Человек, который сдвинул континенты: невероятные экспедиции Альфреда Вегенера
Когда его нашли, он уже полгода лежал в своей ледяной могиле. Глаза были широко открыты, а на обветренном лице застыло выражение тихой умиротворенности. Казалось, смерть едва успела помешать Альфреду Вегенеру улыбнуться
Рихард Вегенер, доктор теологии и руководитель германского ведомства сиротских приютов, исповедовал прусскую систему школьного образования: дисциплина, усердие, фундаментальные систематические знания, спортивные занятия. В этом духе он воспитывал и собственных детей, особенно сыновей — старшего Курта и младшего Альфреда. Результаты были превосходны: оба мальчика прекрасно усваивали программу гимназии (отдавая предпочтение естественным наукам), росли физически развитыми и при этом не огорчали родителей сколько-нибудь крупными и опасными шалостями.
Прусскую школу часто упрекали в том, что она, давая знания, убивает любознательность и инициативу, но к сыновьям доктора Вегенера это явно не относилось: Курт и Альфред не только много читали помимо школьной программы, но и самостоятельно чертили карты местности и промеряли глубины озер. Оба твердо решили стать учеными.
В 1899 году восемнадцатилетний Альфред, окончив гимназию с лучшим аттестатом в классе, без труда поступил в Берлинский университет. И однокурсники, и учителя вспоминают о нем как об исключительно способном и усердном студенте. Но в Гейдельберге (где по немецкой университетской традиции Вегенер провел один семестр) он запомнился настоящим буршем, вовсе не ходившим на лекции, а посвящавшим все свое время пиву и фехтованию.
Возможно, гейдельбергский семестр стал свое образным отпуском для Альфреда, впервые в жизни вышедшего из-под надзора старших. Однако, вернувшись в Берлин, он снова налег на науки, да так успешно, что к 1904 году оказался обладателем ученой степени по любимой им с детства астрономии.
К этому времени его старший брат уже стал заметной фигурой в молодой науке метеорологии. Курт работал в Линденберге под Берлином, поднимаясь на воздушных шарах и измеряя метеорологические параметры на разной высоте. По сравнению с корзиной воздушного шара астрономическая обсерватория кажется Альфреду чем-то вроде богадельни. Не говоря уж о том, что младший брат всегда тянулся за старшим и разделял даже его увлечения.
Альфред бросает астрономию и поступает под начало Курта. Братья Вегенеры работают запойно, не считаясь ни со временем, ни с соображениями безопасности. И неожиданно для себя становятся известны на весь просвещенный мир, установив в начале апреля 1906 года мировой рекорд — 52 часа беспосадочного полета на воздушном шаре.
За это время ветер вынес их из окрестностей Берлина в Балтику, пронес над Данией, затем снова поволок на юг. Собственно, братья не гнались за рекордом — просто очень жалко было прерывать наблюдения на таком маршруте, и они продолжали работать, пока окоченевшие руки держали приборы. И только где-то над Шпессартом, поняв, что окончательно обессилили, пошли на посадку.
Еще до этого полета Альфред узнал о подготовке научной экспедиции в Гренландию и предложил свои услуги ее руководителю — датскому писателю и этнографу Людвигу Мюлиусу-Эриксену. Возможно, неожиданная слава претендента повлияла на решение Мюлиуса: одно дело никому не известный молодой выпускник университета, другое — аэронавт-рекордсмен. Так или иначе, в том же 1906 году Альфред Вегенер в составе экспедиции из 13 ученых, двух художников и 13 матросов оказался на самом большом и самом холодном острове планеты.
Гренландия — Марбург и обратно
1900-е годы были временем настоящего полярного бума. С карты планеты исчезали последние белые пятна, и одной из целей экспедиции Мюлиуса-Эриксена было определить северо-восточные границы Гренландии, где до сих пор не ступала нога европейца.
Новичка-метеоролога эта задача впрямую не касалась — он должен был оставаться на стационарной базе и регулярно измерять температуру, давление и влажность. Но когда в марте 1907 года началось формирование мобильных партий, Вегенер уговорил Мюлиуса-Эриксена взять его в свою группу, хотя бы только на первый этап маршрута. Датчанин согласился, и два месяца вся группа — Мюлиус, Вегенер, картограф Нильс Петер Хёг Хаген и эскимос-проводник Йорген Брёндлунд — двигалась на собачьих упряжках по побережью на север, выполняя геодезическую съемку и нанося на карту исследованные территории.
