Дарья Беглова: «Хочется, чтобы в Переделкино оставался медлительный ритм»
Дом творчества Переделкино не только место силы и советский литературный культ, но и территория забвения. Возрождение этого пространства предполагает не только внимательную работу с историей и архивами, но и реинкарнацию живого творческого процесса. Мы поговорили с руководительницей проекта Дарьей Бегловой о сотрудничестве с локальным сообществом, местных резиденциях, развитии кросскультурных практик, а также о соседстве смыслов с природой.
Psychologies запускает цикл материалов о российских креативных пространствах, где встречаются современные смыслы, история и природа. Эти места силы существуют в разных форматах: ландшафтные парки, дома творчества, глэмпинги, отели, городские кварталы… Первая публикация посвящена реновированному Дому творчества Переделкино.
До Переделкино вы работали креативным директором Парка Горького, занимались Новой Голландией, Музеем Москва-Сити, Музеем транспорта… Это проекты, в которых место зачастую осмыслялось через художественные/креативные практики. Почему работа со средой вас так интересует?
Дарья Беглова: Мне повезло работать в знаковых проектах, занимающихся изменением городской среды и культурных трендов. Началось все с «Гаража», куда я пошла работать после того, как окончила Строгановское училище; по первому образованию я журналист, литературный критик, а по второму — художник-керамист. «Гараж» в то время прописался в Бахметьевском, открылись гигантские выставки международного уровня.
Тогда впервые мне удалось поработать с пространством — меня заинтересовала история места и возможность соединения пространства с его историей
Потом какое-то время я поработала в Новой Голландии, где собирала исторические факты об этом острове. Затем попросилась в команду Парка Горького (ПГ), меня очень вдохновили изменения, инициированные бывшим директором Сергеем Капковым.
До реновации ПГ был страшно неприглядным местом, и оказаться причастной к его преображению стало для меня большой честью. ПГ задал новые тренды: было много новых креативных идей и людей в правительстве, мы дали сообществам много возможностей реализовать свои запросы. Для нас было важно делать культуру не развлечения, а вовлечения — когда посетители не просто присутствуют и смотрят на что-то, а участвуют в процессе.
Потом я работала в Царицыно, Ельцин-центре, Москва-Сити. Во всех проектах, связанных со средой, есть три ключевые составляющие: пространство, история и местное сообщество. В Переделкино я занимаюсь именно этим.
Переделкино, с одной стороны, культовое место, а с другой — основательно подзабытое. Какие задачи вы ставите перед собой? Возродить его популярность, сделать модным, реинкарнировать творческий процесс, оживить тени прошлого?
До возрождения все приезжали ради Домов-музеев Бориса Пастернака и Корнея Чуковского, которые и сейчас очень популярны. А вот Дом творчества, которым мы занимаемся, был забытым местом с темным бэкграундом, здесь еще несколько лет назад находились общежития таксистов, гастарбайтеров. Историю этого места мало кто помнил, люди обходили его стороной.
Когда я начала им заниматься и поняла, сколько талантливых людей прошли через него, сколько историй, стихов, переводов здесь родилось, то была потрясена
Поэтому первой задачей было рассказать о Переделкино, о его сложной судьбе. Это большая история, актуальная сейчас, как никогда: история привилегий и унижений, искренней дружбы, творческих союзов и предательств, история репрессий, история любви.
Вторая цель — возрождение творческой жизни. У нас не было задачи сделать Переделкино популярным, оно сейчас таким стало, и это нас немного беспокоит. Хочется, чтобы здесь оставался спокойный, медлительный, целительный ритм. Нам важно, чтобы сюда приезжали писать, работать, исследовать. Это главное.
Мода приходит и уходит, а Переделкино — это ценности, работа с историей. Поэтому у нас есть программа резиденций, через которую прошли уже больше 300 резидентов за два года, и публичная программа, в которой мы делимся результатами литературного процесса.
Переделкино всегда являлось текстоцентричным местом. В этом смысле это был очень советский проект: писатели в одном инкубаторе, художники — в другом. В 1960-х в Америке в Black Mountain School занимались и работали поэты, хореографы, перформеры, музыканты. Современное Переделкино — это кросскультурный проект или все же текст здесь на первом месте?
Еще в начале прошлого века в Петербурге был Институт живого слова, который соединял слово с разными видами искусств: танцем, музыкой. Он основательно подзабыт, хотя сейчас о нем ведутся интересные исследования. Это был, конечно, экспериментальный проект для своего времени, мы в Переделкино занимаемся несколько иным.
Для нас слово — это начало. Мы даем возможность высказаться всем, кто свои проекты связывает со словом
Но эти проекты могут быть очень разными: от классических литературных жанров до мультимедийных и даже музыки. Например, у нас был конкурс, в котором участвовали молодые композиторы — мы попросили их прислать заявки сочинений, связанных с произведениями переделкинских писателей. Конкурс прошел успешно, мы записали альбом, это интересная современная академическая музыка.