«Нашим городам нужна хирургия, а не терапия»
Российским городам нужна структурная перестройка. Ее приоритеты — реновация жилья, трансформация промзон, расширение улично-дорожной сети и создание общественных пространств
Города и, шире, система расселения в целом развиваются под мощным влиянием действующей в стране экономической модели. И при этом, будучи образованиями весьма инерционными, долго несут на себе отпечатки предыдущих эпох. Сочетание своеобразной истории и текущей экономической модели предопределяет ограниченность использования трансфера внешних технологий развития города. Российским городам, в отличие от европейских, нужны не терапевтические процедуры, а хирургия — серьезная структурная перестройка.
Из каких элементов должна состоять структурная перестройка российских городов? Может ли Россия сохранить нынешнюю систему расселения? Какова судьба малых городов и почему российские города стали называть потребительскими? Об этом мы поговорили с профессором московского отделения Международной академии архитектуры Максимом Перовым.
— В последнее время все ощутимее разрыв между реальной повесткой жизни российских городов и предлагаемыми сверху рецептами для их развития. Так, в регионах проекты благоустройства с плиткой-лавочками часто вызывают неприятие — ведь есть более насущные проблемы. Почему современные западные рецепты работы с городом работают в России «не так»?
— Российские города совсем другие, у них другая история. До революции наши города во многом представляли собой большие деревни, вспомните картину Поленова «Московский дворик». Ремесленников и производств было намного меньше, чем в Европе. В конце восемнадцатого века по повелению императрицы Екатерины Второй Академия наук провела анкетирование глав городов. На вопрос «Чем обыкновенно упражняются обыватели», в 90 процентах случаев был ответ: «Черной огородной работой».
Что говорить: в Москве выгоны и скотопрогоны были отменены только в 1899 году. Практически все, что мы называем старой Москвой, было построено в короткий период — за пятнадцать лет в начале двадцатого века, перед Первой мировой войной. Отмечу, что я говорю в целом и не касаюсь исключений: есть ряд более европейских городов с регулярной сеткой улиц, построенных в блестящую эпоху Екатерины благодаря плодотворной работе комиссии Бецкого.
В советский период города пережили крайне интенсивный период индустриализации догоняющего типа. Власть тогда воспринимала градостроительство как размещение производительных сил — рудников и заводов. Для трудовых ресурсов, которые должны на них работать, строили слободы — спальные микрорайоны. Соцкультбыт — дворцы культуры, кинотеатры и так далее — возводился преимущественно по остаточному принципу.
Структура расселения, основанная на максимальной эффективности использования трудовых ресурсов, абсолютно негуманна. Сегодня она стала еще и крайне неэффективной, ведь в 1990-е в стране полностью поменялась экономическая модель. Множество заводов умерли, зато развились офисы, сервисы и услуги. Старая структура города по многим параметрам, например по пропускной способности улиц, не соответствует современным вызовам.
А в развитых европейских странах города сложились в ходе многовековой плавной эволюции, и они в целом приспособлены к сегодняшней модели экономики. В Европе даже строительства крайне мало — в Риме строят пять-шесть новых зданий в год. Города сложились, и поэтому там могут заниматься их доделкой — терапией и косметологией, говоря медицинским языком. Например, заниматься совершенствованием общественного транспорта или проектами благоустройства.
В случае российского города мы имеем дело с довольно тяжелым наследством. К тому же в последние четверть века наши города были сильно недоинвестированы. В общем, российским городам нужна не терапия, а хирургия.
— Что такое хирургия применительно к городам? Как же выглядит повестка развития для российских городов?
— Я говорю о необходимости структурной перестройки городов. Есть несколько актуальных вызовов. Сразу оговорюсь, что очевидную тему ЖКХ я обойду вниманием и сконцентрируюсь на том, что связано с градостроительством. Первый вызов — реновация жилья. Об этом можно долго не говорить: полстраны застроено пятиэтажками, понятного качества жилье. Где-то срок эксплуатации вышел, где-то еще нет. Мы имеем проблему огромного масштаба, которой нет в Европе.
