В Баргузинском заповеднике исчезают сурки
— Видишь сурка?
— Нет.
— И я не вижу, а он есть.
Это не цитата из фильма, а будни научных сотрудников Баргузинского заповедника.
Прибайкальский черношапочный сурок исчезает. Учёные всерьёз этим обеспокоены. Численность зверька, по данным ФГБУ «Заповедное Подлеморье», за последние 10 лет резко сократилась и на сегодняшний день приблизилась к критической отметке. Подвид Marmota camtschatica doppelmayeri занесён в Красные книги Российской Федерации, Республики Бурятия, Забайкальского края и Иркутской области. Причины этому не столь очевидны, особенно когда речь идёт о старейшей особо охраняемой природной территории.
«Прямое влияние человека в данном случае можно сразу же исключить, — полагает териолог Вадим Козулин. — Охотиться в этих краях запрещено уже более ста лет, да и промысел этот давно не приносит прибыли. Что мешает этим грызунам спокойно размножаться, для меня, если честно, остаётся загадкой».
Черношапочных сурков очень легко узнать по ярко выраженному тёмному пятну на голове, издали напоминающему чёрную шапочку. Тем не менее их довольно часто путают с монгольскими собратьями. И тех и других местные называют тарбаганами. Однако с научной точки зрения это разные виды животных. Первые живут в горах, вторые — в степи. К тому же у степных представителей плохая репутация: считается, что они являются переносчиками чумы. У тех, кто живёт в горах, возбудитель этой смертельно опасной болезни до сих пор ещё не обнаружен. «Они у нас экологически чистые!» — шутит Вадим.
Прибайкальский черношапочный сурок — один из трёх эндемичных подвидов, обитающих на территории нашей страны. Первые сведения о его численности и распространении были получены после организации Баргузинского заповедника в 1916 году. До этого момента о сурке знали лишь охотники. Его промыслом занимались тунгусы, и далеко не всегда ради денег: из шкурок шилась верхняя одежда, мясо употреблялось в пищу, а жир применялся как лекарство от кашля или для смазки ружей.
«Незначительность промысла объясняется ленью тунгусов, отчасти их немногочисленностью и обеспеченным положением», — говорится в материалах первой баргузинской экспедиции (1914 год). Тунгусы ходили на охоту иногда просто по привычке: «Туда ходил его отец, туда и он идёт, не задумываясь над тем, будет ли промысел обильным. Он знает, что туда уже расчищена тропа для его оленя, что на местах стоянки он найдёт готовые уже ”шонеры” (жерди, из которых делают остов юрты), так что ему остаётся только натянуть брезент — и юрта готова; таким образом он избавлен от целого ряда работ. Благодаря такому способу охоты, некоторые тарбаганьи колонии выбиты совершенно».