Кирпичи в башне БРИКС: новые члены и общая валюта
Объединение БРИКС и его финансовое ядро, Новый банк развития, расширяют зону и инструменты влияния
Антизападный политический и финансово-экономический блок активизируется. На минувшей неделе прошли сразу два саммита, продолжившие разработку повестки, которую можно обозначить как альтернативу американоцентричному старому миру. Во вторник и среду в Шанхае Новый банк развития (НБР), ключевой финансовый институт стран БРИКС, провел восьмое годовое собрание. А в четверг в южноафриканском Кейптауне собрались главы МИД «пятерки» — традиционный слет в преддверии очередного саммита глав БРИКС в Йоханнесбурге в августе.
В фокусе обсуждения на обоих мероприятиях были две темы — расширение числа участников как НБР, так и самого БРИКС, и работа над проектом создания общей валюты объединения.
Коллективный Запад проигрывает долгосрочное экономическое соревнование глобальному Югу. В 2020 году БРИКС превзошел G7 по доле в мировой экономике, а с учетом стран — кандидатов на членство БРИКС+ вскоре догонит и «большой Запад» («семерка» плюс ключевые недружественные РФ страны, см. график). Несмотря на все сложности и противоречия, в паруса антизападному блоку дует «ветер истории», вопрос «за кем будущее», по большому счету, решен. Но сам процесс противостояния весьма увлекателен.
НБР против ковида и санкций
За восемь лет работы НБР профинансировал 96 проектов в странах-учредителях на общую сумму 33 млрд долларов — неплохой результат для юного многостороннего финансового института, хотя «старички», конечно, работают масштабнее: например, Азиатский банк развития за один только 2022 год одобрил финансирование на 20,9 млрд долларов. Зато в заведомом активе НБР — противостояние пандемии COVID-19. «Уже в марте 2020 года Банк выделил девять миллиардов долларов в рамках программы неотложного финансирования (Crisis-Related Emergency Assistance Facility) — в сравнении с другими многосторонними банками такие скорость и объем беспрецедентны», — рассказал «Эксперту» Андрей Шелепов, старший научный сотрудник Центра исследования международных институтов РАНХиГС.
«Одним из приоритетов в работе Нового банка развития является финансирование большего количества проектов в национальных валютах, что защитит заемщиков от флуктуаций», — заявила в своем выступлении на собрании НБР его президент Дилма Русефф, экс-руководитель Бразилии.
«Банк находится на пути к достижению своей цели в 30 процентов финансирования своих проектов в местных валютах к 2026 году, при этом текущий уровень составляет около 22 процентов», — уточнил целеполагание Лесли Маасдорп, вице-президент и финансовый директор НБР.
НБР кредитует проекты преимущественно в долларах и юанях, но дело не только в курсовых рисках. Надо признать, что НБР пока играет по правилам западноцентричной финансовой системы. После начала СВО и снижения рейтинга банка международным рейтинговым агентством Fitch с указанием на репутационный риск и предупреждением об ограничениях доступа к заимствованиям, номинированным в долларах США, НБР приостановил финансирование действующих проектов в РФ в размере 1,7 млрд долларов (6,7% активов). Банк также поставил на паузу и рассмотрение любых новых проектов — кандидатов на получение финансирования в нашей стране.
Как купировать санкционные риски, пока непонятно. Во всяком случае, участники министерской встречи стран БРИКС поручили НБР проработать вопрос, как может работать потенциальная новая общая валюта блока, в том числе как она может защитить страны-члены от вторичных санкций Запада при взаимодействии с партнерами, подпавшими под санкции, подобно России.
«Разблокировать работу НБР в России в нынешних условиях, наверное, непросто, — считает Михаил Ершов, директор по финансовым исследованиям Института энергетики и финансов. — Что касается возможных действий России, то, вероятно, резкие движения сейчас вряд ли целесообразны, ведь ситуация может измениться в будущем. Кроме того, НБР может начать в принципе дистанцироваться от долларовых операций, ведь ряд его членов уже делает шаги в этом направлении. Поэтому, когда банк почувствует бóльшую автономию от долларовых рычагов воздействия, он в принципе будет более независим в своих решениях в отношении России».
