточению международных санкций, наращивание расходов на армию и национальную безопасность, упор на отражение информационных и кибератак. А главный тренд этой пятилетки — концентрация ресурсов в руках государства на случай необходимости затыкания дыр и латания брешей, которые могут возникнуть в самых неожиданных местах в случае действий, направленных против российской экономики, или просто на случай развития мирового кризиса. В системе приоритетов при обсуждении практически любого вопроса — от законопроекта о доле иностранцев в информационно-значимых компаниях до проекта бюджета на ближайшие три года — экономическая целесообразность, а также состояние инвестиционного климата и вообще экономические аргументы всегда уступают соображениям того или иного вида