В мае они встретились с другой партией (которую возглавлял картограф Йохан Петер Кох), заброшенной далеко на север и теперь возвращавшейся обратно на пароходе. Мюлиус отправил с ними на базу уже собранные материалы, а заодно и Вегенера.
Трое остальных членов группы двинулись дальше на север, откуда так и не вернулись. Весной 1908 года поисковая партия обнаружила тело Брёндлунда, а при нем — часть материалов партии и дневник, из которого стало известно, что Мюлиус-Эриксен и Хаген умерли от голода и холода в ноябре 1907-го. Найти их тела тогда так и не удалось (их обнаружили лишь век спустя).
Но свою задачу экспедиция выполнила: проведенная ею съемка позволила замкнуть контуры Ледяного острова. Гренландское предприятие принесло определенные дивиденды и самому Вегенеру: по возвращении в Германию он становится приват-доцентом Института физики.
Регулярно читая лекции по метеорологии, Альфред вскоре приходит к замыслу рассмотреть все, что известно об атмосферных процессах, с точки зрения физики. Результатом стала вышедшая в 1911 году монография «Термодинамика атмосферы». Эта книга, наряду с публикацией результатов гренландских исследований, сделала Вегенера заметной фигурой в научном мире.
Прежде чем печатать свой труд, он счел за благо ознакомить с ним какого-нибудь маститого ученого. Курт, который работал теперь в Германской морской обсерватории в Гамбурге, рекомендовал брату главное светило этого учреждения — профессора Владимира Кёппена. (Экзотическое для немца имя «Владимир» тот привез из Санкт-Петербурга, где появился на свет в семье члена Императорской академии наук Петра Кёппена. Там же он начал и свою научную карьеру, но не поладил с начальством и в 29 лет уехал на родину предков.)
Весной 1910 года Вегенер лично привез Кёппену рукопись. Профессор предложил Альфреду погостить у себя в доме, пока он будет знакомиться с текстом. За четыре дня 63-летний профессор и 29-летний доцент сдружились на всю оставшуюся жизнь. А вскоре Альфред обручился с младшей дочерью Кёппена — 19-летней Эльзой.
Официальное предложение руки и сердца состоялось в воздухе — в корзине воздушного шара: бывая в Гамбурге, Альфред по старой памяти помогал брату в его исследованиях, а ради такого дела попросил Курта взять в полет и Эльзу. Однако свадьбу пришлось отложить — жених, можно сказать, сбежал из-под венца, влекомый другой страстью. Коварную разлучницу звали Гренландия.
Ледовый анабасис
В начале 1912 года к Вегенеру с предложением вновь отправиться на Ледовый остров обратился датчанин Йохан Петер Кох — картограф экспедиции Мюлиуса-Эриксена, с которым Альфред в свое время особенно сдружился.
Хотя картографирование гренландского побережья было завершено, внутренние области острова оставались абсолютной терра инкогнита. Там никогда не бывали не только европейские исследователи, но и эскимосы — им нечего было делать в этой ледяной пустыне. Даже в разгар лета температура редко поднимается выше –20 °С, постоянно дуют бешеные ветры, под снегом таятся предательские ловушки-трещины глубиной в десятки, а то и сотни метров. И никаких ориентиров — только снег и лед до самого горизонта. Всю еду и для людей, и для собак надо брать с собой. А случись что — помощи ждать неоткуда.
Именно в эти благословенные места Кох звал теперь Вегенера. План выглядел почти гарантированным самоубийством: с наступлением лета четверым путешественникам (в экспедиции участвовали также профессиональный зимовщик исландец Вигвус Сигурдссон и матрос-датчанин Ларс Ларсен) предстояло пересечь Гренландию в самом широком ее месте, преодолев более тысячи километров. И не просто пересечь, а тщательно исследовать этот белый ад.
Для подобного предприятия Коху нужен был напарник, обладавший умом и знаниями крупного ученого, мышцами рекордсмен а и сердцем авантюриста. И Вегенер, бросив невесту, университет и даже то, что впоследствии оказалось его главным открытием, отправился на этот зов сирены.
Едва начавшись, экспедиция несколько раз чуть было не закончилась. Сначала во время разведочной поездки Вегенер неудачно упал, повредил спину и целый месяц ковылял, опираясь на палку. Затем посреди ночи исследователей едва не накрыл обвал — лагерь был разбит на дне ледового ущелья, одна из стен которого рухнула. Отдельные глыбы упали в трех метрах от палатки, но ни сами зимовщики, ни их имущество не пострадали. Наконец, в декабре 1912 года уже Кох, провалившись в трещину, сломал ногу и на месяц оказался прикован к своему ложу.