Любовные страсти Древнем Новгороде
«...так пусть разгорится сердце твое и тело твое, и душа твоя ко мне и к телу моему, и к виду моему»
Любовный заговор, грамота № 521
26 июля 1951 года во время раскопок Неревского конца, одного из древнейших районов Великого Новгорода, между плахами настила средневековой мостовой был обнаружен удивительный артефакт – кусок бересты с процарапанными на нем буквами. С тех пор находки берестяных грамот, как называли свои записи сами новгородцы, радовали археологов каждую новую экспедицию. Но явление это не исключительно новгородское, хотя Великий Новгород, не подвергавшийся ордынскому нашествию, полнее, чем другие города Руси, сохранил исторические ценности. Берестяные послания, рассказывающие живым народным языком о простых жизненных вещах, археологами найдены также в Москве, Рязани, Пскове, Смоленске, Старой Руссе, Твери, Торжке, в белорусских городах Витебске и Мстиславле. На сегодняшний день известно более тысячи берестяных грамот XI—XIV столетий, начисто опровергающих байки о «безграмотной Руси».
Что же касается Новгородской земли, то бурную переписку здесь вели бояре, священнослужители, купцы, слуги, ремесленники, крестьяне. Причиной, чтобы черкнуть несколько строчек родственникам, знакомым или деловым партнерам, могло стать что угодно: хозяйственные и коммерческие дела, договора, долговые обязательства, челобитные, городские новости и сплетни.
А еще писали о любви, свиданиях, свадьбах, разводах. Последняя тематика особенно ярко отражена в письмах новгородок, среди которых грамотность оказалась столь же широко распространена, как и среди мужского населения города. Более того, изучив берестяные эпистолы, ученые выяснили, что женщины Великого Новгорода имели довольно высокий статус в обществе, обладали широким набором прав, были независимы от мужей в финансовом отношении, на равных с ними занималась коммерцией, а при случае могли гневно топнуть на благоверного ножкой.
Значительной свободой пользовались новгородки и в делах сердечных: влюблялись, бегали на свидания, выходили замуж, разводились – со времен Адама и Евы в отношениях мужчин и женщин, похоже, мало что изменилось.
Любопытно, что в числе первого десятка найденных в 1951 году берестяных грамот оказалась именно история семейного конфликта XII века. Это была жалоба брошенной жены, муж которой присвоил принадлежащее ей имущество, хотя, согласно правовым документам того времени, в случае распада семьи обязан был все сполна вернуть супружнице: «От Гостяты к Васильви. Что мне дал отец и родичи дали в придачу, то за ним. А теперь, женясь на новой жене, мне он не дает ничего. Ударив по рукам (в знак новой помолвки), он меня прогнал, а другую взял в жены. Приезжай, сделай милость» (грамота № 9). Гостята, судя по письму, смиряться с происходящим не желала и обращалась за защитой к брату, надеясь, что тот приструнит негодника.
О том, что в трудную минуту женщины просили помощи у братьев, свидетельствует, в частности, берестяная грамота № 531 (конец XII века):
От Анны поклон Климяте. Господин брат, вступись за меня перед Коснятином в моем деле. Объяви ему при свидетелях: «После того как ты возложил поручительскую ответственность на мою сестру и на ее дочь [и] назвал сестру мою курвою, а дочь бл*ю, теперь Федор, приехавши и услышав об этом обвинении, выгнал сестру мою и хотел убить». Так что, господин брат, согласовавши с Воеславом, скажи ему (Коснятину): «Раз предъявил ты это обвинение, так докажи». Если же скажет Коснятин: «Она поручилась за зятя», – то ты, господин братец, скажи ему так: «Если будут свидетели против моей сестры, если будут свидетели, при ком она поручилась за зятя, то вина на ней». Когда же ты, брат, поверишь, какое обвинение и [какое] поручительство он (Коснятин) на меня взвел, то, если найдутся свидетели, подтверждающие это, – я тебе не сестра, а мужу не жена.