Хранители
Пока западный мир меняет природу на технологии, индонезийцы сохраняют с ней родственные связи и делают ставку на старого надежного буйвола, который поможет и поле вспахать, и жизнь прожить, и смерть умереть
Тощие ноги Ай Маде Садра погружаются в воду по колено. Непонятно, как тщедушному балийцу удается передвигаться по чавкающей топи и удерживать тяжелый деревянный плуг. Плуг тащит буйвол, покрытый кляксами высохшей глины. Солнце в зените. Залитые водой рисовые поля отражают жар, делая его тяжелым и липким. «Важно хорошо вспахать поле, подготовить землю для риса, — Маде поправляет соломенную шляпу с полями. — Земля будет мягче, сможет дышать и лучше впитывать воду».
Сила земли
К земле, воде и природе у фермеров трепетное отношение. Мы бы назвали его экологичным и ответственным, но для балийцев это образ жизни.
Оседлав длинную рукоять плуга, Маде показывает традиционную технику пахоты метекап. Буйвол идет впереди, крестьянин же, сидя на плуге, перебирает ногами, задавая направление, а весом тела контролирует глубину вспашки. «Многие торопятся. Арендуют тракторы. На двухколесном тракторе гектар земли обрабатываешь за день. С буйволом это делаешь за четыре дня. Зато вспахиваешь лучше».
Маде объясняет, что буйвол еще и разбивает крупные комки земли и рыхлит поле копытами, многократно проходя по наделу туда и обратно. Благодаря этому земля становится пористой. Вода равномернее просачивается сквозь такую почву, не размывает верхний плодородный слой. «Я не трачу воду зря. А «лишнюю» спускаю на следующее поле по этому желобу», — фермер показывает на бетонную канавку, идущую по краю поля.
На Бали действует уникальная система ирригации субак, созданная как минимум тысячу лет назад. Сеть дамб, акведуков и каналов позволяет распределять воду из горных источников и озер на тысячи полей и террас. Бесперебойная работа субака зависит от поведения земледельца на поле и его рачительного отношения к природным ресурсам.
У семьи Маде есть еще несколько террас на южном склоне горы Агунг. Там без буйвола не обойтись: на узких террасах не пройдет даже маленький двухколесный трактор. У машины слишком большой радиус поворота. Она только порушит террасы, созданные предками Маде несколько веков назад. А буйвол способен делать изящные повороты и с легкостью перебираться по бортикам от террасы к террасе.
«Бензин, сервис, аренда… — фермер загибает пальцы. — Все требует слишком много денег. А буйвол — это дешевый корм и бесплатное удобрение. Органическое!» Маде смеется и похлопывает буйвола по крупу. Главный участник ответственного сельского хозяйства на Бали жует рисовые стебли и отгоняет хвостом мух.
Полцарства за буйвола
«Мерседес!» — говорит продавец, скобля буйвола скребком. У животного светлые рога, розовая кожа и белая шерсть с черными пятнами. «Мерседес» — не кличка, а ценовая категория. Бывало, что за буйвола породы тедонг салеко покупатели платили миллиард рупий — больше 73 тысяч долларов.
Рынок Болу в городке Рантепао на Южном Сулавеси знаменит на всю Индонезию. Здесь продают самых красивых и дорогих буйволов. В среднем даже обычный буйвол стоит полторы тысячи долларов. Но любая особенность экстерьера может взвинтить цену в десятки раз. В стране, где около 30 % населения живет меньше чем на 3,2 доллара в день, эти цифры кажутся нереальными.
«Такие деньги готовы платить только тораджи», — замечает гид Нур, с которым мы гуляем по рынку. Тораджи — жители провинций Тана-Тораджа и Тораджа-Утара, где расположен Рантепао. «Официально тораджи — христиане, — рассказывает Нур, — но продолжают исповедовать собственную религию алук-то-доло, что можно перевести как «путь предков». Согласно этому культу, наличие буйвола обеспечивает высокий социальный статус владельцу. Как при жизни, так и после смерти».
Улицы, окружающие рынок, заставлены грузовиками для перевозки скота. Пахнет навозом, мочой и прелой соломой. Животных выводят из загонов, стоящих по кругу, на открытую площадку, чтобы покупатели могли рассмотреть товар в деталях, от кончиков рогов до копыт. Переговоры о цене ведут полушепотом. Деньги не пересчитывают. Это не обычный рынок, здесь не обманут.