«Где стол был яств, там гроб стоит»: как в «Опасных связях» мертвое вытесняет живое
В Мастерской Петра Фоменко Егор Перегудов инсценировал «Опасные связи» Шодерло де Лакло — как один большой натюрморт, где все пожирают друг друга. Картина получилась безжалостной к нашей реальности
Три с половиной часа в крохотном пространстве старой сцены, вплотную притиснутые к длинному столу, зрители наблюдают, как актеры Мастерской Петра Фоменко едят. Вся декорация премьерного спектакля по роману Шодерло де Лакло «Опасные связи» — 18-метровый стол, где разложены 8 голов сыра, 6 окороков, разнообразные хлеба, два пирога, 5 крабов и омаров, устрицы, мидии, морские ежи, виноград, персики, помидоры, клубника, дыни, лимоны. Для каждого спектакля реквизиторы закупают около 30 пунктов провизии по списку.
Большой выдумщик, режиссер Перегудов когда-то заставлял героинь мелодрамы «Время женщин» чистить лук на авансцене; лил молоко с небес и кормил зрителей бананами в своей версии «Ста лет одиночества» Маркеса; засыпал сцену МХТ сеном и заливал водой в постановке тургеневского «Месяца в деревне». «Опасные связи» в Мастерской Перегудов превратил в один эпохальный натюрморт.
Жанр спектакля режиссер определил как «дегустацию с антрактом». А учитывая печальный финал истории (широко известной по голливудской экранизации 1988 года с Джоном Малковичем и Умой Турман, а также по «Вальмону» Милоша Формана 1989 года с Колином Фертом, балетоманам — по «Парку» Анжелена Прельжокажа) можно было сразу, не церемонясь, заявить по-пушкински: «Где стол был яств, там гроб стоит».