«Мне легче делать, а не говорить». Интервью с режиссером Кирой Коваленко
25 сентября в российский прокат выходит драма «Разжимая кулаки" Киры Коваленко, получившая главный приз в программе «Особый взгляд» в Каннах — впервые в истории российского кино. Кинокритик Алиса Таёжная встретилась с Коваленко в Москве и поговорила о ее происхождении, отношениях с Кавказом, каннском призе, агрессии, национализме и ярлыке «сокуровской ученицы».
Кира Коваленко, 31-летняя постановщица родом из Нальчика, сняла историю на осетинском языке (в прокате фильм будет идти с русскими субтитрами) о молодой девушке из Северной Осетии по имени Ададза, которая пытается освободиться от удушающей гиперопеки отца и уехать из маленького кавказского городка Мизур. В прошлом в семье Ададзы случилась трагедия, сковавшая всю семью и так и не пережитая близкими.
«Разжимая кулаки» — не первый фильм для Киры Коваленко. Несколько лет назад она сняла «Софичку» по Фазилю Искандеру, другую историю о судьбе женщины на Кавказе, — тоже на местном, абхазском языке. Работа с языком и кавказским контекстом для Коваленко очень важна: она снимает на месте и с участием местных актеров, чаще всего непрофессионалов. Так и в «Разжимая кулаки» профессиональные актеры исполняют только две главные роли — Ададзы (оглушительный дебют Миланы Агузаровой) и ее отца. Остальных актеров Коваленко выбирала среди жителей Северной Осетии. Случившийся фильм отличается редкой для российского кино аккуратностью по отношению к реальности и аутентичностью: кавказский образ жизни, пейзажи и люди Мизура вдохновили Коваленко на глубоко интимную и меланхоличную историю о девушке, живущей под патриархальным давлением и рвущейся на свободу, чтобы познать себя.
Какие у тебя были ощущения от Канн и от главной награды в конкурсе «Особый взгляд»?
Ощущения очень неоднозначные, потому что я ужасно нервничала. Скорее всего, у меня было немного измененное сознание из-за волнения. Просто показывать фильм — это очень личное. И в тот момент мне казалось, что я слишком открываюсь всем. Про награду я ничего не знала. Я уехала сразу после того, как дала все обязательные интервью, и села на 16-часовой рейс до Канады (в Канаде в тот момент шли съемки сериала Кантемира Балагова The Last of Us. — Esquire). Когда мне позвонили из зала после вручения и я услышала голос Александра Ефимовича (Роднянский, продюсер фильма. — Esquire), очень сильно растерялась и даже спросила: «Правда?» Вообще это был очень странный день: я была очень далеко, не чувствовала победу и не верила. Потом мне прислали видео с церемонии вручения. Но пока я его не увидела, было ощущение, что мне все показалось.
Как отнеслись к твоему фильму, пока ты была в Каннах?
Мне казалось, что фильм приняли по-разному. Я чуть-чуть смотрела русскую прессу: часть была не очень. Французская пресса была хорошая, а среди американцев, кажется, мало кто посмотрел фильм. Вообще на фестивале было мало журналистов: в Канны было трудно попасть, не все успевали, расписание плотное, и многие фильмы вообще не получили отзывов.
С чего начался «Разжимая кулаки»? С образа? С актрисы? С какого-то впечатления?
Я почему-то так устроена, что сначала мне в голову приходят характеры героев, а потом я нахожу под эти характеры место: для меня это очень важно. Я долго ходила и размышляла о Мизуре (поселок городского типа в Северной Осетии, где происходит действие фильма. — Esquire) — что в этом месте происходит. Следила за всем, что есть в сети, что пишут об этом месте, и просто наблюдала. И, исходя из этого, придумывала историю. Ничего бы не родилось без места. Действие фильма происходит в наши дни, но само место находится как будто бы вне времени.
Как ты нашла Мизур? Ты же сама из Нальчика, из Кабардино-Балкарии.
Когда-то очень давно я была в тех краях, когда писала сценарий, который не осуществился. Я вспомнила про район, просто загуглила несколько поселков рядом и поехала в Мизур на один день — 30 декабря 2017 года, прямо перед Новым годом. И вот я в Мизуре одним днем, наблюдаю за всеми вокруг, разговариваю с прохожими. Тихо и спокойно наблюдала, делала фотографии, снимала видео, а потом смотрела в сети на то, что снимают местные.
Нальчик, в котором выросла ты, и Мизур, в котором живет твоя героиня Ада, похожи по характеру? Кавказ, в котором ты росла, отличается от Кавказа Ады?
Кто-то до сих пор живет в том Кавказе, в котором я росла. Некоторые мои местные знакомые говорят, что в городах все еще не происходит ничего, что молодым людям нечем заняться. Насколько я помню, так было всегда. Но теперь есть интернет, все как-то трансформируется. А вообще надо подольше пожить в Нальчике, чтобы очень-очень хорошо все понять. Но общее настроение очень похоже: люди, запахи, звуки, как в детстве во дворе.
Как ты вообще можешь охарактеризовать свое детство?
Я боюсь, мое детство касается только моих внутренних ощущений и семьи, потому что в детстве ты все-таки живешь в каком-то своем маленьком мире.
То есть ты не гуляла, не тусовалась?
Меня никуда не отпускали, переживали за меня.
Что тебе передалось от твоей семьи? В самооценке? В самоощущении?
А можно не отвечать на этот вопрос?
Сложно или слишком личное?
Просто… Я не знаю, откуда это берется, воспитание ли это или характер, с тобой рожденный. Я помню какую-то себя глубоко внутри лет в шесть и иногда понимаю: «Господи, я чувствую себя точно так же, как тогда». Но я не представляю, это привнесено или врожденное.