Пронзительно-реалистичный текст Дмитрия Гаричева

СНОБКультура

Дмитрий Гаричев: Египет. Из цикла «Сказки для мертвых детей»

Каждую неделю Илья Данишевский отбирает для «Сноба» самое интересноеиз актуальной литературы. Сегодня мы публикуем новый текст Дмитрия Гаричева, пронзительно-реалистичный, хотя и обозначенный, как сказка.

f1e430a0659d683e0b67659f3a00d6ef9560cdeaf5083cb2d98921fe0a488a09.jpg
Фото: Gabriel/Unsplash

На зиму за типографией вставала такая тьма, что лучи фонарей увязали в ней, едва начинаясь; шагая в пылящем снегу, Аксель едва не пропустил свой поворот в одинаковых тополях. К платформе, ныряя над теплым коллектором, вела пешая колея, растоптанная телами с Тяжмаша: этих увозило предыдущим поездом, и Аксель развлекался тем, что сталкивал на рельсы оставленную ими посуду. Сам он уезжал отсюда уже совсем один, и только по редким пятницам на платформу всходили еще какие-то поздние люди, обычно ничего от него не хотевшие и нечетко державшиеся вдалеке. Лишь однажды к нему приступил круглоголовый, как бы заблудившийся бретер и с угрозой потребовал объяснить, почему у Акселя на куртке нарисована летучая мышь. Типограф замялся и так ничего и не смог внятно высказать до прибытия поезда; предъявителю было, к счастью, с ним не по пути. Дома Аксель, когда Вера легла, все-таки нашел древнее лезвие и, как школьную двойку, от греха подальше соскреб с куртки ненадежный рисунок.

Деревянный настил через рельсы затягивал ровный лед, и Аксель, выбросив руку к встречающему парапету, роскошно проехался наискосок; на платформе же оказалось удивительно чисто, и даже следы заводских неудачников уже замело. За ограждением чернели сады металлокомбината, мерцала засасываемая коллектором течь. Он прошелся вперед, поскользнулся там, где не думал, устоял и решил больше не рисковать, а остаться на месте, пока не придет электричка. Э-ск, конечная станция в двух перегонах, куда ему было нужно уехать, лежал слева за лесом и дачами; в угольном небе дрожала и слезилась единственная звезда. Аксель, насколько позволяла осторожность, наклонился, высматривая поезд в глухом коридоре, и тогда на подходе к платформе возник еще человек, шумящий комок темноты в разлетающейся одежде.

По всему, это был запоздалый тяжмашевец, почему-то отпавший от своих и двигавшийся теперь один в алкогольном облаке; глаза его, видел со своей вершины Аксель, горели оловянным светом. Он уже отвернулся, чтобы не обращать на себя больше, чем это было и так неизбежно, внимания, когда вновь прибывший, почти как ребенок, воскликнул зло и пронзительно: ну не стой там, салабон, иди помоги, я себе уже все раздолбал по дороге. Аксель почувствовал мелкую слабость в коленях, как перед милицейской собакой: все же нельзя было быть до конца убежденным, что все обойдется; он чуть поворотился к кричавшему, но не сдвинулся с точки.

Поросенок, настаивал дядя, подкрадываясь к ледяному настилу, дай подняться, сил нет никаких, я же твоему отцу напишу. Аксель смутился: полковник отец вряд ли знался с такими пропащими, но исключать это полностью тоже все-таки было нельзя. Он качнулся на месте, снедаемый ужасом непонимания, еще раз бесполезно присмотрелся к оловянноглазому, и тот, заметно отчаявшись, каким-то паучьим прыжком вскочил на страшный лед и тотчас же с хлопком упал на спину, не продержавшись и мгновенья. Аксель с тоской приготовился к новым проклятиям, но снизу не раздавалось ни всхлипа: невероятный папин знакомый лежал поперек путей и больше никак не выказывал своего недовольства.

Ну и что бы он мог рассказать отцу, ожесточенно додумывал Аксель, что он вообще за однополчанин; куда он собирался писать, если отец нигде не сидит: на домашний адрес? От сознания недоказуемой правоты сердце билось еще неуемней. Далеко еле вскрылся фонарь Акселевой электрички, и ему стало вдруг любопытно, что будет, когда та приблизится к станции: даст ли по тормозам или слепо сомнет его несостоявшегося собеседника. Он привстал на мысках, ветер бросил в лицо ему колкую горсть; чувство детского праздника разгоралось за обеими пазухами, и Аксель не мог утишить это глупое пламя. Лучше было, наверное, переместиться в другой конец, к голове состава, чтобы не вызвать, если что, лишних вопросов у машиниста; вместе с тем, Аксель не мог до конца отделаться от мысли об отце: он представил, как тот явится к нему с Верой домой и за чаем вдруг спросит: а вот ты работаешь в П-ве, не встречался ли там тебе никакой человек, говоривший, что знает меня? Врать же Аксель умел не слишком, и такой разговор, да еще при жене, мог закончиться плохо; у него засвербело под ложечкой, заболел удаленный семь лет назад зуб, и он, на всякий случай еще оглянувшись, вернулся на выручку павшему.