Второй вызов — реструктуризация промзон. В Москве промтерритории занимают площадь 17 тысяч гектаров. В Санкт-Петербурге есть центр, дальше идет большое полукольцо промзон, а за ним «спальники». И так во многих городах. Многие заводы не работают или им нужно гораздо меньше площадей. В итоге в теле городов образовались большие пустоты. Пока к системной трансформации земель промзон приступили только в Москве.
— Почему девелоперы не застраивают промзоны?
— Возводить жилые районы в «полях» строителям удобнее. Одна из проблем — сложная структура собственности в промзонах. Много предприятий, много собственников, и со всеми надо договориться. Да и вообще строить в черте города для строителей сложнее — больше ограничений.
Нужно больше дорог
— Какие еще вызовы стоят перед российскими городами?
— Третий вызов — необходимо увеличить площадь улично-дорожной сети. В советских городах УДС рассчитывали, исходя из максимального показателя сто автомобилей на тысячу жителей. В Москве уже более трехсот автомобилей на тысячу жителей, в Южно-Сахалинске — четыреста двадцать. У нас физическая нехватка улично-дорожной сети. В Москве на нее приходится 8,4 процента города, а в Барселоне, например, 26 процентов.
— За этот тезис вас будут атаковать «молодые модные урбанисты». Они считают, что дорог для автомобилей строить не надо, что будущее за общественным транспортом, велосипедами.
— Не надо только говорить об этом жителям Сургута или Нового Уренгоя. Постойте минут десять на остановке при температуре минус пятьдесят градусов, а потом подискутируйте о пользе общественного транспорта. Тем более что города с населением порядка двухсот тысяч человек вроде Южно-Сахалинска при дисперсном распределении мест приложения труда и торговли практически невозможно эффективно обслужить общественным транспортом.
Понятно, что увеличить улично-дорожную сеть на застроенной территории крайне сложно. Но отдельные узкие места можно расшить. В целом нам нужны и новые мосты, и тоннели, и эстакады. Структурная перестройка происходит сейчас в Москве — например, создаются хорды. Новые хорды — это в прямом смысле хирургия города, городская ткань прорезается.
Уличная сеть в Москве в целом серьезно переформатируется, и это правильно. Хотя не обходится и без серьезных накладок. Так, я считаю, нельзя было пытаться полностью превратить Садовое кольцо из магистральной улицы в городскую. Эффект оказался негативный, проектировщики программы «Моя улица» не посчитали нужным оценивать эффекты от сужения магистрали.
— Лет пять назад было много разговоров о системах скоростного автобуса — BRT (bus rapid transportation). Почему они не применяются?
— Для них нужны выделенные полосы, а улично-дорожной сети в городах и так не хватает. И они эффективны только в достаточно крупных городах. Систему BRT придумали в бразильской Куритибе, где население порядка двух миллионов человек. В России население больше только в Москве и Санкт-Петербурге, в других городах для эффективной работы может не хватить емкости пассажирского рынка. Но в целом BRT я расцениваю как одно из перспективнейших направлений развития общественного транспорта. По пропускной способности BRT лишь в два — два с половиной раза проигрывает метро: она способна перевозить 15–20 тысяч человек в час. В конкурсе на концепцию развития столичной агломерации, прошедшем шесть лет назад, наша команда предлагала строительство линии BRT в Коммунарку.
Полицентризм и общественные пространства
— Какими еще инструментами можно повлиять на транспортную ситуацию в городах?
— Важный ключ — полицентричность. Высокая концентрация мест приложения труда в центре города — одна из главных причин транспортного коллапса. Если оставить ситуацию как она есть сегодня, то транспортная проблема не имеет решения. Новые деловые районы помогут вытащить часть рабочих мест из существующих центров. Для ряда городов надо создать хотя бы ситуацию бицентричности, а для Москвы нужна целая сеть таких центров.
