Железные дороги победы
IСлышал такую фразу: «Кавалерия — разбитое сердце Первой мировой, а железные дороги — кровеносные сосуды Второй мировой». Кому она принадлежит?
Иван Нарышкин, 72 года, Мытищи
Эту фразу приписывают и маршалу Жукову, и президенту США Эйзенхауэру, и даже Сталину. В любом случае она довольно точно отражает роль железных дорог во Второй мировой войне. По данным Минобороны СССР, за 1941–1945 годы железнодорожные перевозки превысили 19,7 миллиона вагонов, или более 444,2 тысячи поездов.
Президент США Франклин Рузвельт, когда узнал о том, что СССР за годы войны перевёз почти 20 миллионов вагонов с солдатами, снарядами, боевой техникой и продовольствием по разрушенным Гитлером советским железным дорогам, спросил Эйзенхауэра, главнокомандующего силами союзников в Европе: «Это русский фольклор?»
«Большой друг» маршала Жукова Эйзенхауэр представил выкладки американских экспертов: если выстроить 20 миллионов русских вагонов по цепочке, ими можно четыре раза по экватору обернуть Землю. Из служебной записки на имя президента США Рузвельта: «Во время оборонительных боёв под Москвой и Ленинградом поезда шли потоком, иногда интервал между ними составлял рискованные для безопасности 600–800 метров… В ходе подготовки Курской битвы 14 410 эшелонов перевозили армии в полном составе. В том числе по спешно восстановленным полотнам».
Так железные дороги сделали для Победы, казалось, невозможное: в хаосе войны были эвакуированы 18 миллионов человек и 2593 промышленных предприятия. И всё это под авиационное (6 тысяч бомбардировок) и артиллерийское (свыше 18 тысячи обстрелов) «сопровождение» составов врагом, который уничтожил 16 тысяч паровозов.
В обстановке войны рождалась новая стратегия выживания — сочетание эвакуации с переходом железнодорожного комплекса на военный лад. Сначала — движение воинских эшелонов и грузов, потом — эвакуируемых промышленных грузов, и лишь затем — пассажиропоток, санитарные поезда и «хозблок» заводов и предприятий. Третья группа в тупиках могла неделями ждать своей очереди. Так война жёстко расставила приоритеты.
Эвакуация стала вызовом: сможет ли СССР перебазировать производительные силы оккупированных районов в глубокий тыл? Смог. «Промышленное сердце» СССР — 2593 передовых предприятия Москвы, Ленинграда и Украины — почти без потерь переехали на Урал (70 процентов), в Сибирь (25 процентов), Среднюю Азию и Казахстан (5 процентов). Даже хлеб из зернохранилищ Украины и Кубани успели вывезти, не оставив его в подарок врагу.
Вот тогда маршал Жуков и назвал эвакуацию «равной величайшим битвам Второй мировой вой ны», а Дуайт Эйзенхауэр — «военной операцией “Игра на опережение”». Это в мемуарах. А в жизни, после войны, Эйзенхауэр, возглавив оккупационные силы США в Германии, поддерживал контакты с Жуковым и живо интересовался «стратегией выживания» русских. Особенно техническими новшествами и передовыми методами труда, которые использовали железнодорожники: скоростное формирование поездов, безотцепочный ремонт вагонов, вождение тяжеловесных составов, отправление сдвоенных поездов. Отдельно американца впечатлил принцип «живая блокировка»: через каждые 800–900 метров на перегонах стояли сигналисты, и по их сигналам шли поезда. Этот принцип он увидел в Восточной Европе, где в 1945 году СССР его использовал как повторение опыта стратегии выживания.
Так, наладив бесперебойную доставку резервов фронту, эвакуацию материальных ценностей и людей, железные дороги стали стратегическим фактором Второй мировой войны — её «кровеносными сосудами». «Это вам не гужевой обоз и не кавалерия с шашками на перевес», — бросил однажды в приватном разговоре Эйзенхауэру Жуков. Народный эпос, как голь на выдумки, хитёр — трактует Жукова образами.
