Коллекция. Караван историйСобытия
Ангелина Загребина: «Одно время думала, что зря пошла в театральный. Потому что надо было идти... в космонавты»
«Однажды меня спросили: «На какие жертвы ты готова пойти ради кино?» Я не раздумывая ответила: «На любые». И вот я стою на питерской крыше. Ночь. Ливень. Один неловкий шаг — сорвешься, не дождавшись команды «Снято!». И думаю: «Об этом ли ты, Ангелина, мечтала?» Нет, не о том. Пожалуй, все гораздо лучше».
«Только посмотри, какая ты хорошенькая!» — говорила мне мама, расправляя замявшуюся юбку. В тот день я выступала на корпоративе детского педагогического центра, в котором она работала. Маленькая, с двумя косичками и накрученной с вечера челкой, я выходила на сцену и пела. Получалось у меня не очень, но мама гордилась. Фантастически красивая, внешне похожая на Алису Фрейндлих и Ларису Гузееву одновременно, с огромными голубыми глазами, мама вполне могла бы стать артисткой. Она играла на гитаре и сочиняла песни — к музыке у нее талант. Но мама выбрала другой путь: оставив сцену, сначала отучилась на повара, а потом, после рождения сына, пошла в педагогический и стала работать логопедом. Я появилась на свет, когда ей было уже тридцать шесть, а моему старшему брату Леше — шестнадцать.
У мамы до сих пор есть принцип: во всем поддерживать и ни за что не ругать. Помню, я училась в первом классе. Девчонки, мои одноклассницы, проносили из дома свои любимые игрушки — кто кукол, кто пони. А я обвела всех вокруг пальца и притащила кота — нашего домашнего любимца Сильвестра. Засунула его в рюкзак вместо букваря и прописей. Всю дорогу, а в маршрутке ехать надо было около часа, кот не издал ни звука. Но как только мы оказались в шумной школьной раздевалке, из рюкзака послышалось истеричное «мяу». Кот орал что есть мочи. Я оправдывалась:
— Я же Силечку просто показать всем хотела.
А мама даже не нахмурилась.
— Ну молодец! — сказала она и забрала кота с собой на работу. Ее центр был как раз неподалеку. После уроков я сразу же к ней побежала и до вечера играла там с котом. Тогда казалось, что счастливее дня и быть не может.
Но я росла, и бывало всякое. Как говорится, что не успел рассказать психологу — все актерская пища.
Как-то раз я влюбилась. Это было уже в восьмом классе. С мальчиком-одноклассником, по которому я сохла три года, мы неделю проходили за руку, даже не целовались. А потом я его сама же и бросила. Страдала страшно. Видимо, мне просто нужно было по максимуму пережить это соприкосновение с первой любовью. Я нашла у мамы сигареты, включила грустную музыку и закурила, присев у стены. Так и уснула — в слезах и с дымящимся бычком в руке. Не знаю, как умудрилась не спалить квартиру, но линолеум прижгла сигаретой прилично. И вот, значит, сижу я так в неестественной позе и сквозь сон слышу, как в замке проворачивается ключ. Открываю глаза — передо мной мама, а рядом с ней моя лучшая подружка Аделина, девочка из очень порядочной семьи со строжайшими правилами. И тут я понимаю: «Ну вот и все, доигралась». И как маме в глаза смотреть, не знаю, и перед подружкой стыдно.
«Убери за собой, пожалуйста!» — спокойно сказала мама.
Для меня это было страшнее любых нравоучений и нотаций. Я сразу поняла, как делать не надо.
Кстати, вот что-что, а быть актрисой я никогда не планировала. А хотела — врачом. Бабушка по папиной линии была медиком. И то, что она делала, казалось мне важным и правильным. А сериалы про врачей, которые мы тоже смотрели вместе, еще больше романтизировали профессию. Но дальше экрана телевизора и посещения детской поликлиники за отмазками от уроков с медициной у меня не пошло. В школе я училась плохо.
В седьмом классе у меня началась творческая заварушка. Я пошла учиться вокалу, пробовала освоить гитару, пошла в театральный кружок в детском Доме творчества. Про него мне рассказала одноклассница, и я подумала: раз карате, кикбоксинг и ушу — пройденный мной этап, почему бы и это не попробовать? Около года я занималась там пантомимой.
А после узнала о наборе в творческую студию Константина Хабенского. Я решила попробоваться. В десять утра была у дверей студии и до вечера просидела в ожидании очереди на кастинг в спектакль «Поколение Маугли». Меня взяли. Даже более того, я попала в фестивальную группу. Огромная благодарность всем педагогам, куратору и художественному руководителю за такое место силы, где мы, дети, знакомились с жизнью через творчество. Мы ставили спектакли и ездили с ними по всей России — в школе меня почти не видели. На родительском собрании перед выпускными экзаменами маму поставили перед фактом: вместо аттестата у меня будет справка. В итоговой у меня выходили двойки по шести или восьми предметам. В том числе и по башкирскому языку, из которого я помню только неприличные словечки.