Жан-Поль Готье: Танцуют все!
У великого Жан-Поля Готье грядет премьера. В январе 2020-го его знаменитое Freak Show приезжает в Россию. «Сноб» встретился с маэстро накануне московских гастролей.
Самое потрясающее, что он жив до сих пор. Ободранный, страшненький, облезлый. Хранится в специальной коробке, упакован в хрустящий пергамент как музейный раритет. Собственно, он самый настоящий раритет и есть, вполне музейного качества. С фантастическим провенансом, как говорят антиквары. Еще бы! Любимая детская игрушка самого Жан-Поля Готье. Плюшевый мишка, без которого, может быть, не случилась бы одна из самых блистательных карьер в мировой моде.
Его имя Нана, как звали героиню классического романа Золя. Так что, вполне возможно, это она. Впрочем, гендер Нана так и остался не до конца проясненным.
Известно только, что в детстве Жан-Поль страстно хотел, чтобы ему подарили куклу.
– Мальчик не должен играть в куклы, – строго отрезал папа.
Сошлись на плюшевом мишке как компромиссном экономварианте: семья Готье была небогата, лишние траты не приветствовались. Рацион детских радостей и увеселений был довольно скудным, как и полагалось ребенку бедных окраин, чье детство пришлось на 1950-е годы.
Зато у Жан-Поля была бабушка. Гениальная бабушка, которая забирала его к себе по субботам, когда не надо было идти в школу. И тут он не знал никаких отказов и запретов. Содержимое платяного шкафа, пузатого буфета, зеркального трельяжа с хрустальной пудреницей и полупустыми флаконами – все бабушкины сокровища были в его полном и абсолютном распоряжении. Там Жан-Поль узнал любовь в ее подлинном, непритворном обличье. Там он впервые открыл для себя разные женские секреты и маленькие тайны, хранящиеся на дне шкатулки для вышивания и железных банок из-под леденцов монпансье. Этот вещный, предметный женский мир, пахнущий рассыпчатой рисовой пудрой, старинными духами, сердечными каплями, много лет спустя оживет в его модных коллекциях. Он будет туда время от времени наведываться в своих воспоминаниях и фантазиях. Грот любви, тайная пристань, территория нежности, где по-прежнему царят его Бабушка и Нана.
Мы сидим с Жан-Полем в ресторане «Белый кролик» в дегустационном зале, где шеф Владимир Мухин проводит специальные гурме-презентации.
Но наш стол пуст. Только несколько разноцветных маленьких шоколадных кроликов с разной начинкой выстроено в ряд для затравки аппетита.
– О, чудесно! У тебя с чем? – интересуется Жан-Поль, надкусывая своего шоколадного кролика.
– Кажется, с манго. А у тебя?
– Малина!
Жан-Поль делает томный взгляд и складывает губы трубочкой, демонстрируя высшую степень блаженства.
С ним легко быть на «ты». Он говорит так, словно мы знакомы всю жизнь. Никакой дистанции, никаких церемоний. И про детство, и про то, как первый раз увидел танцовщиц «Фоли-Бержер» по телевизору. Кстати, это тоже было в доме у бабушки, где ему разрешалось смотреть взрослые программы до глубокой ночи. Он навсегда запомнит собственное оцепенение от зрелища победительной женской наготы в драгоценной оправе из страусовых перьев, стекляруса, искусственных бриллиантов. Все это двигалось, покачивалось, сверкало, погружая в нирвану бесконечного и волнующего сна.
Теперь Жан-Поль понимает, что это было больше, чем телевизионное шоу. Это была его судьба, которая тогда впервые явилась на черно-белом экране в сетчатых чулках, подрагивая плюмажем из перьев и наклеенными ресницами. У каждого мужчины свой «гений чистой красоты». Для Готье это, конечно, танцовщицы «Фоли-Бержер».
Он и не думал, что станет модельером, но уже тогда мечтал обретаться где-то поблизости от этих странных и прекрасных существ, стройными шеренгами спускающихся под музыку по бесконечной, залитой светом лестнице. И что он для этого сделал?
– Первым делом я приклеил моему Нана что-то вроде бумажных цветочков вместо грудей. Потом нацепил на него бабушкины брошки, украсил перышками, выдранными из подушки. Считай, это был мой первый дизайнерский опыт. Ну и конечно, я рисовал, рисовал… Бесконечно! И дома, и на уроках. Учился я скверно. Успехов в учебе или спорте – ноль. Типичный бабушкин внук, над которым все потешались. Однажды учитель разозлился на меня, выдрал мой рисунок из тетрадки, прицепил его к моей спине и велел так ходить по классу, чтобы все видели, чем я занимаюсь на уроке. Но эффект был совершенно обратным: одноклассникам мои рисунки понравились. «Слушай, Жан-Поль, а нарисуй мне тоже что-нибудь такое», – говорили они, подсовывая свои тетрадки и альбомы. Из парии и отщепенца, которого за человека-то не считали, я мгновенно стал звездой. Потом этот фокус со мной происходил в жизни много раз. Сегодня ты никто, а завтра, глядишь, у тебя уже просят автографы.