«Итальянцы считают себя самыми умными»: как миллиардер Колесников выходил на европейский рынок
В своей новой книге миллиардер и сооснователь корпорации «Технониколь» Сергей Колесников рассуждает, почему экспансия на зарубежные рынки через покупку крупнейших компаний не всегда оправдана, а также рассказывает о сложностях и преимуществах работы с англичанами, немцами и итальянцами
В издательстве «Альпина Паблишер» вышла новая книга миллиардера Сергея Колесникова «Поход в Европу, или новые горизонты». Как и три предыдущие книги бизнесмена она посвящена истории одного из крупнейших российских производителей строительных материалов, корпорации «Технониколь», и написана в соавторстве с Игорем Альтшулером. В новой книге Колесников делится опытом того, как «Технониколь» выходила на европейский рынок. Forbes публикует отрывки из книги.
Об уроках истории
Наш первый поход в Европу случился еще десять лет назад. Вряд ли его можно назвать удачным, но выводы мы сделали.
Главное — поняли, что наш подход к продвижению и управлению — «едем на танке» — применим далеко не везде и не всегда.
Методы должны быть адаптивными. Да и внутренне мы были не очень готовы к походу. Когда потребовались значительные ресурсы, в том числе финансовые, их у нас в то время не оказалось. Не было резервов. По сути, это была авантюра <…>
Мы теперь четко знаем, чего делать нельзя. Например, раньше разрешали собственным подразделениям конкурировать между собой, и у них на эту междоусобную борьбу уходило много сил. Теперь подобная деятельность контролируется, запрещается. Конечно, нельзя сказать, что мы знаем все, что можно делать, но тут лучше опереться на опыт линейных менеджеров, прошедших хорошую школу на местах.
Опыт совместного предприятия с испанцами, научил нас тому, что партнерство с инвестором, который обещает лишь финансовые ресурсы, нас никак не развивает и создает лишь дополнительные трудности (когда партнер откровенно тянет время с выделением этих ресурсов и открывает второй фронт тогда, когда он уже практически не нужен).
А покупка тогдашнего лидера чешского рынка оказалась слишком дорогой, интегрировать его в нашу систему мы тоже, по большому счету, не смогли (не было четкой стратегии, менеджмент разбежался), зато больше таких грубых ошибок не допускали.
Это не значит, что мы в принципе больше не планируем покупать лидеров тех или иных рынков. Просто пока мы выбрали другую стратегию: покупаем (сравнительно недорого) более слабые компании и делаем их сильными, делаем их лидерами. Этот путь не только дешевле, но и надежнее <…>
Чтобы понять, что у нас хорошее трудовое законодательство, надо было поработать с немцами и итальянцами (все познается в сравнении!). Про французов мы уж не говорим.
В относительно слабых компаниях все‑таки легче проводить изменения (а их немало — в области производства, финансов, отчетности, документооборота и т.п.), обращая их в свою веру, да и результаты быстрее видны. Сильную компанию с традициями, опытным менеджментом и хорошими финансовыми показателями интегрировать намного сложнее. К этому этапу надо подойти.
Лет через пять, когда мы сами станем лидерами (по европейским меркам), перейдем к покупке мощных компаний-конкурентов. Сильные должны покупать сильных — принцип соответствия. Чтобы менять крепкие компании под себя, нужно иметь серьезный авторитет на рынке.
Сильные должны покупать сильных — принцип соответствия.
О пиетете
Когда только начинали, мы испытывали большой пиетет перед Европой, привитый россиянам, вероятно, еще со времен Петра I. Поработав поплотнее, убедились, что устроены многие европейские предприятия далеко не идеально.
Есть у них и проблемы, которых у нас нет, — например, с трудовым законодательством. Чтобы понять, что у нас хорошее трудовое законодательство, надо было поработать с немцами и итальянцами (все познается в сравнении!). Про французов мы уж не говорим. Пожалуй, только в Англии нормальное (то есть близкое к привычному российскому) трудовое законодательство.
Неприятно удивила стоимость рабочей силы в Европе (в разы больше, чем у нас), и тут наши наработки по автоматизации, использованию механических систем оказались очень кстати. Мы, конечно, знали, что производительность труда у нас как минимум раза в три выше среднероссийской, и гордились этим.