Глава из книги Гришковца «Театр отчаяния. Отчаянный театр»

EsquireКультура

Москва—Берлин

В мае 2018 года в издательстве «КоЛибри» выходит мемуарный роман Гришковца «Театр отчаяния. Отчаянный театр». Esquire публикует главу из книги, рассказывающую о первой поездке автора за рубеж.

Летом 1990 года писатель Евгений Гришковец сел в поезд Москва–Берлин, собираясь покинуть Россию навсегда. 23-летний молодой человек идеализировал заграницу, не догадываясь, что меньше чем через полгода разочаруется в идее эмиграции, вернется на родину в Кемерово и откроет театр «Ложа».

Поезд Москва–Берлин уходил с белорусского вокзала под марш «прощание славянки». Я его не слышал два с лишним года, со времени службы. Из динамиков на перроне полетели первые звуки, вагон вздрогнул, медленно-медленно двинулся на Запад, и мое сердце сжалось. Я понял, что прежде не чувствовал, какая гениальная и великая музыка этот марш. Я не слышал раньше, как много в нем грусти, печали и торжества прощания. Поезд сам по себе был как поезд, вагон как вагон. От тех, которыми я ездил из Кемерово, он отличался только новизной и чистотой. Все в вагоне было новенькое и блестящее. Проводницы выглядели нарядно и строго.                 

А вот пассажиры в большинстве оказались точно такими же или даже хуже тех, к которым я привык в поездах, идущих по Транссибирской магистрали. Все-таки я предполагал, что публика, едущая в Берлин или Варшаву, будет иная: церемонная, с кожаными чемоданами, напоминающая ту, что могла видеть гибель Анны Карениной. Но пассажиры поезда Москва–Берлин образца того лета в большинстве своем были военными Западной группы войск или их семьями. Пассажиры другой категории везли огромные сумки, набитые невесть чем. Они собирались доехать до Варшавы и сойти. По ним было видно, что они привыкли буквально жить в поездах.                  

Когда я заглянул в купе, в котором должен был ехать на верхней полке, там уже сидел дядька в голубоватой майке с лямками, синих застиранных трениках и тапочках-шлепанцах на босу ногу. Дядька был маленький, сухонький, испитой, с пушком светлых жиденьких волос на круглой голове и с прокуренными усами. На плече у него синела большая наколка танка. На крючке справа от двери висела военная форма с погонами прапорщика. В купе стоял сильный запах ног.

Еще до того как поезд тронулся, мы познакомились. Звали его Николай Витальевич, но он сразу предложил обращаться к нему просто Виталич. Возвращался он на службу в свой полк под Берлин из Вологодской области после отпуска. Как только он заговорил, к запаху ног добавился дух перегара. По словам Виталича, он пил уже две недели и намерен был пить до Бреста, до польской границы.

– Дальше не смогу, – сказал он. – Дальше – чужая земля. Ответственность большая. Честь мундира.

Когда поезд тронулся, две полки в нашем купе остались не заняты. Этому Виталич обрадовался, спросил у меня, служил ли я в вооруженных силах, и, узнав, что я имел военный опыт, сразу предложил мне выпить. У него с собой было что и с чем. Он достал свой чемодан и, прежде чем отпереть его, закрыл дверь в купе.

Этому я решительно воспротивился и дверь открыл. Я не в силах был оставаться с ногами Виталича в закрытом пространстве. Это он понял.

– Ты, наверное, давно отслужил, – сказал он сочувственно, – отвык уже...

Выпивать я отказался вежливо, но твердо. Он тяжело вздохнул и убрал чемодан под полку. 

– Да... Точно, давно отслужил. И точно не в танковых войсках, – печально сказал Виталич. – Подождем других соседей. Может, будут...

В это время в купе заглянул молодой офицер в пограничной форме, поздоровался и пригласил войти двух молодых людей. Одного высокого блондина, другого маленького, рыжего и кудрявого. Они были необычно одеты и с большими рюкзаками.

– Это ваши попутчики, – сказал он нам. – Они англичане, едут до Берлина. По-русски не говорят. Гудбай, – сказал он англичанам и ушел.

Парни поздоровались и стали устраиваться на своих полках, перебрасываясь между собой фразами, которые я, к своему удивлению, понимал. 

Последние три с половиной школьных года я проучился в школе No21. Это была первая и единственная школа в городе Кемерово с «английским уклоном». То есть с усиленным изучением английского языка. Она не была привилегированной и престижной, когда я в ней учился. Не успела еще стать. Усиленное изучение английского языка в Кемерово казалось в то время чем-то сложным и непрактичным. Зачем мог понадобиться английский язык в Кемерово, никому не было понятно. Просто школа сама по себе была хорошая. Вот родители и добились моего в нее перевода.