Накануне шанхайской встречи в СМИ просочилась информация о «квалифицированном диалоге» Саудовской Аравии о присоединении к НБР. В случае успеха переговоров можно будет говорить не только об увеличении ресурсной базы банка, но и его возможностей противостояния доллароцентричной финансовой системе. Кстати, в прошлый понедельник НБР объявил о размещении масштабного облигационного выпуска в 8,5 млрд юаней (эквивалент 1,23 млрд долларов) на китайском межбанковском рынке.
В 2021 году банк уже принял четырех новых участников: Бангладеш, Египет, ОАЭ и Уругвай (последний еще не выполнил все необходимые формальные условия членства). Двери НБР открыты и для других перспективных кандидатов, разделяющих миссию, цели и задачи института. Единственное ограничение: согласно уставным документам НБР, доля стран «пятерки» БРИКС в капитале банка не должна падать ниже 55% (сейчас она составляет 94,9% — по 18,98% на каждую страну-учредителя).
«НБР важно продолжать быть открытым к вступлению в состав акционеров банка новых членов, разделяющих нашу повестку развития, и к сотрудничеству со всеми международными организациями», — заявил в Шанхае глава российского минфина Антон Силуанов.
«Большой БРИКС»: от наблюдения к членству
Есть все основания ожидать и скорого расширения самого объединения БРИКС.
Идея расширения БРИКС была выдвинута Пекином еще десять лет назад, в год провозглашения КНР масштабной экспансионистской инициативы Экономического пояса Шелкового пути (в последние годы она обычно именуется Belt and Road Initiative, BRI, Инициатива Пояса и Пути). Тогда на саммит БРИКС в ЮАР были приглашены представители региональных африканских организаций. Собственно говоря, сама ЮАР создала прецедент расширения клуба, присоединившись к изначальной «четверке» БРИК в 2010 году.
А в 2017 году на очередной саммит БРИКС Китай на правах председателя пригласил Египет, Кению, Таджикистан, Мексику и Таиланд. Председатель КНР Си Цзиньпин заявил, что необходимо «продвигать сотрудничество в формате БРИКС+ и выстраивать открытую и диверсифицированную сеть партнерских отношений с целью повышения роли развивающихся стран и формирующихся рынков в реализации глобальной повестки».
Реакция других стран «пятерки» на стремление расширить блок была неоднозначной. Россия, скорее, поддерживает расширение, но считает, что это требует осторожного подхода и разработки пока отсутствующих механизмов. Индия и ЮАР опасаются, что расширение БРИКС будет способствовать укреплению позиций Китая в этом объединении. Кстати говоря, Индия является последовательным оппонентом китайской BRI.
Так или иначе, на начало 2023 года официальные заявки на вступление в БРИКС подали шесть государств — Алжир, Египет, Иран, Бахрейн, Саудовская Аравия и ОАЭ, которые обладают серьезным экономическим потенциалом и играют важную роль в своих регионах и в мировой политике в целом. Среди других стран, проявляющих интерес к вступлению в БРИКС, — Аргентина, Турция, Индонезия, Казахстан, Камбоджа, Малайзия, Таиланд, Сенегал, Эфиопия. Многие из этих стран принимали участие в саммитах БРИКС на высшем уровне и в других мероприятиях объединения. Главы МИД Саудовской Аравии, ОАЭ, Египта и Казахстана участвовали в министерской встрече БРИКС на прошлой неделе.
«БРИКС является мощнейшим элементом одного из формирующихся мировых полюсов. За последние полтора года значительно усилилась консолидация позиций пяти членов этой организации по многим актуальным вопросам современного развития и сотрудничества. В таких условиях увеличиваются шансы на официальное расширение БРИКС. При этом НБР может стать драйвером такого расширения, так как прием новых членов усиливает финансовый потенциал и политическое влияние этого института, прежде всего в развивающемся мире», — считает Борис Хейфец, профессор Финансового университета при Правительстве РФ, главный научный сотрудник Института экономики РАН.
Что касается единой валюты объединения, то это длинный проект, реализация которого требует целого комплекса решений, от политических до инфраструктурных. «Единая валюта БРИКС как средство платежа — дело отдаленной перспективы, — считает Андрей Шелепов из РАНХиГС. — Может быть запущена некая расчетная единица с ограниченным использованием в рамках торговли между странами БРИКС. Более глубокая финансовая интеграция будет затрудняться ограничениями существующей международной валютно-финансовой системы и противоречиями между странами. Сложности есть и с инфраструктурой — например, система BRICS Pay, о создании которой было объявлено четыре года назад, пока не запущена в полноценную работу».
