Звезда фильма "Конец прекрасной эпохи" — о своем детстве и семье

Караван историйЗнаменитости

Иван Колесников. Движение вверх

На пробы фильма "Конец прекрасной эпохи" я пришел с жуткого похмелья. Говорухин внимательно посмотрел на меня: "Пьешь? Куришь?" Киваю, понимая, как от меня разит. "Для довлатовского героя подходит", - заметил режиссер. И утвердил на главную роль.

Записала Мария Черницына

На Иване: джемпер Henderson, ботинки Geox

В магазине напротив нашей школы на Малой Бронной стояли огромные клетки с сушками в пакетах, и мы с друзьями с удовольствием «освобождали» их из этой «тюрьмы». Проделывали дырку в целлофане и воровали по колечку, а затем как последние идиоты съедали свои трофеи прямо на лавочке перед булочной. За дружным хрустом нас однажды застал Юрий Никулин — он жил в том же доме. Будто из кино «Старики-разбойники» вышел — плащ, шляпа, портфель... Решил пообщаться с детьми: «Хотите, анекдот про сушки расскажу?» Помню, смеялись мы только из приличия — несмешной оказался. «Ну что же вы всухомятку едите, пойдемте ко мне пить чай!» — пригласил Юрий Владимирович. Конечно, он не подозревал, что собирается угощать вареньем маленьких воришек. Многие постеснялись, а я пошел и вот так запросто погостил у любимого актера. Через много лет после смерти Никулина подруга нашей семьи Лидия Ивановна Самойлова, работавшая в цирке, позвонила и предложила забрать его диван: родственники делали ремонт и раздавали некоторые вещи. Я снова вошел в эту квартиру и поразился, какая она маленькая! А в детстве огромной казалась. И тут окончательно понял, что человеком Никулин был не только скромным, но и крайне непритязательным.

Не скажу, что меня это сильно удивило: понимал, что большинство советских актеров никогда не жили шикарно. Может, и рассказываю об этой встрече так по-бытовому, потому что с детства многих наблюдал: сам бывал у них в гостях с родителями и часто видел на собственной кухне, где почти каждый вечер проходили театральные и киношные тусовки.

Мой папа — Сергей Валентинович Колесников, москвич в пятом поколении, актер МХТ имени Чехова, вы знаете его и по сериалу «Мелочи жизни» и по передаче «Фазенда». С мамой Марией Александровной Великановой их познакомил театр: ее родители пришли на спектакль, после чего пригласили в гости компанию актеров, в том числе моего будущего отца. Там он в нее и влюбился. А с актерами мой дед Александр Александрович Великанов дружит, потому как он, известный архитектор и художник-сценограф, оформил более пятидесяти театральных постановок. Работал с Резо Габриадзе и даже имеет прямое отношение к «Чижику-пыжику» — они вместе его придумывали. У дедушки дома стоит гипсовая копия питерской достопримечательности.

С отцом Сергеем Валентиновичем Колесниковым. Фото: А. Меметов/Photoxpress.ru

Архитектура у нас в семье — дело потомственное. Прадед Александр Петрович Великанов — автор проектов по всему Союзу, работал в управлении строительства Дворца советов. Мой старший брат Саша, названный в честь деда и прадеда, пошел по их стопам. Я же вслед за папой продолжил актерскую династию Колесниковых. Мама всегда обшивала и семью, и МХТ: делала декорации, костюмы для спектаклей. Она самоучка, но с потрясающим вкусом, и сейчас работает модельером.

Мой брат родился безумно красивым — стройный блондин с огромными голубыми глазами. Я же спустя год и восемь месяцев появился на свет эдаким толстячком с заплывшим лицом и походил на вьетнамца. Сразу после рождения у меня случился «летаргический сон» — трое суток спал, мама уж было заволновалась, что так и не проснусь. Но я в конце концов открыл глаза. Рос вполне здоровеньким — доедал не только свою кашу, но и за братом тарелку рукой подчищал, даже если ее уже поставили в раковину.

