Брак по расчету
Как сотрудничество брендов с актрисами на красных дорожках превратилось из священного союза «дизайнер и муза» в ковровые бомбардировки, рассуждает Яна Лукина.
Декабрь — прелюдия к Новому году, время поиска не только подарков, но и нарядов. Черпать вдохновение можно в лукбуках и съемках, а можно — на красных дорожках. Тем более что конец календарного года как раз совпадает с началом сезона кинонаград — он стартует с небольших (но все равно торжественных!) премий вроде Gotham Awards и оглашения списков кинокритиков — и четыре месяца спустя пышно финиширует «Оскаром».
У тех, кто следит за состязанием кинохитов, на нынешнем этапе еще хватает вопросов. «Лучший фильм» — это «Белфаст» Кеннета Браны или все-таки «Власть пса» Джейн Кэмпион? Удастся ли Брэдли Куперу с девятой попытки взять золото? Обойдет ли Билли Айлиш Бейонсе в борьбе за «Лучшую оригинальную песню»?
Куда меньше интриги предполагает красная дорожка. Здесь ожидается торжество Chanel: как минимум две весомые претендентки на «Лучшую актрису», Кристен Стюарт и Пенелопа Крус, — амбассадоры модного Дома. А всех прочих соискательниц и гостий наверняка уже делят между собой Dior, Louis Vuitton, Valentino, Giorgio Armani, Prada и Gucci. По крайней мере, именно так происходило в последние годы. Иронично, но в мире, где количество модных брендов исчисляется сотнями, если не тысячами (иногда хочется пожелать этому горшочку не варить!), красными дорожками заправляет буквально десяток. И у брендов поменьше просто нет шансов — даже если они первыми разглядели ту или иную звездочку. Актриса Агат Руссель приехала в Канны малоизвестной и в Courrèges; но после того, как «Титан» выиграл «Золотую пальмовую ветвь», шкафом француженки почти полностью завладел Louis Vuitton.
Адепты культа «раньше было лучше» любят вспоминать немногочисленные кинопремии 1980‑х и начала 1990‑х, восхитительные в своей наивности. Золотая эра Голливуда, когда, пожалуй, даже слишком много решений в жизни звезд принимали студии, к тому времени осталась далеко позади — и актеры словно ушли в отрыв, еще не сдерживаемые ни стилистами, ни модными контрактами (коммерческий потенциал красных дорожек среди дизайнеров тогда понимал разве что Джорджо Армани). Деми Мур как-то пришла на «Оскар» в велосипедках, Ким Бэсингер — в половине пиджака, на рукаве которого красовалось написанное по-русски слово «любовь». А уж сколько было рассказано историй про платья, купленные накануне церемонии за пару сотен долларов в ближайшем универмаге! Безусловно, от некоторых из этих легенд веет не столько спонтанностью и аутентичностью, сколько вполне себе холодным голливудским расчетом (и судя по тому, что их пересказывают по сей день, он себя оправдал), но общую картину они не портят.
В середине 1990‑х сам жанр красной дорожки заметно окреп под влиянием нескольких факторов. Во-первых, телеканалы стали транслировать не только церемонии вручения наград, но и так называемые прешоу, где задавался опальный ныне вопрос «who are you wearing?». Во-вторых, все шире становился круг кинопремий, которые в итоге и сформировали современный наградной сезон. Правда, даже когда «ноунеймов» в гардеробах знаменитостей заменили большие бренды, дорожки все еще умели удивлять и управлялись другими, нежели сегодня, принципами. Достаточно вспомнить, что статус культовых выходов того времени в итоге получили одни из самых спорных: Николь Кидман в платье Dior сложного, не всем симпатичного оттенка шартрез, «перевернутый» смокинг Селин Дион (тоже, кстати, авторства Джона Гальяно), «готическое» Alexander McQueen на Гвинет Пэлтроу, платье-лебедь на Бьорк.