Сооснователь «Фаланстера» Борис Куприянов — о критериях великой литературы и забытых книгах
Соучредитель книжного магазина “Фаланстер” Борис Куприянов перечисляет критерии, которые делают книгу великой, объясняет, почему “Это я — Эдичка” Лимонова — великий роман, а также рассказывает о книгах, сильно на него повлиявших (и незаслуженно забытых).
Книги, изменившие все
Любая книга, которая заставляет вас мыслить, меняет жизнь, любая! Хорошая или плохая — неважно. В моей жизни было сотни книг, оказавших на меня сильное влияние. Не смогу перечислить их все, поэтому назову самые экзотические или, наоборот, самые очевидные. В детстве одной из таких книг была «Над пропастью во ржи» — я достаточно рано ее прочел. Потом, в классе восьмом, был Курт Воннегут. Совершенно фантастическое впечатление произвела на меня не “Колыбель для кошки”, а малоизвестная «Синяя борода». Потом был Альбер Камю, «Дороги свободы» Сартра; были «Братья Карамазовы» Достоевского — безусловно, одна из важнейших книг в моей жизни; был никому не известный, но очень важный роман Ивана Наживина «Распутин».
Иван Наживин — это толстовец, иммигрант, писавший большие исторические романы. «Кремль» у него тоже отличный — это толстенный, большущий, неподъемный, классический роман-хроника, как «Хождение по мукам» Толстого и «Жизнь Клима Самгина» Горького, отчасти как «Доктор Живаго». Наживин описывает жизнь либерально-интеллигентского общества в небольшом русском уездном городе. Это общество рассыпается, разваливается, погибает, а главный герой, классический русский интеллигент, доживает свою жизнь в Париже.
О детском чтении
Все дети рождаются на книгах. Когда я был совсем маленьким, два-три года, мать читала мне в огромном количестве Пушкина и Лермонтова (я до сих пор помню «Мцыри» наизусть), но нельзя сказать, что они подходили мне по возрасту. “Питера Пэна” и муми-троллей в моем детстве не было. В юности я читал “Властелина колец” и “Хоббита”. Из самого любимого детского чтения — «Как закалялась сталь» Николая Островского и «Разгром» Александра Фадеева. Последний роман, кстати, я только что перечитал. Это необыкновенная, почти самурайская, проза о поражении. Я впервые познакомился с "Разгромом" в 4-5 классе, и даже толком не понимал, о чем она.
Своему сыну, когда он только родился, мы с женой читали Чуковского. Тогда мы жили с моей мамой, и она грозилась уничтожить все книжки Чуковского, — по ее мнению, они были слишком жестокими для такого маленького мальчика. Мама считала, что это неправильное чтение, должно быть какое-то более ласковое. А вообще я читаю своим детям разные книжки — модные и не очень, новые и старые. «Винни-Пуха» — обязательно, «Незнайку на Луне» очень люблю и считаю, что это важная книга.
Книги, которые хочется перечитывать
Я знаю людей, которые постоянно перечитывают одни и те же книги, возвращаются к ним всю жизнь. Например, мой близкий товарищ, который сейчас живет в Америке, в любую сложную минуту, перечитывает «Трех мушкетеров», знает их наизусть. Для него это такая практика, скорее, не литературная, а медитативная. У меня же одного и единственного произведения, наверное, нет. Книг, которые произвели на меня впечатление, тысячи, просто мириады. И есть те, к которым я иногда возвращаюсь — например, «Жизнь Клима Самгина» (одна из моих любимых книг) или «Человек без свойств» Роберта Музиля (которую я считаю исключительно важной сегодня).