Когда я пришел в двадцать первую школу, мои одноклассники уже учились по особой программе пять лет. А в той школе, из которой я пришел, вообще не было учителей иностранных языков и уроки проводила учительница географии. Мне пришлось очень тяжко в «английской» школе. Родители нанимали мне репетитора. Я целый год света белого не видел, а только зубрил английский. Это было вдвойне обидно, потому что я был уверен, что читать английских авторов в подлиннике я не стану, а поговорить по-английски вне стен школы мне не придется. Спасибо родителям за то, что они затолкали меня в ту школу. 

До встречи с двумя молодыми англичанами мне не приходилось общаться с людьми, которые говорили бы по-английски между собой, и не по заданию учителя. Мне, когда я мучительно учил английский, всегда интересно было узнать, применим ли этот язык на практике, работает ли он? Оказалось, что он был применим. Это меня и удивило. Услыхав, что пришедшие к нам в купе парни говорят на непонятном языке, Виталич встал с места и, кряхтя, приопустил окно. 

– Англичане... – сам себе сказал он, – они к нашему духу непривычные.
Английские попутчики очень обрадовались тому, что я их понимаю и могу говорить. Я, конечно, понимал далеко не все. Я не мог себе представить, что настоящие англичане так бегло и неразборчиво говорят. Уверен, что наша учительница по английскому языку и тем более завуч невысоко оценили бы произношение тех ребят, но смогли бы его исправить за полгода, если бы те усердно занимались и ходили на дополнительные занятия.

Высокого звали Мюррей, а рыжего Джон. Они ехали поездом из Пекина. Им хотелось доехать до Лондона обязательно по железной дороге. Даже Ла-Манш они хотели пересечь на железнодорожном пароме. Тоннеля под этим проливом тогда еще не было. Они долго пробыли в Китае по каким-то миссионерским церковным делам, это я не очень хорошо понял.

Мы много говорили. Они впервые путешествовали по России. Им было интересно. И хоть Мюррей и Джон уже успели проехать полстраны по Транссибирской магистрали, но видели они только вокзалы, мрачные пригороды и много-много деревьев в окне поезда. Поговорить же им ни с кем не удавалось. Я был первым их русским попутчиком, который как-то говорил по-английски.

А они были первыми в моей жизни людьми из-за границы, из иного мира, из мира, откуда привозили пластинки и где жили любимейшие музыканты. Из мира, который был только в фантазиях.

Я, конечно же, стал расспрашивать тех ребят про свои любимые группы, при виде которых я, наверное, упал бы в обморок. Мне интересно было, ходили ли они на концерты «Пинк Флойд» или «Куин», слушали ли они «Генезис» или «Ес»... Парни переглядывались, пожимали плечами и говорили, что они, конечно, знают названия, но все эти группы для них были старые. Их слушали их отцы. Сами же они называли кучу исполнителей, которых любили. Я не слышал ни об одном. Ни одно название не было знакомым.

Попытка поговорить о литературе моментально провалилась, потому что ребята совсем ничего не читали ни из великой русской литературы, ни из английской. Про театр они сообщили, что ни разу ни в одном не были, а про пантомиму сказали, что впервые о ней слышат.

Меня это здорово озадачило. Ребята выглядели как образованные люди, современные и умные. Они были ни много, ни мало британцами! Я не мог себе представить, что англичане не любят «Пинк Флойд» или «Лед Зеппелин». Творчества в жизни моих попутчиков не было нисколько вообще. Они про него даже не помышляли. Хотя со мной общались очень приятно, остроумно, доброжелательно. Но Шекспира, Свифта, Диккенса или Теккерея не читали и, услышав их великие имена, скривились и замахали руками, как наши школьники, услыхав имена Грибоедова, Некрасова, Пришвина или Короленко.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

7 приложений для борьбы со стрессом и тревогой 7 приложений для борьбы со стрессом и тревогой

Приложения, которые помогают в минуты острой тревоги и паники

Esquire
Новый кабинет. Сможет ли старая команда Медведева вывести Россию из кризиса Новый кабинет. Сможет ли старая команда Медведева вывести Россию из кризиса

Правительству Дмитрия Медведева стоило бы начать с масштабного дерегулирования

Forbes
От Петра I до коней на Манежной площади: главные работы Зураба Церетели От Петра I до коней на Манежной площади: главные работы Зураба Церетели

Ключевые работы Зураба Церетели, без которых сложно представить облик городов

Forbes
Список вопросов перед расставанием Список вопросов перед расставанием

Расстаться с партнером сегодня проще, чем когда-либо

Psychologies
Насколько вы терпеливый человек? Психологический тест для самопознания Насколько вы терпеливый человек? Психологический тест для самопознания

Выберите свечу и узнайте, насколько вы терпеливы

ТехИнсайдер
Как помочь пожилым родителям не чувствовать себя одинокими Как помочь пожилым родителям не чувствовать себя одинокими

Одиночество опасно для здоровья

Psychologies
Сверхглубокие погружения: может ли человек жить на глубине 700 м? Сверхглубокие погружения: может ли человек жить на глубине 700 м?