НБР — весомый успех объединения БРИКС
На вопросы «Эксперта» ответил Сергей Сторчак, старший банкир ВЭБ.РФ.
— В СМИ прошли сообщения о переговорах по вступлению Саудовской Аравии в Новый банк развития. Каковы мотивы, интересы и риски сторон в обсуждаемом проекте?
— Саудовская Аравия — важный участник международных финансовых отношений, а в последнее время — влиятельная «фигура» в глобальном управлении (что было доказано в год ее председательства в «Группе 20»). Присутствие Королевства в составе акционеров НБР — очевидное укрепление его позиций в «семье» многосторонних банков развития. Плюс диверсификация рынков фондирования, что также важно для НБР в условиях напряжений в глобальной финансовой архитектуре. С моей точки зрения, выгоды членства Саудовской Аравии в НБР очевидны для обеих сторон.
— Есть ли, по-вашему, связь этих переговоров с ранее заявленной Саудовской Аравией заинтересованностью в присоединении к объединению БРИКС?
— Разумеется, связь есть. Даже по оценкам экспертов, представляющих недружественные юрисдикции, учреждение и развертывание практической деятельности НБР — это зримый и весомый успех объединения БРИКС. Впервые в истории появился финансовый институт, который управляется не развитыми экономиками, а странами формирующихся рынков, установившими свои правила и процедуры функционирования банка, обладающего по всем меркам крупным капиталом (100 миллиардов долларов — разрешенный капитал, 20 миллиардов — оплаченный). В перспективе к этому процессу смогут подключиться развивающиеся государства, а это важный этап самоутверждения новых акционеров, а также повышения международного статуса и авторитета самого НБР.
— В 2021 году НБР уже принял в свой состав страны из-за периметра БРИКС. ОАЭ, Египет и Бангладеш стали полноценными членами банка, а Уругвай — перспективным членом (станет полноценным членом после оплаты учредительского взноса). Что дала первая волна расширения банку и его новым членам?
— О причинах заинтересованности в присоединении к НБР лучше спросить у самих новых его членов. А вот для самого банка расширение его состава — это выполнение важной нормы, закрепленной в его учредительных документах, которые, помимо всего прочего, прошли процедуру ратификаций национальными парламентами. Как зафиксировано в Соглашении и Уставе, НБР открыт для вступления других стран (за исключением развитых экономик), правда, с важной оговоркой: это можно сделать только по приглашению. Формальное обращение с просьбой о принятии не может стать основанием для членства в НБР. Это одна из важнейших новаций, предопределивших, в частности, название банка.
— На пять стран БРИКС приходится по 18,98 процента уставного капитала НБР, новые члены получили миноритарные доли (ОАЭ — 1,06 процента, Египет — 2,27, Бангладеш — 1,79 процента). Как происходит распределение долей в случае приема новых членов?
— Еще на этапе переговоров об учреждении НБР, в 20132014 годах, страны-учредители приняли решение (правда, не без споров), что доля каждой из них в капитале не будет определяться экономическим и финансовым весом, как в большинстве действующих многосторонних банках развития. В итоге компромисс был достигнут по двум важным позициям: доля каждой страны в разрешенном и оплачиваемом капитале равна 20 процентам, а общая доля учредителей после присоединения новых членов не может оказаться менее 55 процентов. Определение долей миноритариев также является скорее результатом переговоров, чем сложных расчетов разного рода экономических и финансовых показателей, хотя их влияние учитывается. Но право разглашать методологию, как это происходит в действительности, закреплено за самим банком и его акционерами.
— Каким образом принимаются ключевые решения в НБР — голоса пропорционально долям в капитале? Есть ли — и у кого — право вето?
— В банке действует правило консенсуса, то есть решение может быть принято, если его поддерживают все акционеры. Это еще одна новация, предопределившая название банка. Правда, в свое время СССР использовал аналогичный подход при учреждении МИБ и МБЭС, в которых ему принадлежало немного больше 50 процентов капитала и, соответственно, голосов.
— С момента своего создания в 2015 году НБР предоставил финансирование в различных формах на общую сумму около 33 миллиардов долларов почти для ста проектов развития в странах-членах. Можно ли привести примеры самых успешных, масштабных проектов, получивших деньги НБР?
