Веган-прокрастинатор: как увидеть Толстого обычным человеком
И как в осмыслении и переосмыслении личности писателя нам помогает проект «Слово Толстого»
«Слово Толстого» — цифровой путеводитель по наследию писателя, созданный на основе 90-томного cобрания сочинений Льва Толстого. Что важно: этот проект актуален не только для академического круга, но и для обычных читателей, которым интересна фигура Толстого в контексте сегодняшнего дня. На базе материалов платформы литературный критик и писательница Мария Лебедева разбиралась в нюансах поп-культурного образа классика и размышляла о том, почему великие произведения и гениальные люди ближе, чем кажутся.
Классикам, кажется, наконец перестали отказывать в том, чтобы быть людьми. Теперь можно по-разному относиться к тому, как сложилась судьба Софьи Толстой. Или к тому, как размышления Льва Толстого соотносились с его реальными поступками. Или, наконец, появилась опция просто не соглашаться с тем, что говорил писатель, никак не отказывая тому в гениальности, — да, так тоже возможно.
Когда говорят о том, что кто-то из классиков современен, имеют в виду не только извечную проблематику книг: любовь, смерть, дружбу, предательство. Все это, конечно, было и в XIX веке, есть и сейчас. Речь еще и о том, что сам образ Толстого интегрируется в современную культуру. Этот образ может сильно отличаться от того, что писатель представлял собой на самом деле, или от того, какое мнение о нем сложилось у знавших его.
Меняются социальные нормы, трансформируется культурный код — причем зачастую за время гораздо меньшее, чем 200 лет. Понять, каким мы видим Льва Толстого в данный момент — не бронзовым памятником, не портретом в кабинете литературы, а включенным в живую культуру человеком, — можно, увидев писателя глазами наших современников.
Переосмысленный Лев Толстой — разумеется, не изобретение последнего времени. Колоритный и запоминающийся, он снискал интерес массовой культуры и остается связан с ней: едва ли не самой удобной одеждой — толстовкой, отсылками, мемами. В семидесятые годы, например, Лев Толстой в массовом сознании определялся во многом литературными анекдотами Натальи Доброхотовой-Майковой и Владимира Пятницкого — теми самыми, в основном с зачином «Лев Толстой очень любил детей». Благодаря самиздату эти короткие истории («Веселые ребята», 1971) благополучно ушли в народ и часто приписывались Даниилу Хармсу — это ли не высокая похвала. В них утрировано переданы яркие качества личности Льва Толстого: невероятное чадолюбие, стремление к некоторому морализаторству, конфликт между творческим и бытовым.
Разумеется, масскультурный образ Льва Толстого соответствует реальному лишь отчасти. Понятно, что, например, та же любовь к детям берется как из биографии Толстого, так и из его высказываний — но при этом постулируемое в дневниковых записях может соседствовать с довольно резкими оценками:
Я сержусь на нравственную тупость детей... Но кто же они? Мои дети, мое произведение со всех сторон, с плотской и духовной. Я их сделал, какими они есть. Это мои грехи — всегда передо мной. И мне уходить от них некуда и нельзя. Надо их просвещать, а я этого не умею, я сам плох.