— Где должны размещаться эти новые деловые районы? Вдоль нового Московского центрального кольца?
— Вдоль МЦК и строящегося Большого кольца метрополитена, в точках их пересечения с радиальными железными дорогами и в максимальной близости от автомобильных автомагистралей. Такая концепция была предложена в рамках обосновывающих материалов последнего Генплана Москвы, когда я работал в НИиПИ Генплана. Там у нас получалось шесть новых деловых районов.
— Какие параметры должны быть у этих деловых районов? Это такие мини-Сити?
— Ну почему же «мини»? Они должны быть достаточно крупными. Чтобы они были эффективны, в каждом должно быть порядка двухсот тысяч рабочих мест. Это значит, что если добавить смежную застройку, то каждый деловой район — это порядка трех миллионов квадратных метров недвижимости.
Это позволит переместить половину рабочих мест из центра, откуда были «вымыты» постоянные жители. По сравнению с началом 1970-х годов сегодня жителей в Центральном административном округе Москвы в два с лишним раза меньше: сейчас 800 тысяч, а было под два миллиона.
И наконец, важнейшая тема, которой нужно заниматься, — это работа с городом в масштабе человека. Речь идет о создании современных общественных пространств. Элементарное благоустройство улиц — необходимая вещь. Хотя работа в этом масштабе не должна сводиться к расстановке малых архитектурных форм за, мягко говоря, неадекватные деньги. Нельзя допускать ошибку и отрывать благоустройство от градостроительства. Та же ширина тротуаров непосредственно влияет на транспортную ситуацию, на город в целом. И нельзя за счет благоустройства ухудшать другие параметры городской среды. Так, мне кажется ошибкой, сужать магистральные улицы при нашем дефиците улично-дорожной сети.
— Можно ли назвать программы благоустройства «косметикой», в то время как у городов есть гораздо более насущные задачи?
— Понятно, что без новой клумбы прожить можно, а с неисправной канализацией — нет. Благоустройство сущностно проблемы города не решит. Нужен баланс долгоиграющих проектов и проектов создания общественных пространств с быстрым эффектом. Но не надо забывать и об электоральном эффекте, который есть у проектов благоустройства. Простые люди видят, что появилась новая клумба, и обычно они считают, что это хорошо. И конечно, Москва за последние годы сделала огромный прорыв в этой сфере.
— Связано ли увлечение властей благоустройством с нехваткой денег на серьезные проекты? Понятно, что легче сделать клумбу за сто рублей, чем новую эстакаду за миллиард.
— Ну, «условная клумба» давно уже не стоит сто рублей. Но города у нас бедные, это даже не обсуждается. Даже те, которые относятся к числу богатых, имеют весьма ограниченные возможности для строительства инженерных коммуникаций. Исключение — Москва. Для крупных городов нереально построить без федеральных дотаций даже мост через небольшую речку. Про мосты через Волгу или в Сибири я уже молчу.
— Если брать описанную вами схему структурной перестройки города, то получается, что только Москва идет по этому пути. Или есть примеры других городов?
— К Олимпиаде сильно изменился Сочи, к саммиту АТЭС — Владивосток. Казань заметно изменилась за последние годы. Серьезные инвестиции были сделаны в одиннадцати городах, принимавших чемпионат мира по футболу. Сейчас к Универсиаде деньги пошли в Красноярск. В «нефтяных» и «газовых» городах начинают проекты перестройки. В частности, назову Южно-Сахалинск и Сургут.
«Советскую систему расселения нам не удержать»
— Недавно была утверждена Стратегия пространственного развития страны. Как вы к ней относитесь?