Жили мы в центре, и я знал Москву как свои пять пальцев. До моих четырнадцати лет обитали на «Белорусской» в тридцатишестиметровой квартире с круговым коридором — он окольцовывал две комнаты. Мы с братом назвали его таксодромом, потому что наша такса Плюша прытко нарезала по нему круги. Потом семья переехала на Трифоновскую.

Поскольку был супердвоечником, сменил несколько школ, в один прекрасный момент меня даже записали в церковно-приходскую. Но оказалось далеко ездить — мамы хватило ровно на неделю. В некоторых заведениях пытались переучить с левши на правшу, но мама, оберегая индивидуальность сына, запрещала это учителям. Особенно трудно давались мне (как и брату) точные науки, да и мама любовью к ним не отличалась, мы могли весь вечер просидеть вместе над задачкой. В итоге она срывалась и от бессилия награждала меня подзатыльником. С «красным дипломом» только папа у нас школу окончил — единственный умник в семье!

К двойкам родители относились спокойно — понимали, что учеными мы с Сашкой не станем. Делали упор на гуманитарные науки. Однажды летом папа заставил меня выучить целую главу из «Евгения Онегина»: я декламировал ее, стоя на крыше бревенчатого дома в деревне Жари, где бабушка в свое время выменяла участок земли за банку кофе. Это и были первые выступления на публике — под строки Пушкина отец с друзьями мог пить пиво или рубить дрова. С тех пор во всех школах я декламировал стихи на разных мероприятиях, а потом мне натягивали оценки, чтобы не остался на второй год.

С братом лет до шестнадцати отчаянно дрались. Но если кто-то посторонний меня обижал, Сашка тут же горой вставал на защиту. Помню, шли в школу, по пути пиная смятую пивную банку. Подлетает какой-то парень: «Хватит шуметь, у меня бабушка спит». Пожали плечами — и дальше играем: дзинь-дзинь-дзинь! И тут я получаю кулаком в нос. Стою хлюпаю, утирая кровь ладонью, и вижу, как брат бросается на обидчика, берет в стальной зажим и лупит под ребра. Впрочем, за Сашку я тоже как-то раз на дискотеке сражался — когда подрос, конечно.

В седьмом классе впервые влюбился — в одноклассницу Лену Шатову. Но она была «занята», поэтому когда к ней подкатил — получил от ухажера тумаков. И совершенно заслуженно, я даже не сопротивлялся. В любви я всегда был максималистом, считал, что это раз и на всю жизнь, уже тогда хотел семью и говорил маме:

— Я женюсь на Лене!

— Подожди немного, — осаживала меня она.

Когда в десятом классе Лена меня неожиданно бросила, мама поддерживала. Я страдал, рыдал, кричал:

— Это любовь всей моей жизни, я верну ее!

— Сынок, потерпи, все пройдет!

— Ни-ког-да!

Серые тучи сгустились в моей душе: как дальше жить без Лены? Самое смешное, что рассеялись они ровно за один день, когда зашел во внутренний дворик Щепкинского училища. Увидел курящих и смеющихся студентов, и словно озарение снизошло: «Боже, как здесь хорошо! Чего же я страдаю-то?»

То, что буду учиться на актера, воспринимал как нечто само собой разумеющееся. Выходил с отцом на сцену МХТ имени Чехова лет с десяти: в спектакле «Борис Годунов» требовались дети для массовки, и мы выбегали с деревянными мечами, одетые в лохмотья. Однажды забыл снять с головы огромные наушники, которые прилагались к новенькому плееру. Авангардно получилось, но отец за такое пренебрежение к театру отругал. Более серьезно к актерской профессии стал относиться, когда пригласили на главную роль в постановку «Плащ в пригоршню» — в первом акте я изображал героя в детстве, а взрослого во втором играл Борис Щербаков. Тут уж надо было не просто бегать по сцене, а играть — плакать, смеяться... Отец помогал репетировать.

