Кочевые игры
Весной в горах Киргизии становится оживленно. Кочевые пастухи уходят на горные пастбища и там развлекаются способами, далекими от городских. Гоняются на лошадях за девчонками, борются, не слезая с седел, раскидывают по траве деньги и играют в регби тушей барана. Получают удовольствие сами и охотно знакомят со своими традициями гостей из России.
Группа туристов сидит на складных стульчиках на краю обрыва и смотрит на горы. Стульчики не похожи друг на друга: зеленая табуретка, черное кресло со спинкой, легкий раскидной диван. И горы зеленые, черные, всякой формы и размера. По склонам ползут тени облаков, оттого горы кажутся живыми: нетерпеливо выглядывают друг из-за друга, будто ожидая, пока до каждой дойдет очередь показаться перед гостями.
Ближайший к обрыву склон разрезан зигзагом серпантина. В самом его низу по дороге двигаются цветные точки всадников.
– А в другой группе, я видела, киргизские гиды сняли футболки и с голым торсом ездили на лошадях, – говорит одна из туристок. – Такие смуглые парни, крепкие.
– Эх, я бы тоже посмотрела! – мечтательно отвечает другая и косится на сидящего неподалеку гида. Но он слишком русский, слишком интеллигентный, слишком худой. Такого если разденешь, захочется погладить по голове и накормить.
– Почему этот перевал называется «38 попугаев»? – спрашивает она. И правда, причем здесь попугаи? Более нелепого названия не придумаешь.
– В честь советского мультфильма, – отвечает гид. – Там удава в попугаях измеряли. У серпантина много изгибов, он как удав тянется.
Объяснение всех удовлетворяет. Понятно же: серпантин, серпент, змея. Хотя дорога похожа не на мягкого округлого удава, а на угловатую линию кардиограммы – не было никого миллионы лет, и вдруг появился человек, и в горах забился пульс жизни.
Группа всадников тем временем поднимается на перевал, слышно ржание лошадей и позвякивание стремян.
– Они приехали. Нам тоже пора, – командует гид и начинает складывать табуретки и стулья. Прибыли игроки в кок-бору. Скоро начнется матч.
Развлечений на джайлоо не много, кок-бору – самое зрелищное из них. Джайлоо – это летнее горное пастбище. В конце весны воздух в низине нагревается так сильно, что трава выгорает и животных становится нечем кормить. Наверху воздух разрежен, нагревается медленнее, поэтому там прохладно и пастбища лучше.
Из-за сезонных перемен киргизские пастухи вынужденно кочуют то вверх, то вниз. По сей день самым удобным и практичным жильем остается войлочная юрта. Ее главный конструктивный элемент – тундюк – изображен на киргизском флаге в окружении солнечных лучей. Это круглое деревянное окно в небо, откуда в юрту заглядывает свет то ли Аллаха, то ли Тенгри, и в любом случае небесного светила.
На работе и отдыхе кочевники вечно в седле. Если бы можно было спать верхом на лошади, наверное, так бы и делали. Привычная к наезднику киргизская лошадь умная и чуткая, она будто продолжение тела человека. Чуть сожмешь ноги, переместишь вес, коснешься повода, и она слушается. А ничего не сделаешь – сама пойдет куда нужно.
