Так, как надо
Сегодня действительно время Артёма Быстрова. Актер МХТ им. Чехова невероятно востребован в кино, на онлайн-платформах у него выходит по несколько проектов в год: из недавних — «Контейнер» на видеосервисе START и «Чиновница» в онлайн-кинотеатре KION. А сейчас Артём играет главную роль в спектакле режиссера Марины Брусникиной «Прыг-скок, обвалился потолок» на сцене Театра Наций.
Артём, я правильно понимаю, что вы впервые играете спектакль не на мхатовской сцене?
Да. Всё верно.
И как ощущения?
Очень позитивные, хорошие. Театр Наций — замечательное место, исторически оно имеет немалое значение. То, как здесь сейчас всё сделано, — это очень круто. Команда людей, которая выпускала с нами этот спектакль, вызывает уважение.
Вы с Мариной Станиславовной работали ранее…
Да, восемь лет назад в МХТ мы делали «Деревню дураков». Кроме того, Марина Станиславовна — мой педагог, она преподавала у меня на курсе, мы с ней делали спектакли и во время студенчества. «Гамлета» ставили, например, где Гамлета играл Один Ланд Байрон. А сейчас она просто подошла ко мне и спросила, готов ли я, было бы мне интересно сыграть в спектакле по сценарию Шпаликова в Театре Наций. Я согласился.
Вы знали что-то о творчестве Геннадия Шпаликова? Ну помимо «Я шагаю по Москве»?
Вы знаете, я ничего не знал, я открыл для себя этого писателя, драматурга, художника, творческую единицу. Я бы назвал его даже творческим явлением. Всё это узнавал параллельно с чтением сценария.
И как вам эта эстетика 70-х?
Мне кажется, в этом и прелесть Шпаликова, что он не про время. Да, есть отсылки ко времени, какие-то бытовые временные подробности. Но мне кажется, самое главное — это то, что он затрагивает человеческие взаимоотношения, суть которых не меняется, могут названия меняться, но не сама суть. Конечно, поэтому меня этот сценарий сразу зацепил, там есть над чем подумать. Вообще «Прыг-скок...» — история про семью, про то, как она разрушается благодаря членам этой же семьи, про то, как мы сами по глупости совершаем какие-то вещи, не отдавая себе в этом отчета. В этом спектакле у каждого героя своя логика и каждый по-своему прав. Абсурд семейной жизни, отношений мужчины и женщины (я могу, конечно, ошибаться) состоит в том, что все хотят лучшего, все хотят хорошего, никто не хочет зла, ни у кого в помыслах нет желания причинить другому вреда. Но по итогу происходит так, как происходит. Поступок Ани, супруги моего героя Юры, объясним и понятен. Поступок самого Юры объясним и понятен. Вопрос в другом — как сделать так, чтобы не возникало таких ситуаций. Вот это главный вопрос: как слышать друг друга, как видеть друг друга, чувствовать и понимать, как идти на компромисс с человеком, с которым ты живешь.
Вам часто приходится оправдывать своих персонажей?
Важно логику персонажа понимать, конечно. Ты на время существуешь в этой парадигме, ты должен очень точно понимать, что, зачем, отчего и почему твой персонаж именно так поступает, а не иначе. Как бы ты поступил в этой ситуации — это другой вопрос, но герой твой поступил вот так, и, если ты этого не понимаешь, это пробелы, которые в репетиционном процессе должны заполняться, когда ты сокращаешь дистанцию между собой и персонажем.
Артём, вы родились в Нижнем Новгороде. Детство пришлось на лихие 90-е. Но чтобы вы не пошли по наклонной, родители вас очень грамотно нагрузили: вы играли на фортепиано, на ложках, занимались карате. Что из этих активностей выбрали вы, а что — родители?
Да меня особо никто не спрашивал. Всё это было исключительно прерогативой родителей, они решали, чем я буду заниматься. Мне кажется, это нормально. Папа считал, что мужчина должен уметь постоять за себя, мама — что музыкальная школа лишней не будет. И она не оказалась лишней: это и развитие музыкального слуха, да и в целом, любовь к музыке.
Ваши родители с творчеством не связаны?
Нет, но всегда пели, играли на гитарах, веселились на праздниках.
Ваш папа — дальнобойщик. Есть хоть какая-то романтика в этой профессии?
Сложно сказать. Люди, которые ездят на дальние расстояния, должны очень любить дорогу, мне так кажется. Это очень трудная и сложная профессия, не каждый сможет выдержать, не каждому она подвластна. А насчет романтизации — не знаю. Но у нас даже разговора такого не было, чтобы я пошел по его стопам.
Отца, наверное, подолгу не бывало дома?