Производительное бессилие
Опубликованные на минувшей неделе независимые исследования показывают: промышленность России неэффективна, а большинство россиян — 60 млн человек — трудятся на низкопроизводительных рабочих местах. Из-за этого экономика теряет колоссальные деньги: за последние 4 года недосчитались… 41 трлн рублей! Цифра ошеломляющая, но исследователи утверждают — обоснованная. А ситуация настолько сложна, что даже Минэкономразвития предлагает инвестировать за рубежом, а не внутри страны. В тревожные цифры и печальные обстоятельства попытался вникнуть «Огонек».
Всемирный банк в конце сентября опубликовал исследование качества государственного управления экономикой (World Governance Indicators, WGI). Если коротко: регуляторная среда для бизнеса в России в 2017 году ухудшилась, качество госуправления ниже среднего. Наша страна оказалась на 138-м месте среди 212 участников рейтинга. Качество управления определяется по шести показателям: «подотчетность власти», «политическая стабильность и отсутствие насилия», «эффективность правительства», «качество регулирования», «верховенство закона» и «контроль над коррупцией». Словом, то, что в первую очередь интересует инвесторов, вкладывающих свои деньги в основные фонды промышленных предприятий (то, что называется прямыми инвестициями). Лучший итоговый индекс качества управления — 2,5, худший — минус 2,5. Так вот, индекс России в 2017 году — минус 0,48. То есть наша страна находится где-то в начале низшей трети рейтинга (к слову, этот индекс у России всегда находился в отрицательной зоне, лучший по нему результат у нас был в 2004 году — минус 0,12, худший — в 2015 году, минус 0,52). Прикладное значение у этого рейтинга одно: фактически он не советует вкладывать деньги в российские предприятия.
Рейтинг WGI отличается от рейтинга Doing Business («Легкость открытия бизнеса»), рассчитываемого тем же Всемирным банком. Нам удалось «подтянуть» отдельные показатели Doing Business — например, время регистрации предприятия — и подняться за несколько лет со 123-го до 35-го места. Это подается как крупное достижение, но даже российские эксперты относятся к нему скептически: открыть бизнес легко, работать трудно. Когда готовился майский президентский указ 2018 года № 204, его разработчики (в основном это был Центр стратегических разработок) настоятельно рекомендовали поставить в качестве одной из целей улучшение показателей рейтинга WGI, в котором нас обошли страны бывшего соцлагеря. Увы, это предложение не прошло.
Можно было бы объяснить низкую позицию в рейтинге WGI недружелюбным отношением к России, к которому мы уже привыкли. Однако и российские независимые исследователи, которых никак не причислишь к «иностранным агентам», либо прямо, либо косвенно подтверждают выводы WGI. Например, опубликованный недавно Институтом экономики роста (ИЭР) им. П.А. Столыпина капитальный труд — «Анализ уровня и динамики выработки добавленной стоимости на одно рабочее место в экономике России в 2011–2017 годах».
Минус 41 триллион
В исследовании использованы данные Федеральной налоговой службы по 88 тысячам средних и малых промышленных предприятий. Статистика говорит: в России в 2018 году числится 19 тысяч средних и 236 тысяч малых предприятий. Но исследователи учитывали только промышленные предприятия, исключив услуги, торговлю и, разумеется, фирмы-однодневки. Крупные холдинги, а также финансовые и торговые организации в исследовании ИЭР не участвовали. Почему такой отбор? Промышленные предприятия — это основные создатели товаров или материальных ценностей, того, что идет на промежуточное или конечное потребление в стране.
У нас нет недостатка в положительных прогнозах. Чиновники все время говорят, что экономика успешно развивается, пусть темпы и небольшие, ниже мировых, но это временно, мы скоро всех догоним и перегоним. Вот, например, сейчас Минэкономразвития радует нас прогнозами на конец 2019 года. Дескать, и производительность труда через год поднимется, и темпы роста ускорятся.
На чем основана такая уверенность, непонятно, потому что аргументов никаких не приводят. Между тем есть классический показатель эффективности производства — это добавленная стоимость. Иначе говоря, результат того, что создается на рабочих местах, в цехах, на предприятиях. По сути, это сумма валовой прибыли (убытка) и затрат на труд, включающих заработную плату сотрудников, и страховые взносы в ФСС, ФОМС и ПФР. Добавленная стоимость связана с производительностью труда: чем она выше, тем больше зарплаты, прибыль предприятия и доходы бюджета.
В своем исследовании ИЭР провел расчеты добавленной стоимости на основе данных Федеральной налоговой службы (ФНС). Ведь в ФНС все предприятия сдают свою отчетность по форме 2-НДФЛ (по общей и специальной системам налогообложения, исключая предпринимателей, работающих по патентам).
В ИЭР подчеркивают, что эти данные более достоверные, чем цифры Росстата, потому что не подвергаются всевозможным досчетам и корректировкам. Анастасия Алехнович, директор Института экономики роста им. Столыпина, говорит: «Сейчас многие страны параллельно с классической статистикой используют так называемые статистические системы на базе администрируемых данных от налоговых и таможенных служб. Эти данные более достоверные, они оперативно отражают экономическую ситуацию и лучше объясняют, что на самом деле происходит в стране, без манипуляций с цифрами. Это та реальность, какова она есть».
Реальность в нашем случае такова: за три года после 2014-го общие объемы добавленной стоимости на предприятиях по основной системе налогообложения снизились на 40 процентов — со 101 трлн 287 млрд до 60 трлн 185 млрд. При этом число занятых на предприятиях увеличилось с 45 772 до 46 431 тысячи человек. Выработка добавленной стоимости на одного работника упала с 2014 по 2017 год на 41 процент: с 2,21 до 1,3 млн рублей. То есть мы все вместе за последние три года стали работать хуже, а экономика страны потеряла из-за этого 41 трлн рублей. Эта цифра, объясняет Анастасия Алехнович, получена (на основе данных ФНС) как разница между объемом добавленной стоимости в 2014 году и в 2017 году. Еще Институт экономики роста фиксирует: эффективность российской промышленности не то чтобы не растет, а круто падает — за последние 10 лет общая рентабельность предприятий снизилась в 8 раз: с 10,5 процента в 2007 году до 1,8 процента в первом квартале 2018 года.
Профессор Василий Симчера, вицепрезидент Российской академии экономических наук, уточняет: «Эти данные как минимум на треть отличаются от истинного положения дел. Они не включают ”серую“ зарплату и неучитываемую амортизацию. В исследовании речь идет о добавленной стоимости затрат, а не о конечной продукции. Тем не менее эти данные фиксируют общий тренд снижения объемов добавленной стоимости, и об этом, думаю, надо говорить».