Занести это тулово на платформу и в поезд Акселю было никак не по силам, но по льду он легко оттащил его к высоким зарослям при коллекторе и потом чуть подтолкнул вниз на склоне, чтобы дядя лег ближе к теплу, но тот вдруг заклекотал пьяным горлом и сам отвалился в противоположную сторону, в снег и мусор, и почти пропал из виду, как вовсе не существовал. Аксель был недоволен тем, что получилось, но поезд уже врывался на станцию, поздно было что-либо менять; дождавшись, пока состав проедет, он вбежал на платформу и нырнул в последнюю дверь, за которой его никто не ждал. На скамьях, как обычно, положась, спали несколько человек, о которых нельзя было определенно сказать, живы они или мертвы. Аксель миновал несколько жарких безлюдных вагонов, пока не осел где-то в середине электрички: ближе к голове обязательно были дурные компании с самой Москвы, он старался им не попадаться.

Поезд полз через лес, зараженные дачи и шлакоотвалы; тьма затягивала окна, как черный скотч. Вера говорила, что завидует этим его двадцати каждодневным минутам в обратной дороге, когда он может побыть с собой наедине, но Аксель, прокатавший на этих же поездах дикие заочные годы, в волосах и с гитарой в чехле, с друзьями, от которых не осталось совсем ничего, всякий раз ощущал себя здесь так, будто бы переходил неизвестный пруд, лишь недавно застывший. Ему не было, что называется, страшно, он точно не думал, что его здесь однажды убьют, но какой-то невыговариваемый подвох никогда не отлетал от этих мест, осенял их и сухо звенел где-то близко, на одной высоте с проводами.

На следующей выгружались веселые люди из начала состава и остатки студенчества; Аксель шел сквозь брошенные ими вагоны как сквозь военные пепелища. Сколько лет ему было, пятнадцать, пятьдесят? Эта тьма, что теперь наконец отставала от окон, смываемая отсветами с нефтехранилища, никогда не менялась: та же самая, что стояла на выпускном дворе, окружала его и сейчас каждый вечер, даже если он не особо смотрел. Все были в ней: мутные сочинители с тетрадями в шестьдесят четыре листа; пожилые менторы со станций юных туристов; тридцатилетние наблюдатели, выбившиеся в инженеры и менеджеры, но хранящие верность кружку; и сочувствующие подруги, так никому и не уступившие своих влажных недр (может, думал он, нужно было писать совсем прямые тексты: раздевайся сейчас же, доставай что там у тебя есть, а не все это «как я хочу умереть и забыться», кому охота трахаться в хосписе). Он уселся на раскаленную скамью, пока поезд заходил в правый тупик, и закрыл глаза, дожидаясь остановки.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Втроем дома: как братья-Калкины делят кинематографический Олимп Втроем дома: как братья-Калкины делят кинематографический Олимп

Что общего у трех знаменитых Калкинов и как они пробивали путь в большом кино

СНОБ
6 сериалов, которые смотрятся на карантине за один день 6 сериалов, которые смотрятся на карантине за один день

Лучшие короткие сериалы с рейтингом не менее 8 из 10

Популярная механика
«Яды: между жизнью и смертью» «Яды: между жизнью и смертью»

Как появился первый пероральный антикоагулянт

N+1
Уроки труда: как забота о доме и близких помогает нашей душе Уроки труда: как забота о доме и близких помогает нашей душе

Домашние дела могут дарить радость и вдохновение

Psychologies
Природное и культурное наследие: 5 самых впечатляющих объектов из списка ЮНЕСКО в России Природное и культурное наследие: 5 самых впечатляющих объектов из списка ЮНЕСКО в России

Впечатляющие объекты, входящие в список Всемирного наследия ЮНЕСКО

ТехИнсайдер
Кто в доме хозяйка Кто в доме хозяйка

Многовековое имение в Глостершире — памятник английской культуры Бадминтон-Хаус

Tatler
Не каркай: почему интеллект вороны не уступает приматам Не каркай: почему интеллект вороны не уступает приматам

Вороны способны к обучению, умеют логически мыслить, планировать и запоминать

Популярная механика
Частичное репрограммирование омолодило клетки человека на пять лет Частичное репрограммирование омолодило клетки человека на пять лет

Ученые проверили технологию частичного репрограммирования

N+1
«Ее имя у всех на устах» «Ее имя у всех на устах»

О проекте ZIVERT громко заговорили в конце 2018 года, когда вышел трек Life

OK!
Острый репортаж с места событий: кто такая Алла Михеева Острый репортаж с места событий: кто такая Алла Михеева

Алла Михеева стала известной благодаря рубрике «Острый репортаж»

Cosmopolitan
8 экстремальных посадок самолетов 8 экстремальных посадок самолетов

Как в «Экипаже», только по-настоящему!

Maxim
«Пиноккио, скажи что-нибудь»: каким получился фильм Маттео Гарроне «Пиноккио, скажи что-нибудь»: каким получился фильм Маттео Гарроне

Фильм Маттео Гарроне «Пиноккио» — сказка Карло Коллоди на новый лад

РБК
10 вопросов к Энн Хэтэуэй и Мэттью Макконахи 10 вопросов к Энн Хэтэуэй и Мэттью Макконахи

Как Энн и Мэттью пришлось измениться в реальной жизни ради ролей

Playboy
«Зло местами побеждает»: экс-кандидат в президенты Павел Грудинин о борьбе за свой бизнес «Зло местами побеждает»: экс-кандидат в президенты Павел Грудинин о борьбе за свой бизнес

Борьба за «Совхоз имени Ленина» переросла в полномасштабную войну в судах

Forbes
8 марта здорового человека: как Google, Netflix и другие бренды отпраздновали «женский день» 8 марта здорового человека: как Google, Netflix и другие бренды отпраздновали «женский день»

Международный женский день — праздник, посвященный достижениям женщин

Forbes
Банкротство на крови: как разорилась прорывная компания депутата Госдумы, в которую государство вложило 1,6 млрд рублей Банкротство на крови: как разорилась прорывная компания депутата Госдумы, в которую государство вложило 1,6 млрд рублей

Что довело инновационный бизнес до банкротства

Forbes
Насколько счастливо жили самые известные продавцы счастья — от Дейла Карнеги до Рональда Хаббарда Насколько счастливо жили самые известные продавцы счастья — от Дейла Карнеги до Рональда Хаббарда

Какой была жизнь у продавцов счастья?

Maxim
«Я давно взрослый»: новый формат общения с родителями «Я давно взрослый»: новый формат общения с родителями

Как перезагрузить отношения с родителями и вывести их на новый уровень

Psychologies
В ритме сердца В ритме сердца

Автор множества знаменитых хитов о своей семье и мечтах, которые сбываются

OK!
Луч надежды Луч надежды

Как создается российское медоборудование для диагностики и лечения заболеваний

Популярная механика
История в машинах: чем запомнился 1995 год История в машинах: чем запомнился 1995 год

Что мы помним из середины 1990-х?

РБК
6 способов перестать смотреть порно (хотя бы на время) 6 способов перестать смотреть порно (хотя бы на время)

Да, иногда стоит отвлечься от порно

Playboy
Как герои культовых фильмов носили халаты Как герои культовых фильмов носили халаты

Хватит оправдывать свой неряшливый вид самоизоляцией.

GQ
В защищенном режиме В защищенном режиме

Новые технологии для решения экологических проблем Сахалинской области

РБК
10 отличных сериалов на Netflix для запойного просмотра 10 отличных сериалов на Netflix для запойного просмотра

Пришло время посмотреть все сериалы, которые пылились в списке must-see

Esquire
Закулисье процесса века Закулисье процесса века

Расширение списка злодеяний гитлеровского режима оказалось сложной задачей

Дилетант
А не заглянуть ли нам в солярий? А не заглянуть ли нам в солярий?

Существует мнение, что подготовиться к летним солнечным дням лучше заранее

Здоровье
Стая товарищей Стая товарищей

Рассказ Елены Первушиной

Наука и жизнь
Бабушки, гангстеры и далматинцы: за что мы любим бренд Casablanca Бабушки, гангстеры и далматинцы: за что мы любим бренд Casablanca

Парижский бренд с марокканскими корнями решительно набирает обороты

GQ
Вредные советы для (не)творческих родителей Вредные советы для (не)творческих родителей

Кажется, современных детей начинают обучать еще в утробе матери

Psychologies
Открыть в приложении