Не последний диктатор: как изменился режим Лукашенко за год после выборов
От относительно мягкого авторитаризма белорусские власти пришли к тому, что в политологии называется «закрытой диктатурой». Такие режимы могут быть недолговечными, но на смену им, как правило, приходит другая диктатура, считает директор по исследованиям ЦПУР Михаил Комин
«Мы не остановимся» — ключевой посыл речи Светланы Тихановской, которую она произнесла в Вильнюсе на митинге, посвященном годовщине белорусских протестов против фальсификации выборов и узурпации власти Александром Лукашенко. Вильнюс, как и Варшава, за прошедший год стали двумя точками притяжения граждан Республики Беларусь, не согласившихся с официально объявленными итогами выборов, вышедших на улицы в знак протеста, а затем испытавших на себе преследования со стороны властей.
Но, судя по всему, «не останавливаться» пообещали себе не только оппозиционные силы, но и Лукашенко и его окружение, которые за прошедший год полностью оправились от политического кризиса и теперь наносят удар за ударом по гражданским силам республики. Сила этих ударов и динамика развития белорусского политического режима такова, что его нынешнее состояние уже даже научным языком можно называть закрытой диктатурой, где выборы, разделение властей и защита гражданских прав и свобод даже не имитируются, поскольку это потеряло какой-либо смысл для удержания власти. Закрытые персоналистские диктатуры — редкость в современном мире, все же автократы предпочитают использовать демократические и правовые институты в своих целях, а не полностью уничтожать их. И тем не менее судьба таких режимов крайне непривлекательна: достаточно быстрая экономическая и социальная деградация, но, несмотря на это, низкие шансы на демократизацию и высокие — на продолжительный период смены одного диктатора другим.
«Опрокидывающие выборы»
До протестов 2020 года режим пытался балансировать между имитацией наличия выборов и соблюдения гражданских свобод и периодическими репрессиями против наиболее успешных оппозиционных и общественных сил. Предыдущие крупные протесты, состоявшиеся в 2010 году, были не такими массовыми, как в 2020-м, но также окончились преследованием участников и политических лидеров. На фоне финансово-валютного кризиса 2014-2015 годов и падения ВВП Минск попытался оживить экономику, что сопровождалось и политической либерализацией. В 2015 году западные страны начали снимать часть персональных санкций против белорусского руководства, а в 2016 году в парламент республики даже прошли два кандидата от зарегистрированных оппозиционных партий. Таким образом, режим проявлял черты классического электорального авторитаризма: выборы зачищались от любых сильных соперников, их честность и справедливость имитировалась, но результаты электоральных процедур все же нельзя было полностью игнорировать.
Действуя в рамках этой модели, Лукашенко зачистил наиболее опасных для себя кандидатов к выборам 2020 года, при этом оставив в бюллетене Светлану Тихановскую. Но просчитался, и вместо чуть более чистых выборов с формальным допуском хотя бы одного кандидата от оппозиции получил так называемые «опрокидывающие выборы» — ситуацию, при которой многие посчитали, что действующий лидер набрал голосов меньше, чем ему приписали, может быть, даже меньше, чем его главный оппонент. Авторитарные режимы, столкнувшиеся с подобным просчетом, встают перед развилкой: либо пойти на уступки и признать свое поражение, попутно выторговывая у победившей оппозиции гарантии неприкосновенности, либо силой подавить протесты.