— В каждой из стран-учредителей у банка имеются флагманские проекты, то есть проекты с заметными социальными и экономическими эффектами. Однако было бы странно на первое место не поставить антиковидную программу в сумме 10 миллиардов долларов США, действие которой распространялось на всю «пятерку» и которая предусматривала ускоренные и облегченные процедуры доступа к заемным средствам. Каждая страна получила возможность привлечь финансовый (не связанный с конкретными закупками) кредит в сумме два миллиарда долларов. Что касается проектов инвестиционного характера, то для России это, например, проекты, реализованные по линии «Сибура» и РЖД.
— Можно ли сопоставить масштаб активности НБР с другими многосторонними банками за указанный период?
— Да такое сопоставление уместно, хотя здесь правильнее говорить о принятии решений (финансовых обязательств), а не о физическом перемещении денежных средств в пользу заемщика — инициатора проекта. Активность НБР находится на уровне большинства многосторонних банков развития за исключением таких «ветеранов», как МБРР, АзБР, МАБР, и предполагает принятие к финансированию проектов на сумму от четырех до шести миллиардов долларов в год. При таких сопоставлениях необходимо учитывать различия в бизнес-моделях отдельных МБР. Так, если НБР развивает собственные компетенции в тех отраслях, где реализуются финансируемые им проекты, а также самостоятельно управляет их рисками, то его «ровесник» АБИИ отдает предпочтение участию в финансировании проектов, структурируемых крупными МБР. АБИИ фактически принимает риски этого банка, а потому может ставить на баланс гораздо большие суммы софинансирования.
— Банк развития ШОС — это в перспективе еще один многосторонний банк развития. Кому и зачем он нужен? Как продвигается работа по данному направлению?
— Инициатива учреждения Банка развития ШОС принадлежит председателю КНР Си Цзиньпину и вот уже в течение многих лет остается в повестке дня встреч, проводимых организацией на различных уровнях. Вероятность возобновления дискуссии по его учреждению сохраняется.
В связи с этим важно учитывать изменения в глобальной общеполитической и общеэкономической ситуации, в которой может возобновиться проработка соответствующих предложений.
Во-первых, миссия Банка развития ШОС может быть тесно связана с глобальной климатической повесткой, что заметно выделит его на фоне других МБР.
Во-вторых, финансовая модель может быть определена как финансирование климатических и иных инвестиционных проектов в национальных валютах, поскольку, как показывает опыт того же НБР и ВЭБ.РФ, у инициаторов таких проектов возникает спрос на фондирование чаще всего в национальных валютах.
В-третьих, капитал Банка развития ШОС также может быть сформирован в национальных валютах, что сделало бы его уникальным в «семье» МБР. Однако пока в публичном пространстве отсутствует информация о возобновлении работы над проектом Банка развития ШОС. Это прерогатива минфинов стран — членов объединения. Со своей стороны, участники межбанковского объединения ШОС, в том числе ВЭБ.РФ, готовы всячески содействовать тому, чтобы проект завершился конкретным результатом: ведь потенциально этот финансовый институт может быть наделен и функциями расчетного/клирингового центра ШОС, то есть у заявленной участниками организации стратегической цели перехода к расчетам в национальных валютах может появиться системный, постоянно действующий и заинтересованный куратор.
— В публичном поле всплывают идеи создания единой валюты в блоке БРИКС. Ранее аналогичные инициативы выдвигались в отношении ЕАЭС. Насколько, по вашему мнению, жизнеспособны эти идеи?
— В связи с известными геополитическими событиями вопрос о дедолларизации взаимных расчетов во внешней торговле и инвестициях участников объединения БРИКС приобрел особую актуальность, лишним подтверждением чему являются заявления, прозвучавшие в ходе side events во время мероприятий только что завершившегося годового собрания НБР. Однако основное содержание этих заявлений сводилось к необходимости активизировать использование национальных валют. Аналогичный тренд наблюдается и в ШОС. Такие предложения и (или) инициативы имеют право на существование. На более коротком горизонте перспективна также идея о появлении некой «композитной» валюты — наподобие СДР, например, — для организации для начала статистического учета трансграничных перетоков капитала, связанных с торговлей и инвестициями. Совместная работа по этому сценарию вполне может привести и к появлению нового качества.
Александр Ивантер
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl