Насекомые — пища на все времена
Как-то раз солнечным, но прохладным днём, какие часто выдаются в Сеуле в начале ноября, я, праздно шатаясь по городу, купил билет на экскурсию по конфуцианскому святилищу Чонмё. До начала экскурсии оставалось больше часа, и, чтобы скоротать время, я решил пообедать в одном из местных ресторанчиков. Листая меню, я наткнулся на странное блюдо под названием «Spicy Pupa Soup» — «острый суп из куколок». Инстинкт энтомолога сразу же взыграл во мне, заглушив голос голодного желудка, который робко увещевал заказать какую-нибудь нормальную еду, — и минут через пятнадцать официант уже нёс ко мне дымящуюся железную миску, доверху наполненную овощами вперемешку с варёными куколками тутового шелкопряда. Так произошло моё первое знакомство с блюдами из насекомых, если не считать таракана, съеденного в школе на спор в восьмом классе.
Куколки тутового шелкопряда — побочный продукт производства шёлка. Как известно, гусеницы этих насекомых перед окукливанием плетут себе коконы из шёлковой нити. Чтобы размотать её, шелководы обдают коконы кипятком, а умерщвлённых куколок (удивительно, куда смотрят защитники животных) вытряхивают наружу. На 1 кг шёлка-сырца выходит примерно 8 кг куколок (2 кг в сухом весе). Жители шелководческих районов часто пускают их на корм скоту или домашней птице, а иногда едят и сами. В Корее, Китае, Индии и других азиатских странах куколки шелкопряда считаются деликатесом, но лично мне они — врать не буду — не показались верхом совершенства. По вкусу куколки из корейского супа больше всего были похожи на крапиву, ошпаренную кипятком, которую иногда добавляют в летние салаты. В этом нет ничего удивительного, учитывая растительноядную диету гусениц. Я честно работал ложкой, но приближалось время экскурсии, и я уже не смог заставить себя доесть россыпь куколок, оставшуюся на дне миски...
Если для западного человека энтомофагия (поедание насекомых) в лучшем случае представляется чем-то вроде непривычного эксперимента, то во многих регионах Африки, Азии и Нового света она испокон веков — часть местной кулинарной традиции. Согласно докладу ООН, опубликованному в 2013 году, около 2 млрд жителей планеты регулярно употребляют в пищу насекомых. Помимо тутового шелкопряда ещё около 1900 видов насекомых входят в рацион различных народностей. Я помню, что у нас на кафедре энтомологии МГУ хранилась коробка с водными клопами-белостоматидами, каждый размером с ладонь — кто-то давным-давно купил их в качестве учебного пособия на рынке во Вьетнаме, где этих гигантов обжаривают в масле и добавляют в различные блюда. В Нигере школьники покупают жареную саранчу в маленьких пакетиках и грызут её на переменах, как чипсы или сухарики. Жители Киншасы, столицы Конго, ежегодно съедают почти 100 т гусениц бабочек-павлиноглазок, известных как мопане.
Из этих примеров может сложиться впечатление, будто энтомофагия — что-то крайне экзотичное и предельно далёкое от нашей культуры. Но на самом деле, чтобы поглядеть на энтомофага, достаточно зайти в любой православный храм — просто поднимите глаза на иконостас и рядом с иконой Христа над царскими вратами вы увидите икону, изображающую человека с косматой бородой и длинными всклокоченными волосами. Это Иоанн Креститель, который, согласно Евангелию от Матфея, жил в пустыне, где «пищею его были акриды и дикий мёд». Многие толкователи, которым было не по себе от мысли, что почитаемый пророк мог брать в рот насекомых, пытались доказать, будто под словом ἀκρίδας в евангельском тексте имелись в виду стручки рожкового дерева. Но современные библеисты уверены — речь в этом фрагменте идёт о саранче. Семейство настоящих саранчовых по-латыни так и называется — акридиды (Acrididae). Кстати, в отличие от угрей, креветок и свинины, в саранче с точки зрения иудейского закона нет ничего нечистого: в 11-й главе Книги Левит иудеям прямо разрешается есть «саранчу с её породой».
Может быть, во времена Иоанна Крестителя саранча и была пищей бедняков и аскетов, но несколькими столетиями ранее на Ближнем Востоке она считалась деликатесом, достойным царского стола. Во дворце ассирийского царя Ашшурбанапала в Ниневии (VII век до н. э.) найден барельеф со сценой пиршества, на котором двое слуг несут связку гранатов и саранчу, наколотую на палочки, — месопотамский аналог канапе, надо полагать. Насекомыми были не прочь полакомиться и в античном мире. Аристотель в «Истории животных» (Кн. V) давал рекомендации по сбору съедобных цикад: самые вкусные, по его словам, — это самки с белыми яйцами внутри. Плиний Старший в «Естественной истории» (Кн. XVII) сообщал о неких червях, которых гурманы-эпикурейцы извлекают из дубов и затем откармливают мукой. Энтомологи предполагают, что этот деликатес, который римляне называли cossus, был не чем иным, как личинками жуков-усачей.