Playboy в кино
На страницах Playboy родились некоторые очень известные – хоть и не всегда с лучшей стороны – голливудские хиты. Вот как это было: истории от «Бильярдиста» (The Hustler) до «Повелителя бури» (The Hurt Locker)
Пусть Голливуд и полнится экранизациями, сиквелами, приквелами и перезагрузками, но не нам жаловаться – ведь неоднократно к PLAYBOY обращались как к первоисточнику. Вот уже пять десятилетий на этих страницах публикуют рассказы и статьи, которые дают начало фильмам самых разнообразных жанров: научная фантастика, спорт, хоррор и… жанр, который можно классифицировать как «там, где Чарли Шин ездит на мотоцикле». Вот список наших самых любимых, как классических, так и менее известных, фильмов, которые начались с рассказа в PLAYBOY.
Загнать в лузу
Рассказ Уолтера С. Тревиса «Бильярдист» о завзятом игроке в бильярд, ввязавшемся в опасную игру, был напечатан в январском выпуске Playbill 1957 года. Сопроводительные иллюстрации Ричарда Тайлера демонстрируют дерзость, с которой главный персонаж Сэм Уиллис пытается изменить свою жизнь, в то время как рассказ Тревиса опровергает безрассудное – а в этом случае еще и фатальное – убеждение, что, начав жизнь «с чистого листа», человек может полностью измениться или победить свои слабости.
В одноименном фильме 1961 года Сэм становится Быстрым Эдди Фелсоном и, несмотря на убийственные последствия, в конце он выживает. В главной роли был Пол Ньюман, чьи обреченность и раскаяние создали незабываемого персонажа, но спустя годы ему стало казаться, что именно из-за его игры Оскар обошел его стороной. В 1983 году он признавался в интервью PLAYBOY, что «работал слишком хорошо, показывал слишком много». Спустя четыре года он-таки получил «Оскара» – за роль Быстрого Эдди, но на этот раз в фильме 1986 года «Цвет денег», также снятом по роману Тревиса. Как говорит Быстрый Эдди, «сегодня один, завтра другой: шары – капризные ребята».
Что за звук?
В научно-фантастическом рассказе «Муха» (выпуск – июнь 1957 года) британский автор французского происхождения Жорж Ланжелан знакомит читателей с ученым, который случайно смешивает свои гены с генами мухи обыкновенной и мутирует в гибрид человека и насекомого. Тревога рассказчика в связи с новыми технологиями, правительственной секретностью и своим превращением, скорее всего, является отражением тревог самого автора: будучи шпионом во время второй мировой войны, Ланжелан перенес пластическую операцию, которая сделала его лицо менее узнаваемым.
Экранизация 1958 года, основанная на рассказе из PLAYBOY, сделала выбор в пользу сюжета, а не зрелищности. Более всего она известна писком «Помогите!», который издает запутавшийся человек-насекомое, когда видит приближающегося голодного паука. Фильм не затронул более серьезные темы рассказа Ланжелана, где он оправдывает самые ужасные последствия научных исследований, говоря, что, значит, это судьба и так тому и быть. А вот ремейк 1986 года, снятый режиссером Дэвидом Кроненбергом с Джеффом Голдблумом в главной роли, сумел отразить всю отвратительность, но в то же время и мягкость подхода Ланжелана. Бесконечно омерзительная и незабываемо трезвая развязка эхом повторяет строку из Ланжелана: «Пусть последствия твоего опыта ужасны, но ты жив, ты человек, у тебя есть мозг… и душа!»
На позитиве
Пока Рей Расселл, первый художественный редактор PLAYBOY, заказывал солидные рассказы для журнала, он, оказывается, и сам пописывал что-то, включая рассказ в стиле хоррор «Сардоникус», который Стивен Кинг назвал «лучшим примером современной готики из всех когда-либо написанных».
Остроумная история о враче, которого бывшая возлюбленная заманила лечить своего высокопоставленного мужа от жуткой ухмылки, не сходящей с его лица, «Сардоникус» (январь 1961 года), увлекла продюсера и режиссера Уильяма Касла, который впоследствии назвал «Мистера Сардоникуса» своей самой лучшей работой. Считающийся королем малобюджетных приемов типа свисающих с театральных балок скелетов и шатающихся сидений в зале, Касл ответил на требование «Коламбии Пикчерз» сделать более счастливый конец «вопросом о наказании»: когда действие фильма приближалось к развязке, на экране появлялся сам Касл, якобы предлагая аудитории решить судьбу Сардоникуса. Аудитория показывала карточки: палец вверх – жизнь, палец вниз – смерть. Подсчитав голоса, Касл с улыбкой объявлял: «Так, значит, никакой милости? Так тому и быть». Большинство историков полагают, что Касл так и не снял хеппиэнд, уверенный, что зрители решат наказать злодея. Такое отношение, как и сама история, вызывает не только усмешку, но и холодок по спине.