В середине сентября в Москве открылся Центр по работе с проблемой насилия

ForbesОбщество

«Финансовая зависимость от мужчины — один из первостепенных факторов риска»: интервью с директором Центра по работе с проблемой насилия

Юлия Варшавская

71885601_1212470222274420_1001734412359958528_n.jpg__1569932103__88734.jpg
DR / Анна Ривина

В середине сентября в Москве открылся Центр по работе с проблемой насилия, куда могут обратиться женщины, пережившие или переживающие физический и эмоциональный абьюз. Мы поговорили с его директором, учредителем проекта «Насилию.нет», юристом Анной Ривиной, которая занимается этой проблемой с 2015 года, о том, почему в России почти нет мест, где женщинам в такой ситуации оказывают системную помощь, какова взаимосвязь между домашним насилием и финансовой зависимостью и почему Малышева вступилась за сестер Хачатурян.

Я знаю, что идея сделать подобный центр была уже давно. Почему удалось осуществить ее именно сейчас?

Получилось, на самом деле, очень просто — мы наконец смогли получить финансовую поддержку, без которой это было невозможно сделать раньше. Честно могу сказать, было непросто. Мы столько лет работали на волонтерском запале, и когда в прошлом году открыли возможность поддержать нас пожертвованиями, я была уверена, что люди придут и скажут: «Вы такие молодцы, вы так много сделали, сейчас мы вам поможем». Но оказалось, к сожалению, так оно не работает. Оказалось, что все считают, что если вы сами справляетесь, то и центр откроете без внешней помощи.

В целом, это была долгая эпопея, когда годами я вела различные переговоры — и те обещали, и те обещали, но до конца никто не доходил. В итоге мы просто смогли дождаться момента, когда в одном из конкурсов мы получили грантовую поддержку фонда CAF. Это российское представительство британского фонда, который дал нам эти средства на семь месяцев. И сейчас у нас есть семь месяцев, чтобы доказать себе, можем мы сами работать или не можем. И если окажется, что эта история не найдет продолжения, если у нас не выстроится система, значит, этот центр не так нужен людям. Поэтому я не считаю, что это мой крест, который нужно нести всю жизнь. У меня есть ощущение, что я делаю все возможное для того, чтобы создать важную институцию. Если она женщинам нужна, значит она будет жить, если нет — так тому и быть.

Из личных архивов

Как эта помощь женщинам осуществлялась до того, как появился центр?

В основном мы оказывали помощь онлайн, еще были какие-то встречи. Все равно в первую очередь мы выполняли распределительную функцию. То есть у нас был такой механизм: максимум усилий тратилось на медийные ресурсы для того, чтобы люди узнали, что мы существуем. Чтобы нам могли написать из любой точки страны, в том числе, конечно, и из Москвы. Потому что абсолютное большинство пострадавших в Москве не знают о том, что в городе есть государственный кризисный центр. И не знают, что нужно сделать, чтобы туда обратиться.

Я тоже о нем не знала. Где он находится, и как там помогают женщинам?

Государственный кризисный центр — это убежище для женщин, переживших насилие, он уже несколько лет существует на улице Дубки 9А. Но там проблема в чем? Во-первых, туда бесплатно могут обратиться только женщины, у которых есть регистрация в соответствующем субъекте. То есть мы всех более уязвимых женщин из регионов сразу убираем. Помимо этого, там нужно бюрократически доказать, что тебя били.

То есть ты «по дороге» должна сначала зайти в полицию, зафиксировать побои, а потом уже с бумагами обращаться в центр? Но ведь обращение в полицию обычно и есть самый психологически сложный момент для женщины, пережившей насилие?

Да. Очень хорошо, что они в принципе существуют, но насколько доступно они работают — большой вопрос. Я считаю, такая помощь должна осуществляться в совершенно других масштабах, это раз. Во-вторых, в совершенно ином качестве. Будучи несколько лет исполнительным директором фонда «СПИД. Центр» Красовского, я интересовалась активно и доступностью для женщин ВИЧ+, оказалось, что туда (в кризисный центр) не берут ВИЧ-положительных женщин. У них нет ни одного запрещающего документа, ни одной инструкции, но не берут — и все.

