Мама может
Врожденный порок развития позвоночника встречается в среднем у двух новорожденных из 1000. Катя Сарабьева спасла своего сына и помогает другим.
Это не приговор
Мы с мужем ждали второго сына. На плановом УЗИ в двадцать одну неделю нам сказали, что у ребенка серьезный врожденный порок и беременность надо прервать. Точного диагноза врач из солидной клиники не назвала. Мысли просто сделать, «как сказал доктор», у нас даже не возникло. Мы православные. Решили: сначала обойдем все инстанции и проверим, не ошибся ли врач. И если порок развития действительно имеется, примем все меры, чтобы его скомпенсировать.
Вскоре прозвучал окончательный диагноз: spina bifida, то есть расщепление позвоночника, и синдром Арнольда Киари – так именуют морфлогические изменения в головном мозге, когда смещаются его структуры и сдавливаются каналы оттока ликвора. Суть проблемы в том, что не до конца заросли верхние дужки позвонков в поясничном отделе, спинной мозг проваливается туда и тянет за собой головной. При этом он соприкасается с околоплодными водами, которые его разрушают.
Я немедленно отправилась искать информацию в Интернете. И очень быстро обнаружила вполне себе научную статью, написанную американцами в далеком 1998 году. В ней аргументированно утверждалось, что проблему можно решить – нужно просто сделать операцию сейчас, пока ребенок еще у меня в животе. Я пока не знала, делают ли подобное в России. Не ведала, возьмутся ли за меня в Америке и если да – как за это платить. Но то, что spina bifida – далеко не приговор, безумно меня обрадовало.
В России опыта подобных операций на тот момент не было. Но я очень скоро вышла на доктора Мартина Мойли. Он долгие годы проводил научные изыскания на животных, потом 10 лет перенимал опыт у коллег в Америке, а с 2010 года самостоятельно оперировал spina bifida в Цюрихе. Я написала в Швейцарию без особой надежды – потому что денег на лечение взять все равно было негде.
Простое чудо
Но дальше начались чудеса. Профессор ответил и согласился меня принять. Фонд «Предание.ру» всего за неделю собрал деньги на лечение. Коллеги помогли купить билет. Православная община в Цюрихе взялась меня опекать, пока я буду в госпитале. Все сложилось само, как одно большое волшебство из множества маленьких. Я прилетела в Цюрих, приехала в госпиталь. Там мне повторили УЗИ и МРТ. Поставили диагноз – рахишизис – это когда спинной мозг ребенка ничем не прикрыт на протяжении нескольких сегментов. Доктор Мойли подробно объяснил, чего ждать в нашем случае от операции. Он рассказал, что если провести ее сейчас, то у малыша есть все шансы не страдать гидроцефалией и обойтись без шунтирования головного мозга. А ещё он давал 60–80% за то, что сын сможет ходить и стоять самостоятельно.