«Это уже не один Плюмбум, а наставший, свершившийся плюмбизм»
Александр Миндадзе о стабильности катастрофы
Фильмы Александра Миндадзе и Вадима Абдрашитова — «Охота на лис», «Плюмбум, или Опасная игра», «Парад планет» — исследовали общество, живущее на системе внутренних правил, в большой степени непроговоренных. Но всегда было понятно, что речь идет не только о советском обществе и его специфическом устройстве. После развала СССР «моральное беспокойство» их кинематографа никуда не исчезло: оно не было связано конкретным временем, ему есть место в любом. О неизбывности зла, невозможности сбежать от жизни и человеческом безвременье с Александром Миндадзе поговорил Константин Шавловский.
Ваши фильмы рассказывали о советском безвременье, о распаде СССР, о новых русских, о чеченском синдроме — то есть были всегда злободневны. При этом, пересматривая их сейчас, видишь, что все они говорят об одном и том же — о пространстве и о стабильности зла, принимающего разные формы, но неизменного в своей сути.
Мне кажется, человек рождается с ощущением, что зло неизбывно и постоянно присутствует. Добро нужно постараться найти, а зло — оно просто есть. Если говорить о моих фильмах, то в них такое понимание — даже не драматургическая конструкция, а базовый, самый основной скелет. Как ощущение жизни, как ты сам. А отталкивался я всегда от какой-то сиюминутности, от новостного сюжета, от какой-нибудь житейской истории, которая опрокидывала бы зрителя в это вечное, неизменное, то, что доходило бы до основы человеческого существования в мире.
Я так устроен, что всегда ищу какой-то оборотный сюжет, обращенный из реальности, которая сейчас,— в реальность, которая всегда. Всегда ищу какую-то новеллу, притчу, которая скрывается за внешней драматургией и показывает, как и где ежесекундно происходящее в нашей жизни соединяется с вечным. Поэтому в любой и нашей с Вадимом картине, и в моих дальнейших, везде заложен вот этот меня интересующий внутренний, почти библейский поворот.
Если смотреть ваши фильмы от первого к последнему кажется, что в мире будто последовательно умаляется и исчезает добро. Чем дальше от ранних фильмов к поздним, тем сложнее найти добро как таковое.
Это правда, тем сложнее. Но добро — это же не положительный герой, олицетворяющий добро, как в сегодняшних драматургических упражнениях. Добро — это и есть ты и твой взгляд. Не надо это добро специально провозглашать, потому что это будут лозунги, будет фальшь. Лозунгами про добро как раз это самое зло, как правило, и говорит.
Герой «Плюмбума» искренне верит в лозунги, в которые не верит никто вокруг, он как бы такой трикстер наоборот. Он единственный, кто не нарушает закон в мире, где все его нарушают.
Да, «Плюмбум» на этом весь и построен, на этой двусмысленности героя. Такой вредный мальчик, который всюду взыскует прямой правды, не обращая внимания на людей, на человеческие обстоятельства,— гомункул своего рода. Он на этом законе едет как на танке. Но важно, что он порожден этой же самой системой, с которой он таким вот образом воюет. Он — побег, выросший на почве этой реальности. Цветы зла могут завораживать нас, иной раз как-то по-особенному красиво переливаясь, но они вырастают на отравленной почве.