Сниматься я тоже начал рано, и не у кого-нибудь, а у Карена Георгиевича Шахназарова! Была забавная история: накануне проб мама отчитала меня, двенадцатилетнего, за то, что обращаюсь к другу семьи Николаю Чиндяйкину на «ты». А он сказал «Вань, давай так: снимемся в одном фильме — будешь со мной на короткой ноге!» И тут буквально назавтра Шахназаров утверждает меня в «День полнолуния» на небольшую роль. Единственное, что осталось в памяти о тех съемках, — проходили они в Элисте и мне предложили побриться наголо. Зато прекрасно помню, как на очередном сабантуе хлопнул Чиндяйкина по плечу: «Ну что, Коль, снялись мы с тобой в одном фильме!»

Еще прошел кастинг в американский фильм, обучающий детей русскому языку (даже не помню названия). При этом с сюжетом, драматургией, гримом. А как вкусно на площадке кормили! Получал я в валюте и сразу стал мегабогат: двести пятьдесят долларов по тем временам — бешеные деньги. Подумал: «Как хорошо быть киноактером!» Купил телевизор, сводил всю семью в ресторан, приобрел мобильный телефон — тогда это была редкость. Потом обменял его у одноклассника... на машину — зеленый «москвич», который приходилось все время чинить, но именно в нем подкатил к школе на выпускной вечер. Мол, смотрите все, какой я взрослый! На первом курсе Щепкинского еще гонял на нем, а потом папа отдал свою «ниву» и «москвич» был тут же забыт. Даже не помню, куда делся, — наверное, просто бросил его на одной из московских улиц. «Ниву» тоже не берег — гоняли с однокурсниками на ней нещадно, пока не убили в хлам.

В театральное поступал без особого трепета. Может, в этом и был залог успеха? Актеры не раз замечали, что пробы, которые очень хочешь пройти, зачастую не удаются — нервы мешают. А если относишься к делу легко, играешь более расслабленно. А для меня МХТ был родным — не раз сталкивался в коридорах с Олегом Николаевичем Ефремовым. «Привет, Ванька! — окликал он. — Как жизнь молодая?» У нас на кухне, как уже рассказывал, постоянно собирались артисты, и я, маленький, засыпал под их галдеж. Мы с папой и братом устраивали перед ними домашние концерты: Сашка стеснялся, мог только играть на гитаре, а я пел на публику. Папа сочинял песни и как-то предложил нам всем придумать по куплету. Но оказалось, складывать рифмы — совсем не мое: вдохновения хватило на одну строчку «Елки в дремлющем лесу лапы держат на весу». Папа обожал Шаляпина и меня приобщил, на поступлении я исполнял «Двенадцать разбойников».

Однако от Школы-студии МХАТ в результате отказался. Набирал в том году Евгений Борисович Каменькович — усмехнулся, увидев меня на первом туре: «А, Колесников пришел! Ну, читайте!» Прослушав, мастер заявил: «Вы бездарность и ко мне не поступите, однако на второй тур я вас пропускаю». Но дальше после такого вердикта я сам не пошел. А в Щепкинском меня сразу взял на свой курс Виктор Иванович Коршунов, чему я несказанно рад. Кстати, Шаляпин тут тоже помог. На коллоквиуме меня спросили:

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Лестница в небо Лестница в небо

Храм Саграда Фамилия великого Антонио Гауди оказался банальным самостроем

Караван историй
Культурология на колесах Культурология на колесах

Какую Россию открывают исследовательские экспедиции

Русский репортер
Андрей Смирнов. Динозавр Андрей Смирнов. Динозавр

Интервью с режиссером и актером Андреем Смирновым

Караван историй
Блог с вами Блог с вами

Своими мыслями делится Ирина Голдман – журналист и автор тревел-блога @veryire

Grazia
Екатерина Гусева. Очищение через страдания Екатерина Гусева. Очищение через страдания

Интервью с Екатериной Гусевой

Караван историй
Нью–Йорк в Москве Нью–Йорк в Москве

Эта квартира, предназначенная для приёма гостей, призвана произвести впечатление

SALON-Interior
Софи Тернер. Счастливый билет Софи Тернер. Счастливый билет

Как Софи Тернер попала в самый успешный сериал за всю историю кино

Караван историй
Товарищ Ку Ли Бин: 10 невероятных изобретений китайских Левшей Товарищ Ку Ли Бин: 10 невероятных изобретений китайских Левшей

Самые поразительные гаражные изобретения, которые явила миру КНР

Maxim
Рене Магритт. Сны наяву Рене Магритт. Сны наяву

Есть ли связь между мистической живописью Рене Магритта и его биографией?