Человек спускается на глубину, недоступную атомным подводным лодкам

Популярная механика
Уроки самосострадания для «плохих» родителей Уроки самосострадания для «плохих» родителей

Если у вас есть дети, вы наверняка часто корите себя за ошибки в их воспитании

Psychologies
10 голландских автомобилей: что вы знаете об этом? 10 голландских автомобилей: что вы знаете об этом?

Самая известная голландская автомобильная марка – это грузовики DAF

Популярная механика
Эффект бабочки Эффект бабочки

Флоренс Уэлч выпускает этим летом первый за три года альбом

Vogue
Научный подход к знакомствам Научный подход к знакомствам

О каких принципах и нюансах нужно знать, чтобы найти пару

Psychologies
Яндекс. Эксперименты Яндекс. Эксперименты

Как поисковик превратился в экосистему

Forbes
Спортивный интерес Спортивный интерес

Данила Козловский о новом фильме и любимой девушке

Cosmopolitan
Племя не ждет! Племя не ждет!

В чем секрет хитов груп­пы IOWA

Glamour
Устроили драмтеатр: фонд Леонида Михельсона показывает в Москве невиданное искусство Устроили драмтеатр: фонд Леонида Михельсона показывает в Москве невиданное искусство

В ММоМА открывается проект фонда V-A-C «Генеральная репетиция»

Forbes
Восстание машин уже случилось. Но мы этого не заметили Восстание машин уже случилось. Но мы этого не заметили

Дальнейшее развитие искусственного интеллекта может быть опасным

СНОБ
Шеф-повар Ренцо Гарибальди о мясных блюдах в России Шеф-повар Ренцо Гарибальди о мясных блюдах в России

Ренцо рассказал нам обо всех тонкостях своей профессии

Cosmopolitan
Сила жизни Сила жизни

Что за сила пробуждает нас каждое утро и даёт вдохновение жить

Yoga Journal
Индийская кухня Индийская кухня

Индийская кухня: яркая, очень пряная и чаще всего вегетарианская

9 месяцев
Биороботы на службе человека: будущее за биотехнологиями Биороботы на службе человека: будущее за биотехнологиями

Эти живые существа уже никогда не смогут жить на воле

Популярная механика
14 вещей, у которых есть срок годности. А вы не знали? 14 вещей, у которых есть срок годности. А вы не знали?

Почти у всех вещей есть свой срок службы

Домашний Очаг
«Начни с себя»: что значит этот совет на самом деле «Начни с себя»: что значит этот совет на самом деле

Начни с себя — значит: вспомни, какая ты настоящая

Psychologies
10 индийских автомобилей: не хуже китайских! 10 индийских автомобилей: не хуже китайских!

Индусы умеют строить автомобили, причём порой очень даже неплохо

Популярная механика
Эмили Блант: “Мужчины хотят снимать фильмы о сильных женщинах” Эмили Блант: “Мужчины хотят снимать фильмы о сильных женщинах”

Эмили Блант — о новом проекте и о том, как совмещать личную жизнь и работу

Esquire
Снайперская винтовка: ликбез для чайников Снайперская винтовка: ликбез для чайников

Современное высокоточное оружие расширяет возможности профессионального снайпера

Популярная механика
Вам мат: почему женщинам надо учиться играть в шахматы Вам мат: почему женщинам надо учиться играть в шахматы

Навыки шахматной игры дают то, чего годами достигают с помощью бизнес-тренингов

Forbes
Mercedes-Benz S-Класса: гуляем на полную Mercedes-Benz S-Класса: гуляем на полную

Mercedes-Benz W221. Как обезопасить себя от покупки роскошной обузы?

АвтоМир
Глубоко в карман: США потребовали от банков доступ к счетам российских олигархов Глубоко в карман: США потребовали от банков доступ к счетам российских олигархов

Американские сенаторы пригрозили устроить расследование

Forbes
11 подозрительных признаков, что тебя хакнули 11 подозрительных признаков, что тебя хакнули

Как понять, что твой смартфон или компьютер стал жертвой взлома

Maxim
Андрей Пронин: Михаил Угаров. Жизнь Андрей Пронин: Михаил Угаров. Жизнь

Театральный критик — о том, каким был знаменитый режиссер

СНОБ
Открыть в приложении