Озеро надежды не замерзает
В Новом Рижском театре режиссер Владислав Наставшев бесстрашно препарирует свою личную историю.
Щуплый очкарик в курточке нарезает на катке круги. С него не сводит глаз бабушка – грузная, в войлочных ботах и мохеровом берете, из-под которого нелепо торчит седая челка. Время от времени она дает ему указания тоном, не терпящим возражений. Бабушка и внук. Он давно стал признанным режиссером, Рига и Москва жарко обсуждают его спектакли, но через два часа вы поймете, что все это неважно, что он по-прежнему остался мальчиком на коньках, сходящим с ума от того, что он не такой, как все, что его не понимают ни зрители, ни актеры. А первой – из тех, кто не понимал или не хотел понять, – была все-таки она, бабушка. И забыть это невозможно.
«Озеро надежды замерзло» – это вторая часть каминг-аута, исповедального спектакля Владислава Наставшева в Новом Рижском театре. Спектакля, откровенного до того, что в какой-то момент хочется стыдливо отвести глаза: нет, так не бывает, не может человек о себе и своем детстве рассказывать так бесстрашно. Ну, может, Бергман так делал в «Фанни и Александре». И вот сегодня здесь, в Риге, в бывшем здании табачной фабрики, куда переехал театр Херманиса на время ремонта.
Мальчик меж тем разворачивает конфету, высыпает с фольги прямо в рот шоколадные крошки, как делают только в детстве, и кладет серебряный кусочек на патефон. Он начинает светиться, пластинка – вертеться, и звучит ария Татьяны: «Вообрази: я здесь одна, никто меня не понимает…» Татьяну перебивает грубый окрик: «Сколько уже можно это слушать?!» На сочетании щемящей лирики, гротеска и фарса он построит весь спектакль. Там много таких смешных моментов, что даже традиционно сдержанная балтийская публика начинает хохотать. И там такой финал, что невозможно удержать слезы.