Караван историй
Семь признаков нервного срыва Семь признаков нервного срыва

Об эмоциональном и психическом истощении говорят семь признаков: какие?

Psychologies
Грузия на душе Грузия на душе

В чем магия Грузии?

Добрые советы
Осенний марафон Осенний марафон

Красота окружающей природы—здесь главное действующее лицо и идейный вдохновитель

SALON-Interior
Сердце города: 7 впечатляющих площадей Сердце города: 7 впечатляющих площадей

Главная площадь города — это место встречи разных эпох и их ценностей

Вокруг света
Когда погаснет БАК Когда погаснет БАК

Мегапроекты, которые придут на смену Большому адронному коллайдеру

Популярная механика
Любит — не любит. Раз и навсегда Любит — не любит. Раз и навсегда

Что мешает взрослым людям расстаться с девственностью

Psychologies
Ссоры в семье – это нормально Ссоры в семье – это нормально

Интервью с Алексеем Гуськовым

Добрые советы
Сколько советскому солдату платили за сбитый самолет и уничтоженный танк Сколько советскому солдату платили за сбитый самолет и уничтоженный танк

Подвиги поощрялись не только орденами и медалями, но и денежными премиями

Maxim
Обогнать обезьяну: ген, который мешает бегать Обогнать обезьяну: ген, который мешает бегать

Человека от животных отличает не только интеллект, но и медлительность

Forbes
Делай как мы Делай как мы

Откуда героини «Татлера» берут силы на работу, детей и светскую жизнь

Tatler
День Авроры День Авроры

Аврора о любви, красоте, возрасте и новом принятии себя

Домашний Очаг
Веселые старты. Как начать свой бизнес в декрете Веселые старты. Как начать свой бизнес в декрете

Декрет — идеальное время для начала «новой жизни» и запуска собственного дела

Forbes
Здоровье дороже Здоровье дороже

Как решать проблему с ростом нагрузки на государственные бюджеты

РБК
«До рака нужно деградировать — он не приходит неожиданно» «До рака нужно деградировать — он не приходит неожиданно»

Как всем нам защитить здоровье, пока не стало поздно

Psychologies
Marvel’s Spider-Man: новая игра о культовом супергерое вышла на PS4 Marvel’s Spider-Man: новая игра о культовом супергерое вышла на PS4

Marvel’s Spider-Man: новая игра о культовом супергерое вышла на PS4

Популярная механика
Чем полезно чувство обиды? Чем полезно чувство обиды?

Затаенная, горькая, смертельная… Она накрывает нас с головой и грызет изнутри

Psychologies
Хищник выходит на охоту: что мы знаем о легендарных пришельцах Хищник выходит на охоту: что мы знаем о легендарных пришельцах

Хищник выходит на охоту: что мы знаем о легендарных пришельцах

Популярная механика
Лас-Лахас, Колумбия Лас-Лахас, Колумбия

Храм Лас-Лахас два берега реки соединяет на отлично

Maxim
Kia Cerato. Четвертый пошел Kia Cerato. Четвертый пошел

Kia Cerato четвертого поколения. Мы уже успели протестировать новинку

АвтоМир
Беременность и женский организм: истощение или омоложение? Беременность и женский организм: истощение или омоложение?

Является ли беременность непростым испытанием для женского организма

9 месяцев
Перезапуск «Магнита» Перезапуск «Магнита»

Ольге Наумовой нужно победить своего бывшего работодателя

РБК
Открыть в приложении