Но главная проблема в том, что о них большинство тех, кому эта помощь нужна, не знает. При этом они говорят: «У нас несколько десятков койко-мест, и в Москве больше не надо, мы более чем справляемся». Конечно, вы справляетесь! Потому что все, кому нужна помощь, просто не знают, что к вам можно прийти за ней!

Нашей главной задачей было выстроить такую систему, когда нам могут написать из любого уголка России, и мы могли отправить человека либо в государственное, либо в негосударственное убежище, или к психологу. Помимо этого, в прошлом году мы делали набор волонтеров-психологов, которых обучили так, чтобы они вели с женщинами именно психотерапию. Я, как юрист, веду какое-то консультирование. В случаях, связанных с судом, отправляем к коллегам, кто умеет работать с этой темой. Еще до появления центра сотни женщин за эти годы от нас получили помощь.

Расскажите, как устроен весь процесс. Вот с женщиной случился прецедент домашнего насилия. Что дальше она может сделать, и что происходит, когда она приходит к вам?

В первую очередь, она должна быть готова попросить о помощи. И этот момент для многих остается не понятным. Например, недавно на Facebook (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) был очередной скандал, когда некий молодой человек написал пост о том, что его соседку по квартире избивает партнер. И он стал очень эмоционально писать нам, мол, помогите. А мы отвечаем, что не можем помогать женщине, которая за помощью к нам не пришла. В итоге в наш адрес получили кучу оскорблений и агрессии потому, что мы не бросили все в ту же секунду и не поехали разговаривать с этой соседкой. Мы пытались ему объяснить, что методология работы с жертвами насилия выстроена не просто так. Человек должен сам обратиться за помощью, потому что иначе это не имеет никакого смысла.

Поэтому очень важно, чтобы женщина пришла к нам сама. Если она к нам пришла, у нас есть два ключевых направления специальной помощи: психологи и юристы. Если ей нужна помощь психологическая — мы с этого начинаем. Я за то, чтобы всегда сначала проводилась хотя бы одна сессия с психологом, а уже потом женщину отправляли к юристу. Потому что очень часто те юридические меры, которые необходимы — алименты, бракоразводные документы — просто невозможно осуществить, пока человек себя психологически не соберет.

У вас можно остаться на какое-то время?

Жить у нас нельзя — и будет нельзя, потому что мы не хотим быть убежищем. Это происходит по нескольким причинам: во-первых, у нас на это нет денег. Во-вторых, мне это неинтересно. Мы даже не называемся «Центром помощи женщинам», мы называемся «Центром по работе с проблемой насилия». Мне интересно работать с превенцией, мне хочется сделать так, чтобы эти женщины оказались у нас до того, как произошло что-то страшное.

Кроме того, я не хочу замещать государство. Я не хочу, чтобы наши налоги переставали служить нам. Я хочу, чтобы власть понимала, что нужен закон, защищающий женщин от насилия, что необходимо оптимальное количество кризисных центров и доступной помощи за счет государства. Если мы начнем все это инициировать, они точно скажут: «Вы сами справляетесь, так ради бога». А это все должно происходить не так.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Трогательная история Трогательная история

Александра Потапова очень любит сложные по текстуре интерьеры

AD
Как повысить уровень жизни: техника маленьких шагов Как повысить уровень жизни: техника маленьких шагов

Что мы можем сделать, чтобы перейти на новую ступень в финансовой сфере

Psychologies
Ирина Понаровская: «Не продаю билеты в первый ряд своей спальни» Ирина Понаровская: «Не продаю билеты в первый ряд своей спальни»

Певица Ирина Понаровская о современных отношениях

StarHit
«Половина наших покупателей — миллениалы»: президент Cartier о шеринг-экономике и новом поколении потребителей люкса «Половина наших покупателей — миллениалы»: президент Cartier о шеринг-экономике и новом поколении потребителей люкса

Президент Cartier о том, как мир меняет каждого из нас

Forbes
Джуд Лоу: «Мы все имеем право на глупости» Джуд Лоу: «Мы все имеем право на глупости»

Джуду Лоу есть что сказать о разных ролях, которые нам приходится играть в жизни

Psychologies
Дивный новый мир Дивный новый мир

Ресторанный критик Александр Сысоев рисует гастрономическую картину будущего

AD
Моно-можно? Моно-можно?