— Без энтузиазма. Главная претензия: она бессодержательна. У авторов не получилось осознать связь экономической модели страны с пространственным развитием. Сначала нужно было провести анализ экономической модели в стране: как локализована экономика, участвующая в мировом разделении труда? Как это соотносится с системой расселения? И так далее. А на втором этапе нужно было спроектировать систему расселения исходя из целевой экономической модели: какую экономику мы хотим создать в перспективе. Вряд ли целью нашего отечества является создание монокультурной и рентно-сырьевой экономики. Без этого создание стратегии — это просто упражнение в геометрии на карте Родины.
— Обычно к авторам этой стратегии адресуется упрек, что они хотят развивать систему агломераций вокруг крупнейших городов в ущерб малым и средним…
— Агломерации растут и развиваются и без стратегии, и вне любых хотелок власти. Понятно, что производительность труда там выше и что туда идет основная миграция населения. По отношению к агломерациям есть несколько насущных вопросов. Первая: надо ввести понятие «агломерация» в правовое поле, сегодня его там нет. Второе: надо создать механизмы управления агломерациями. За рубежом агломерации — это система договоренностей муниципалитетов. Дело это непростое и небыстрое: если не ошибаюсь, по поводу Ванкуверской агломерации договаривались лет восемь.
мест приложения труда
в центре города —
одна из главных причин
транспортного коллапса
Наконец, третий вопрос: что делать, если агломерация располагается сразу в нескольких субъектах РФ? Это случаи Москвы и Московской области, Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Коллизия здесь в том, что у этих субъектов могут быть антагонистические интересы. Возьмем столичный кейс. Московская область, паразитируя на близости к столице, застроила низкокачественным жильем всю территорию вокруг МКАД. Сейчас уже забыли, что это вообще-то была территория лесозащитного пояса Москвы — «легкие» столицы. Люди живут в многоэтажных «человейниках» без необходимой социальной и транспортной инфраструктуры, каждый день ездят на работу в Москву. С точки зрения бизнеса и прибылей бетонное жилое кольцо вокруг МКАД — это хорошо. С точки зрения градостроительства — полная глупость.
Таких вещей много. Например, один из проектов подмосковного правительства предполагает строительство скоростного трамвая вдоль МКАД, только по территории области — зачем? В стратегии Московской области на месте столицы просто белое пятно без подписи. В сегодняшнем виде Московская область - вообще странное образование. Надо или принудить этот субъект к совместному развитию со столицей — так, как это было сделано в Германии, где логика развития земли Бранденбург определяется Берлином, или (к этой идее склоняются многие профессионалы) Московская область в нынешнем виде вообще не нужна. «Реальный город», то есть высокоурбанизированную территорию примерно на 30 километров от МКАД нужно присоединить к Москве. Оставшиеся территории надо поделить между соседними областями.
— Можем ли мы удержать систему расселения, доставшуюся от Советского Союза?
— Мне кажется, это невозможно. Или вся страна будет работать, чтобы ее удержать. Советская система расселения — это производная от социалистической экономической модели. Она была создана в рамках модернизации догоняющего развития, во время второй промышленной революции, имела ярко выраженный милитаристский характер. Представим рабочий поселок на Крайнем Севере. Он был создан вокруг комбината, но тот двадцать лет назад закрылся. Перспектив никаких. Зачем государству тратить большие деньги на его содержание? Может быть, выгоднее переселить людей туда, где есть экономическая жизнь?
Интересно, что в первых версиях Стратегии пространственного развития России допускалась возможность «управляемого сжатия», то есть закрытия городов при определенных условиях. В последней версии этого нет. Хотя у нас есть пример Чукотки, где Абрамович переселил 20 тысяч человек на Большую землю, а остальные неплохо живут. Есть пример Норильска, где есть программа переселения жителей с Севера, — население города уже сократилось на 50 тысяч человек.
— Какая судьба ждет малые города?