Досье «Дилетанта»
Доля железных дорог в грузопотоках ссср в 1941–1945 годах
- 1941 — 93%
- 1942 — 52%
- 1943 — 58%
- 1944 — 68%
- 1945 — 78,3%
Материалы подготовлены при содействии ОАО «Российские железные дороги». Автор текстов — Владимир Емельяненко.
IIПравда ли, что был разобран целый участок БАМа ради срочного строительства железнодорожной «Дороги жизни»?
Светлана Горностаева, 58 лет, Новгород
У большинства людей словосочетание «Дорога жизни» — это пронзительная «картинка» перед глазами: в стужу «полуторки» везут по льду Ладожского озера грузы в Ленинград, а обратно — людей. Вот только у автомобильно-ледовой «Дороги жизни» №101 была ещё железнодорожная «сестра». Иначе до Ладоги было не добраться — обстрелы и бомбардировки. Точнее, можно было, но трагедия 4 июля 1941 года эти попытки свела к нулю. Тогда эвакуация велась через «безопасный» Новгород. Там у станции Лычково 4 июля под авиаудар фашистов попал поезд с эвакуируемыми детьми. Это был шок: погибли почти две тысячи детей — дорога простреливалась насквозь. В «плену» оказались как вывозимое из Ленинграда передовое промышленное оборудование, так и продукты, которые везли в город.
Так к осени 1941 года, когда часть железных дорог была захвачена, остро встал вопрос: как быть? Идею подал блокадный Ленинград: строить рокады — железные дороги вдоль фронта, иногда почти на его линии. Риск был велик: не было гарантии, что отступление остановится, а главное — из чего строить? Сначала разбирали участки под Новгородом и Псковом (в том числе на уже оккупированных территориях). Потом родилась дерзкая идея — «перекинуть» из-под Тынды рельсы недостроенного перед войной участка БАМ — Тында. Так в сжатые сроки были построены приблокадные железнодорожные участки Войбокало — Кобона — Коса длиной 32 километра. И эта часть Дороги жизни увеличила объём грузовых перевозок через Ладогу почти на 50 процентов. Всего по Дороге жизни было эвакуировано почти 1,5 миллиона человек, среди них около 400 тысяч детей.
Работа железнодорожной сестры Дороги жизни настолько пошла, что в Войбокало началось сооружение второй ветки — свайно-ледовой железной дороги через Ладожское озеро. К моменту снятия блокады она была готова на 60 процентов.
Пример железной Дороги жизни вдохновил весь фронт. Как и Ленинград, Сталинград в 1942-м тоже столкнулся с «железнодорожным отсечением» от линии фронта и тыла. К городу стекалось в десятки раз больше поездов, чем в довоенное время, но идти — до полусотни километров — было некуда. Опыт Дороги жизни родил «Волжскую рокаду» необходимыми подъездными путями для вооружения и продовольствия в рекордные сроки стала рокада Иловля — Свияжск — Сызрань — Саратов — Сталинград. И опять уже для «Волжской рокады» пришлось экстренно разбирать БАМ. Причём только для дороги Иловля — Свияжск было демонтировано 180 километров БАМа. А всего по линии БАМ — Тында, уложенной до 1941 года, на фронт было отправлено 978 километров (небольшая их часть — с Урала и Самары) рельсов. Сроки фантастические — за шесть месяцев были разобраны пути и построена «Волжская рокада».
— Никто и никогда в мире не монтировал протяжённые железные дороги с такой космической даже для военных лет скоростью, — говорит доктор исторических наук, главный научный сотрудник Санкт-Петербургского Института истории РАН Юлия Кантор. — Даже маршал Георгий Жуков не раз назвал сооружение «Волжской рокады» «второй линией фронта». Впоследствии в мемуарах он писал: «Волжская рокада обеспечила резервами и вооружением всю Сталинградскую битву».
После Сталинграда ещё одна рокада Старый Оскол — Сараевка — Ржава протяжённостью 95 километров вписала себя в историю как участница битвы на Курской дуге. Эта рокада заметно увеличила транспортировку грузов, особенно танков и горючего для них, на Воронежском и Центральном фронтах во время Курской битвы и, как пахарь, круглые сутки помогала Победе.