От романа Яхиной до истории русских травести: 10 главных книг весны
По просьбе «РБК Стиль» писатель и литературный критик Сергей Кумыш выбрал десятку книг, за чтением которых время в ожидании лета пролетит незаметно
Мэттью Макконахи. «Зеленый свет»
СПб: «Азбука». Перевод с английского А. Питчер
История о том, как парень по имени Мэттью дважды в жизни капитально «словил Макконахи» и это изменило его судьбу: сперва он впал в уныние, поняв, что занимается не тем, чем стоило бы, и стал актером, потом захандрил, осознав, что снимается не там, где следовало бы, и в итоге стал тем, кем стал. Первоначально «Зеленый свет» задумывался как вполне стандартная актерская (авто)биография, созданная при участии писателя-призрака. На примете была подходящая кандидатура в лице молодого обозревателя The New York Times, однако руководство издания поставило своего автора перед выбором: либо ты сохраняешь работу, либо помогаешь Макконахи с книгой. После чего парень тоже словил Макконахи и выбрал первое, а звезде «Настоящего детектива» и «Далласского клуба покупателей» пришлось остаться один на один с коробками дневников, которые он вел с 14 лет, и собственными демонами, преследовавшими его на протяжении всей сознательной жизни. Книга, впрочем, от этого только выиграла, и по иронии судьбы в течение продолжительного времени после выхода она возглавляла список бестселлеров по версии The New York Times.
«Зеленый свет» не история жизни в классическом смысле и уж точно не исповедь звезды — скорее, это что-то вроде разговора с самим собой, направленной медитации, ретроспективного маршрута, нанесенного на 3D-карту памяти. Читатель здесь не адресат, а свидетель.
Шон Байтелл. «Семь типов людей, которых можно встретить в книжном магазине»
М.: «КоЛибри». Перевод с английского И. Никитиной
«В это непростое время, лишний раз демонстрируя полное отсутствие предпринимательской жилки, я взялся писать эту книгу, предприняв дерзкую попытку разделить моих посетителей на несколько категорий, что, несомненно, оскорбит людей, от которых напрямую зависит мой доход, и уж точно поставит крест на моем финансовом благополучии», — признается Шон Байтелл в предисловии. Означает это, ни больше ни меньше, что автор мировых бестселлеров «Дневник книготорговца» и «Записки книготорговца» написал книгу о нас с вами: о тех, кто время от времени заходит в книжные магазины, вне зависимости от того, намерены мы там что-нибудь купить или нет (нельзя просто так взять и пройти мимо книжного, если он попался тебе на пути), надолго зависает у стеллажей, поддевает пальцем какую-нибудь обложку и проваливается в казалось бы случайный текст с головой.
Кого-то может отпугнуть тот факт, что композиционно новая книга Шона напоминает справочник, однако на деле это все то же теплое байтелловское письмо и пасмурный шотландский юмор, помноженные на неповторимое умение автора из баек и невыдуманных анекдотов, нанизанных на более чем условную сюжетообразующую нить, создавать живую литературу, писать книги, которые, помимо прочего, хочется повсюду таскать с собой, чтобы при первой возможности вновь погрузиться в их атмосферу.
Гузель Яхина. «Эшелон на Самарканд»
М.: «Редакция Елены Шубиной»
Первым делом на ум приходит фильм «Неуловимые мстители» –– ассоциация вроде бы не самая очевидная, однако до известной степени неизбежная. Лауреат «Большой книги» и «Ясной Поляны» Гузель Яхина («Зулейха открывает глаза», «Дети мои») написала не просто исторический –– на грани авантюрного –– роман, а самый что ни на есть полноценный истерн, что как раз-таки и роднит его с «Неуловимыми».
1923 год. Молодого фронтовика Гражданской войны Деева назначают начальником поезда специального назначения, а в помощницы ему откомандировывают комиссара Белую. Цель: эвакуировать из Казани в Самарканд пять сотен голодающих детей. Шесть недель и 4 тыс. верст пути, целая вереница приключений, как откровенно захватывающих, так и беспримесно жутких. Книга читается на одном дыхании — подкрепляется это не только мастерским звуковедением Гузели Яхиной, но и явно ощутимой между строк надеждой, что финал окажется если не счастливым и благополучным, то, по крайней мере, примиряющим со всем тем, что читателю предстоит пережить вместе с героями.