— С ними все сложно. Когда-то я имел несколько сеансов обсуждения этой темы с Вячеславом Глазычевым, и у нас получалось, что примерно 70 процентов малых городов в этой экономической модели себя найти не смогут. В основной массе малые города честно сидят на шее государства. Там есть некий набор госслужащих, которые оплачиваются государством: администрация, полиция, врачи, учителя, есть пенсионеры. Какая-то часть населения занята обслуживанием: продавцы в магазинах, парикмахеры и так далее. И все. В советские времена были филиалы каких-то заводов с элементарной сборкой или изготовлением деталей, не требующих высокой квалификации. Это насаждалось для того, чтобы увеличить процент пролетариев, но все эти предприятия умерли в 1990-е. Жители малых городов живут отходничеством или огородничеством. Включить эти малые города в активную экономическую жизнь в большинстве случаев малореально.
— Какие малые города имеют наилучшие перспективы?
— Курортные города. Исторические. Расположенные на транспортных узлах. Центры пищевой промышленности. Расположенные рядом с крупными городами центры обслуживания пригородной дачной зоны. Дачи — это гигантский сектор экономики, которому нет аналогов в мире.
Города потребления
— В последнее время для описания наших городов начал использоваться термин «потребительские города». Откуда он появился и что означает?
— Немецкий социолог Макс Вебер сотню лет назад определил, что города можно поделить по преобладающей функции жизни на три типа: производственные, потребительские и торговые. Американский экономист Эдвард Глейзер, автор книги «Триумф города», сравнительно недавно развил идею, что сырьевой рентной экономике присущи только потребительские города. В нашей экономике доля высокотехнологичных товаров невелика, экономика сырьевая, так что и города становятся потребительскими. В городах происходит лишь перераспределение доходов от продажи за рубеж экспортных продуктов и непосредственно потребление. Как это меняет города? Первое: в крупных городах сравнительно быстро была создана инфраструктура потребления, в первую очередь торгово-развлекательные центры.
— Власти осмысленно создавали условия для создания этой инфраструктуры? Типа «пусть люди лучше потратят в Москве, чем в Европе»?
— Нет, так никто не думал. Более того, градостроители сопротивлялись, ведь это шло вразрез с планами развития города. Пока в Москве не давали строить крупные торговые центры, они быстро возникли за МКАД — областные власти дали карт-бланш. В Москве не было никакой программы создания торговых центров, никто специально не занимался их размещением. Они возникли как грибы, правдами и неправдами, потому что были необходимы для данной экономической модели.
Противостоять логике жизни трудно. То же было и в советские времена: в 1935 году ЦК ВКП(б) издал постановление о запрете строительства промышленных предприятий в столице. Тем не менее за несколько десятилетий их было возведено около трехсот. Кстати, стройка завода АЗЛК, по документам, сначала проходила как реконструкция цеха завода малолитражных автомобилей.
Другой эффект развития потребительских городов: такие города имеют больше шансов на развитие в условиях данной экономической модели. Традиционная модель миграции «деревня — маленький город — областной центр — миллионник — Москва» остается. Но миграция усиливается за счет появления мигрантов нового типа. Это те, кто вышел на определенный материальный уровень и едет в Москву не для поиска работы или самореализации, а потому что деньги тратить гораздо приятнее и эффективнее в Москве, а не, условно, в Сургуте.
— Значит ли это, что более крупные города имеют дополнительные преимущества в данной модели перед небольшими?
— Конечно, размер имеет значение. Но есть исключения. Например, миллионники Омск, Пермь и Саратов не смогли себя найти в новой экономической модели. В то же время успешно развивают свои потребительские рынки те города, через которые проходит денежный поток: Тюмень, Сургут, Нижневартовск, Южно-Сахалинск.
— Связано ли нынешнее увлечение благоустройством с тем, что российские города видят себя в первую очередь как потребительские?
— Конечно, связано. Есть даже перегибы. Молодые урбанисты рассматривают город как пространство бесконечного потребления и общения, город прогулок и тусовок. Такой хипстерский рай. Но забывают, что в городе основная масса людей работает.
Фото: Олег Сердечников
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl