Как снять фильм на мобильный телефон
Режиссер Борис Гуц и его опыт съемок кинофильмов на смартфон
В тридцать лет в погоне за мечтой о том, чтобы снимать кино, Борис Гуц уехал из Омска и поступил на Высшие режиссерские курсы. Отучившись в мастерской Владимира Хотиненко, стал ждать обещанных Министерством культуры 25 млн рублей на съемки дебютного фильма. В процессе ожидания зарабатывал созданием видеоклипов. Работал с Захаром Прилепиным, группой 25/17 и Pussy Riot. Пять лет назад попал в реанимацию и пережил клиническую смерть. Чудом выкарабкался. Врачи поставили смертельный диагноз, отпустив ему от силы еще лет пять жизни.
В больнице Гуц начал писать сценарий первого полнометражного фильма «Арбузные корки». Еще через полгода он взял в банке кредит на 600 тыс. рублей и начал снимать, будучи уверенным: это его первый и последний фильм. Закончив «Корки» с финансовой помощью друзей, Гуц привез его на омский кинофестиваль «Движение». Жюри фильм проигнорировало, но его заметил продюсер Игорь Мишин и купил для показа на ТНТ. Денег от сделки хватило не только на то, чтобы рассчитаться с долгами, но и на съемки второго фильма.
В процессе разработки второго фильма, «Фагот», Борис Гуц вместе с оператором Дарьей Лихачевой начал обсуждать разные технологии съемки: с помощью GoPro — как раз тогда только что вышел именно таким образом снятый фильм Ильи Найшуллера «Хардкор»: фотоаппаратом, или камерой Alexa mini. В итоге решили снимать на айфон. Снимали со знакомыми актрисами. Уложились в четыре съемочных дня и в 400 тыс. рублей. Актеры снимались в фильме бесплатно. «Фагот» претендовал только на то, чтобы стать первым отечественным фильмом, целиком снятым на айфон, и быть выложенным на YouTube. Но после того, как он попал в конкурсную программу фестиваля «Окно в Европу», им заинтересовались прокатчики. Фильм разошелся по кинотеатрам тиражом в 60 копий. Заработать на этом не удалось, но деньги, потраченные на съемки, все-таки вернулись — за счет продаж онлайн-платформам. Борис Гуц больше не собирался снимать кино на айфон, но уже по завершении проката «Фагота» к нему пришла идея фильма «Смерть нам к лицу».
В его сценарий он вместил собственные эмоции, пережитые в момент ожидания обещанной медиками смерти. Когда-то он вел себя так же, как его главная героиня, которую врачи тоже убедили в том, что дни ее сочтены: «Я постоянно шутил по поводу смерти, похорон, я выбирал себе место на Ваганьковском кладбище, потому что у меня дед там похоронен, я придумал себе надпись на могильном камне. Я смеялся над теми людьми, которые жалели меня. Меня жалели в семье, потому что у меня была строжайшая диета: я ел только кашу, творог и паровые котлетки. В режиме черного юмора я прожил три года, пока мне в руки не попался сюжет, полностью отражавший мои отношения в тот период с моей девушкой, с которой мы до сих пор не расстаемся». Сценарий был написан за полгода. В этом случае сомнений не было: фильм может быть снят только на айфон. Его художественная концепция предполагала показ жизни такой, какой мы ее видим собственными глазами.
И этот фильм Бориса Гуца был отобран на «Окно в Европу». Алиса Струкова, программный директор фестиваля, так объясняет свое желание увидеть его в конкурсной программе: «Фильм “Смерть нам к лицу” снят на айфон, но по всем остальным параметрам это профессиональная, серьезная работа. Дело в методе создания фильма. Блокбастеры снимаются на больших студиях, и при этом используется дорогостоящая техника, но зачастую в них нет души и нет ощущения чувства жизни. Они строятся по шаблону в расчете на кассовый успех. Совсем другое — когда человек ходит по жизни с блокнотом или с телефоном, оставляет заметки на полях, фиксирует увиденное и услышанное, как это делает Борис, а потом описывает подсмотренное и подслушанное на своих страничках в соцсетях. В таком случае кино становится образом жизни и автор находится рядом с жизнью, а не над ней, в отличие от очень многих творцов, снимающих на больших студиях». В этот раз «Смерть нам к лицу» получил главный приз фестиваля «Окно в Европу».
В фильме Борис Гуц поставил перед собой задачу создать узнаваемую реальность, визуальная эстетика которой формируется в социальных сетях: «Зрители не знают этих актеров. Они не ищут их на “Кинопоиске”: где-то я видела этого актера. Нет, они нигде их не видели. Мне хотелось, чтобы они не отвлекались от истории, от эмоций, которые переживают персонажи фильма. Как будто сторис в инстаграме (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) просматриваешь: мотаешь, мотаешь. Я редко это делаю, и это всегда меня поражает: вот Петя из Челябинска, вот Маша из Омска, вот Валя из Москвы, а вот Бейонсе (американская певица, исполняющая песни в стиле R’n’B, суперзвезда мирового шоу-бизнеса. — “Эксперт”). И особой разницы нет. Я подписан на инстаграм (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) Фрэнсис Бин Кобейн. Как-то заглядываю в ее сторис, а она в них зубы чистит и снимает себя при этом: обычный человек чистит зубы. Но для меня это не обычный человек, для меня это Фрэнсис Бин Кобейн, за чьей судьбой я слежу с 1992 года (год рождения Фрэнсис Бин Кобейн — единственной дочери Курта Кобейна и Кортни Лав. — “Эксперт”), будучи фанатом “Нирваны”, для меня это дочка Христа. Но по сути, если в следующей стори я увижу, как чистит зубы тетя Клава из Новочеркасска, это будет то же самое по свету, такую стори может снять не только Фрэнсис Бин Кобейн».
Съемки фильма в городе проходили незаметно для всех остальных. Одну из сцен снимали на станции «Александровский сад». Актриса должна была выбежать из метро и расплакаться в кадре. Смартфон с камерой был в руках у режиссера. Актрисе пришлось повторить эмоциональную сцену трижды, но никто из прохожих не обратил внимания на происходящее на их глазах. В этой сцене режиссеру важно было с помощью камеры передать состояние нервного напряжения: «У нас есть сцены спокойных проходов: герой просто идет по ночной Москве. Эти сцены снимались со стабилизатором, чтобы добиться плавного движения камеры. А финальная сцена, когда главный герой бежит домой спасать свою девушку, снималась с рук, чтобы все тряслось. Опять же, все параметры любой съемки, от освещения до движения камеры, всегда должны соответствовать конкретной сцене. Это не просто так: о, я люблю, чтобы все тряслось, чтобы всех потом тошнило».
От начала съемок фильма до получения приза на фестивале прошло 11 месяцев. Затем пришлось ждать еще полгода, пока нашлась дата для премьеры фильма. Запуск в кинопрокат был значим в первую очередь для продвижения фильма — чтобы его премьера состоялась в зале номер один кинотеатра «Октябрь». Фильм собрал в прокате скромные три с половиной тысячи долларов, после чего стал доступен для просмотра на онлайн-платформах. По словам режиссера, и в этом случае он рассматривал вариант развития событий, при котором фильм снимается за четыре дня, монтируется за неделю, а потом сразу попадает на YouTube: «Но мы не поняли даже не то, как будем его монетизировать, — мы не получили ответ на вопрос, зачем нам это делать. У нас есть инвесторы, которые хотят деньги вернуть, но, даже если бы не хотели их возвращать, мы бы просто подарили людям этот фильм? А зачем?»
Как утверждает Борис Гуц, финансовая модель, которую используют видеоблогеры, в игровом кино не работает. Рекламные интеграции не в состоянии окупить его производство, даже такого, как «Смерть нам к лицу»: с бюджетом, который приблизительно оценивается в шесть миллионов рублей. Крупные рекламодатели, скорее всего, оценили бы этот проект как «слишком рискованный». Сумма в шесть миллионов рублей очень условна, потому что бóльшую часть производства фильма Борис Гуц берет на себя: сам пишет сценарий, сам снимает и сам монтирует. Будучи продюсером фильма, он не получает зарплаты как его режиссер. В ходе съемок всех своих полнометражных фильмов ему удалось ни разу не заплатить за локации, где они их снимали. В обычном кино миллион рублей — это бюджет одной съемочной сцены. Съемки сцены в метро, длившиеся четыре часа — треть смены, которая должна стоить 200–400 тыс. рублей, обошлись Борису Гуцу в стоимость двух поездок на метро: 84 рубля.
И все же Борис Гуц, будучи автором первого отечественного полнометражного фильма, снятого на мобильный телефон, сейчас, скорее, представитель традиционной киноиндустрии. Режиссер Максим Муссель, создатель сайта mobilefilmmaker.ru, в своей книге «Мобильное кино. Сто шагов к созданию фильма», написанной в соавторстве с Ольгой Кононовой, высказывает радикальную позицию: автор фильма не нуждается ни в какой дополнительной технике, кроме мобильного телефона. Задачи, которые режиссеры решают в течение многих лет, обладатель смартфона способен решить за очень короткий срок, и опыт Борис Гуца — яркий тому пример. Камера на мобильном телефоне обладает целым рядом неоспоримых преимуществ перед традиционными камерами, и самое главное из них такое: «Он всегда с вами и хорошо управляем, умеет заглядывать в самые труднодоступные уголки, так же как ваши глаза». Больше у тех, кто хочет снимать кино, нет препятствий для того, чтобы реализовать свой замысел. Они просто могут пойти и начать снимать свой фильм, подобно тому как писатель начинает писать книгу ровно в тот момент, когда у него созревает замысел.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl