Комедия поколений
В прокат выходит «Хандра» Алексея Камынина — фильм, который уже назвали «поколенческим высказыванием». Воображаемый Тарковский снимает рекламу кондиционеров, продюсеры-патриоты разоблачены, Москва — город сильных женщин и слабых мужчин. Обозреватель «Огонька» подтверждает: не все, но кое-что о новом поколении он узнал.
Сюжет этого фильма не поддается буквальному пересказу, хотя формально можно начать и так: трое друзей, 35‑летний диджей Виталик, 28‑летний барабанщик Деня и 23‑летний режиссер Леша, снимают комнаты в одной московской квартире, пытаются делать карьеру в искусстве. Но кроме этих героев тут еще масса сквозных персонажей — врачи, домохозяйки, спецотряд по борьбе с наркотиками, циничные продюсеры и предприимчивые мигранты (женщины, кстати, почти везде доминируют — они руководят, угрожают, организуют; мужчины в основном на подхвате). В результате повествование превращается в слепок столичной жизни и возникает редкий сегодня эффект многоголосия — как во время Zoom-конференции: в каждом окошке — собственная жизнь, которая вливается в одну большую.
Фильм этот критики уже назвали «поколенческим кино», поскольку оно, формально опять же, отсылает к множеству предыдущих подобных образцов. Например, вспоминают «Я шагаю по Москве» — там тоже трое друзей, которые встречаются со многими, как говорится, интересными людьми. Одновременно самим своим названием «Хандра» намекает на советское «кино сомнений» — «Полеты во сне и наяву» или «Осенний марафон». Наконец, когда один из героев стоит перед телевизором, откуда доносится привычное «на сцену поднимаются члены политбюро товарищи Зимянин, Чебриков, Соломенцев…», эти кадры вроде бы отсылают нас уже к соловьевской «Черной розе — эмблеме печали…» конца 1980‑х. Но если в перестройку игра с советскими цитатами звучала как похоронный марш, то теперь — как заевшая пластинка. Именно потому, кстати, и «хандра», как мы понимаем — никакой «новой мелодии» за прошедшие годы так и не появилось, одна только «ностальгия»; и авторам приходится высекать искру современности из всего, что попадается под руку. Собственно, чтобы компенсировать эту «бытийную недостаточность», автор, молодой режиссер Алексей Камынин, выбирает в качестве основной интонации абсурдистскую (а местами даже сознательно идиотскую), которая сегодня, пожалуй, и является единственным допустимым компромиссом в отечественном кино — когда всей правды сказать нельзя, но какую-то часть, изловчившись, все-таки можно.