Тем, кто не готовит, монодиеты помогут перейти на правильное питание

Худеем правильно
Без лишних слов Без лишних слов

Эмодзи — не просто забавные картинки

GQ
«Государство, безусловно, заинтересовано в меценатах»: почему Петр Авен считает делом чести пропаганду русского искусства во всем мире «Государство, безусловно, заинтересовано в меценатах»: почему Петр Авен считает делом чести пропаганду русского искусства во всем мире

Петр Авен организовал в Латвии фестиваль классической музыки — Riga Jurmala

Forbes
Пируэт Грефа: что еще может спасти российскую экономику Пируэт Грефа: что еще может спасти российскую экономику

За 20 лет путинского правления Россия увеличила поток нефтедолларов до $200 млрд

Forbes
Генеральный директор Breitling — об имидже, капсулах и завоевании рынка Генеральный директор Breitling — об имидже, капсулах и завоевании рынка

Почему генеральный директор Breitling отказался от участия в Baselworld

РБК
С самыми чистыми помыслами С самыми чистыми помыслами

Разбираемся, как правильно очищать кожу и не приносить ей вреда

Cosmopolitan
Как приманить в дом мужчину — рассказывает мастер фэншуй Как приманить в дом мужчину — рассказывает мастер фэншуй

Как привлечь в дом мужскую энергию, чтобы она там и осталась

Cosmopolitan
Карманные банки Карманные банки

Кто переносит в простые смартфоны сложные финансовые инструменты

РБК
Великая Пермская революция: как чиновники, бизнесмены и культурные деятели меняли Пермь — и что из этого вышло Великая Пермская революция: как чиновники, бизнесмены и культурные деятели меняли Пермь — и что из этого вышло

Forbes Life поговорил с ключевыми участниками пермской культурной революции

Forbes
10 важнейших продуктов, которые должны быть в холодильнике у каждого 10 важнейших продуктов, которые должны быть в холодильнике у каждого

Список самых важных продуктов, способных поднять иммунитет и наполнить энергией

Популярная механика
Что значит аббревиатура ЧСВ в молодежном сленге (и касается ли она как-то тебя) Что значит аббревиатура ЧСВ в молодежном сленге (и касается ли она как-то тебя)

Давай детально разберемся, что же такое ЧСВ

Playboy
Максималисты. BMW X7 против Range Rover Максималисты. BMW X7 против Range Rover

Range Rover почти на равных конкурирует с новым BMW X7

РБК
Реальная жизнь порнозвезд: 11 откровенных вопросов о съемках и не только Реальная жизнь порнозвезд: 11 откровенных вопросов о съемках и не только

Таня Тэйт, Саманта Бентли и Джастин Рибейро о том, какова жизнь порнозвезды

Cosmopolitan
7 диагнозов, в которых чаще всего ошибается доктор 7 диагнозов, в которых чаще всего ошибается доктор

Даже самый квалифицированный доктор может ошибиться в диагнозе

Популярная механика
Калининград: и я там был... Калининград: и я там был...

Наш корреспондент о самом западном регионе России и его достопримечательностях

Лиза
Цирк, березы и ГЭС-2: как Леонид Михельсон меняет культуру в России и мире Цирк, березы и ГЭС-2: как Леонид Михельсон меняет культуру в России и мире

Бизнесмен Леонид Михельсон создает крупнейшее культурное пространство в стране

Forbes
Багрец и золото Багрец и золото

Осенний Сочи достоин самой горячей любви

Лиза
Крестовоздвижение Крестовоздвижение

Сама икона «Воздвижение креста» трактовалась как победа над язычниками

Дилетант
По отцовской линии По отцовской линии

Дети Бориса Немцова о том, как изменилась их жизнь после тяжелой потери

StarHit
Дорогая улыбка Дорогая улыбка

Тамаз Мчедлидзе создал крупнейшую в России стоматологическую сеть

Forbes
Работа над ошибками Работа над ошибками

Учимся соблюдать правила деловых отношений

Cosmopolitan
От войны до войны От войны до войны

В каких условиях была выстроена советская медицина

Дилетант
Страна советов. Что мешает улучшить положение женщин в России на законодательном уровне Страна советов. Что мешает улучшить положение женщин в России на законодательном уровне

Почему международные законы не всегда работают в России

Forbes
Молоко: pro et contra Молоко: pro et contra

Всё чаще приходится слышать, что для взрослых молоко – продукт вредный

Худеем правильно
Открыть в приложении