Отрицание тела: как Сьюзан Сонтаг боролась с раком груди и стигматизацией болезни
В книге «Тело каждого» британская писательница Оливия Лэнг исследует историю телесности. С разрешения издательства Ad Marginem публикуем отрывок о том, как ощущение собственного несовершенства и опыт болезни повлиял на работы писательница, критика и философа Сьюзен Сонтаг
«Тело каждого» — это художественное исследование долгой борьбы за телесную свободу, от сексуального освобождения до феминизма и движения за гражданские права. Писательница Оливия Лэнг берет за основу идеи психоаналитика Вильгельма Райха, основателя телесно-ориентированной терапии. Райх считал, что характер проявляется в движениях, мимике и жестах, а подавленные эмоции выражаются в мышечной зажатости — это он называл «броней характера». Под впечатлением от этой теории находилась писательница, критик и философ Сьюзен Сонтаг. В этом отрывке Оливия Лэнг описывает, как сложные отношения Сонтаг с собственным телом подверглись серьезному испытанию раком груди и как болезнь вдохновила ее на написание одной из наиболее известных работ.
Среди многих людей, вдохновленных его теорией, была молодая Сьюзен Сонтаг, и в 1967 году она написала в своем дневнике поразительный пассаж о проблеме жизни в теле. Внутренний мир, размышляла она, куда более переменчив и текуч, чем тело, в котором он заключен. Она попыталась представить более подходящее вместилище, например тело как газ или облако, которое может расширяться, сжиматься, даже распадаться на части и сплавляться обратно, набухать, становиться плотнее или разреженнее в зависимости от разных настроений человека. Но тело — это комок, упрямо твердый, почти неизменный. Оно вообще «едва ли нам подходит», писала она с досадой. «Раз мы не можем расширять + сжимать (наши тела), мы делаем их жесткими, закладываем в них напряжение. И это становится привычкой, становится константой, которая, в свою очередь, влияет на внутреннюю жизнь». Об этом теория брони характера Райха, добавила она, а потом вставила горестную фразу: «Несовершенное устройство! Несовершенное существо!»
Сонтаг, писавшей эти строчки, было тридцать четыре; она только что издала свой первый сборник эссе, принесший ей широкую известность, — «Против интерпретации». На фотографии, сделанной в том году в ее квартире, Сонтаг, скромная красотка в балетках, в облегающем платье с принтом пейсли и с сигаретой в руке, с обожанием смотрит на своего тринадцатилетнего сына Дэвида, улыбающегося в камеру. Стену на заднем плане почти полностью закрывают книги и фотографии, на которые отбрасывают тень павлиньи перья в вазе. Пустая чашка из-под кофе завершает картину: интеллектуальная икона in medias res (здесь: в естественной среде. — Прим. пер.).
Почти десять лет спустя Сонтаг еще раз упомянула броню характера в долгом, подробном интервью для журнала «Роллинг Стоун». Вновь она восхищалась теорией Райха о том, что люди хранят эмоции в своем теле в виде «скованности и антисексуальности».