Только вперед
Медиум и выдающийся продюсер Алена Мельникова создает будущее гастрономического Петербурга — международный фестиваль St. Petersburg Gourmet Day (шеф-повара со всего мира делают коллаборации с локальными звездами!) и долгожданный проект масштабной реконструкции оранжерей Таврического сада.
«Здравствуйте, Алена Мельникова меня зовут», — лаконично, без регалий представляется она по телефону. Действительно, всякий, кто ведет в ресторанной индустрии Петербурга большие дела, знает Мельникову, к которой, что к хрустальному шару, обращаются за советом шеф-повара и рестораторы. Никакой метафизики — только заслуженный опыт. Хотя без магии маховика времени не обошлось — иначе как успевать на все встречи. Сейчас их наберется на целый курс MBA: конференс-коллы по ежегодному фестивалю St. Petersburg Gourmet Days, планерки по Center — гастрономическому пространству в ТК «Невский Центр», которое Мельникова курирует для Ginza Project. Еще сборы рабочей группы, которая отвечает за восстановление тепличного комплекса Таврического сада. Плюс сессии по собственным стартапам — шоколадному ателье Chocolatheca (эти конфеты претендуют на статус важнейшего сувенира из Петербурга!), бренду фильтрованной воды Krasota и лайфстайл-блогу Eatnik. И все это — не считая управления семейным предприятием «Ленупаковка», преподавания в кулинарной школе SVCH и чего только еще не. Алена что кариатида — одна из тех, кто поддерживает небо над ресторанной индустрией Петербурга и, казалось бы, была всегда.
«Мы настоящие Мельниковы — в смысле происхождения фамилии: у моих предков в Устюге реально было хозяйство с мельницами. Потом все бабушки-дедушки бежали в Петербург от раскулачивания: мы с сестрой Сашей уже третье поколение, которое живет здесь. Кого только не было у нас в роду! От церковных писарей до каменотесов — мамин отец был одним из лучших в СССР: он вырубал из гранита стеллу, что стоит у Московского вокзала. Папин прадед воевал на Шипке в Русско-турецкой войне 1877–78 гг. — сохранились часы, пожалованные ему от имени императора. А мои родители — классический советский ромком: инженер и учительница, познакомились еще в школе.
Я была гиперактивным ребенком, и меня засовывали в студии: хор, танцы, английский, рисование. Когда стало ясно, что склонность к ИЗО преобладает, к обычной школе прибавилась Детская художественная №1. Мы жили в Веселом поселке, и с 5-го класса мой день выглядел так. К 8.30 я ездила к метро «Дыбенко» на общеобразовательные уроки, возвращалась домой, готовила поесть, и к 17.45 выдвигалась на Фонтанку, 18 на занятия по истории искусств, графики, живописи. После 21.00 обратно, сделать домашние задания, поспать — и все сначала. Конечно, это закаляет характер — одной дороги в день на 4 часа. Не менее важные приобретения — чувство композиции, вкус, кругозор, знание материалов. Дизайнеры, что по работе присылают мне на согласование макеты для типографии, знают, что я визуальный фрик: замечу любую съехавшую буковку. Благодаря художке и сама умею что-то делать руками. Когда возникает идея, скажем, интерьерного решения, могу быстро ее зарисовать.
Из гиперактивного ребенка я стала гиперактивным подростком. Могла в четверти притащить все тройки и заявить, что на школу плевать — хочу лепить горшки! Летом пошла на практику: думала, буду расписывать вазочки, а пришлось при 45 °С ворочать десятилитровые бидоны со шликером. В старших классах я работала у папы на его предприятии “Ленупаковка”, основанном им в 1990 году — паяла пакеты, помогала в офисе. Отец говорил: попробуй все, что интересно — у тебя есть тыл. Легко в таких условиях расти бесстрашной. Родители смогли даже отправить меня на школьные стажировки в Англию и в Америку — в последней я заинтересовалась social arts и, вернувшись, поступила на социологию в СПбГУ.
Потом начались 2000-е во всем блеске их клубной жизни. Я подтусовывала и, если знакомые просили, бралась за тексты для порталов типа Electronika.spb.ru, встречалаотвозила диджеев. В 2005 году меня позвали на официальную работу в пиаре — в модный бар 7SkyBar в главном молле того времени “Гранд Палас”. Это была мощная гастрономическая школа — рестораны “Гранд Паласа” опередили свое время лет на пять. Шефповар Патрик Морен еще в 2004 году кормил тартарами, карпаччо, сальтимбоккой, супом лакса, капучино из вешенок — такого тогда не делал никто, это меню и сейчас будет актуальным. Патрик же задал высокий уровень требований к ресторанному маркетингу: он настаивал — все, кто пиарит заведения с его кухней, должны наизусть знать, как готовится каждая позиция его меню.
Из “Гранд Паласа” я вышла через 6 лет — уже в статусе директора по маркетингу всего ресторанного комплекса центра: на балансе у него были не только 7SkyBar, но и рестораны Lumiere, Cafe d’Or, кейтеринг Carte Blanche, сеть кафе на заправках и знаменитая столовая Сantina для сотрудников, куда ходил весь фэшн-бомонд. Что сказать, недаром меня в университете называли АндерсенРабинович: я всегда умела и складно рассказывать, и считать деньги».
Конкурсы и повара мирового масштаба приходят в Россию
Физика и лирика в Алене Мельниковой сложились в такое активное химическое соединение, что в благотворной среде гастрономии привело к высвобождению невероятной энергии. За пиаром к ней стало обращаться все больше ресторанов, и в 2011 году для работы с ними она открывает агентство AMPR. Именно оно сопровождало главный гастропрорыв 2010-х — первый ресторан авторской кухни в Петербурге, сделанный под звездного повара (и какого!) — Ивана Березуцкого. AMPR пропагандировал и Дмитрия Блинова — как рождение сверхновой (тогда еще в ресторане Freeman’s — за несколько лет до изменившего ресторанный Петербург Duo!).