Отрывок рассказа Андрея Столярова

Наука и жизньКультура

Тысяча дождей

Андрей Столяров

Мне нужно добраться до Каменной Балки. Там сквозь плиты известняка и крупный каменистый песок цедится струйка воды, выдавливаемая из глубин. Родничок слабенький, для хозяйственных нужд не подходит, за день из него с трудом можно набрать чуть больше половины ведра. Но сейчас мне и этого достаточно.

Я чувствую вкус воды на губах — сладкий, прохладный, возвращающий к жизни всю в пятнах ржавчины, уже почти умершую траву. Конечно, это галлюцинация. В действительности вода в роднике мутная, глинистая, тёплая от раскалённой земли. Я вижу эту страшную землю, коркой струпьев протянувшуюся за горизонт. По ней из солнечного сияния движется процессия женщин в полотняных белых рубашках до пят. Волосы у них распущены по плечам, босые ноги бесчувственно ступают по затвердевшим земляным комьям. Они ведут под руки деву — тоже в длинной белой рубашке, но с золотой каймой по подолу. Нет, не деву, скорее девочку двенадцати-тринадцати лет. Глаза у неё безумно распахнуты, движется она так, словно ничего не видит перед собой. Наверное, одурманена маковым опиумным отваром. Процессия приближается, и я с ужасом осознаю, что у неё лицо Лёльки. Я хочу крикнуть, но не могу выдавить из себя ни звука. Навстречу девочке поднимается с плоского валуна старик в чёрном складчатом одеянии. Он, будто желая её обнять, распахивает костистые руки — в правой полумесяцем яркой меди горит заточенный серп. Это Захар-колдун. Гремит жесть кастрюль, изображающих барабаны, нестройно, будто черти в аду, гнусавят и взвизгивают самодельные дудочки. Одна из женщин — я узнаю в ней Серафиму — укладывает Лёльку на лиловатую каменную поверхность. Захар взмахивает серпом — разлетаются в обе стороны кровяные фонтанчики брызг. Женщины дико вопят, воздевая ладони, как внезапно распустившиеся цветы. Они радуются: теперь будет дождь, будет жизнь, будет спасительный урожай…

Это тоже галлюцинация. Она развеивается, оставляя после себя привкус ненависти. Я мгновенно забываю о ней. Сейчас мне не до Захара с его языческими заморочками. Небо надо мной — серое, выцветшее, беспощадное. Оно сделано из невыносимого зноя и источает такой же невыносимый зной. А зной — это смерть. Мне надо добраться до Каменной Балки, спуститься по склону, вскарабкаться по другой её стороне. Там, словно тени, почти растворившиеся в жаре, кривятся низкорослые сосенки, подагрические осины, заросли стелющегося кустарника. Я слышу шёпот, почти неотличимый от стона: буквы выкрашиваются из слов, но ясно, что у Аглаи уже нет сил. Зной испаряет из неё жизнь каплю за каплей: густеет древесный сок, сворачиваются в дряблую мякоть и опадают листья, нитчатые иголки. Скоро ветер потащит их с шорохом по тверди земли. Её жертва будет напрасной. У меня тоже уже почти нет сил. У меня тоже густеет сок в слипающихся сосудах и с трескучей болью лопаются синаптические контакты, особенно на периферии. Я не знаю, сколько ещё смогу продержаться. Вероятно, недолго, пока не распадётся вся нервная сеть.

День — два, не больше.

И всё же выхода нет.

Я должен, я просто должен, должен добраться до Каменной Балки…

***

Засуха длилась почти три недели. Надо сказать, что дожди нас и раньше не баловали, но таких больших перерывов я что-то не помнил. Обвисали ветви и без того скудных яблонь в садах. Стебли помидоров, поникшие, привязанные к подпоркам, своим отчаянием походили на приговорённых к расстрелу. Когда Лёлька их по утрам поливала, они вроде бы оживали на час-другой, но потом, придавленные жарой, вновь склоняли верхушки. Полив, к сожалению, был очень скудный. Совет Посёлка после бурных дискуссий почти на четверть увеличил норму воды, выкачиваемой из нашей единственной скважины. Многие против этого возражали, но Комендант, по обыкновению, настоял на своём. Воды, однако, всё равно не хватало. Да и рискованно это было: предыдущий опыт показывал, что при такой нагрузке скважина иссякнет через несколько дней. Воды не будет совсем. Придётся ждать, пока она вновь накопится в нашей линзе из соседних водоносных пластов. И что тогда? Уже сейчас, чтобы выбрать необходимый объём, приходилось качать — с перерывами — вдвое дольше обычного.

Не радовали и метеосводки. Дождевые массивы, скапливавшиеся над Гнилыми Болотами, ползли не на Юг, где их с нетерпением ждали, а вдоль границ тех же Болот и тратили драгоценную влагу на топи и кочки северо-восточных равнин. Нам не доставалось ни капли. Тонули в мареве горизонты. Засуха охватила весь полукруг Южной дуги. Ясид попробовал было соорудить установку для сбора росы, но вся его громоздкая, почти в полтора человеческих роста чувырла, наполовину погружённая в землю, накопила за ночь лишь жалкую, с мелким мусором и песком, жижицу на дне банки.

Ясид был обескуражен:

— Чёрт его знает… Вроде бы всё делал правильно — по чертежам…

Лёлька расстраивалась ещё больше. Она чуть не плакала, глядя на свои посадки за домом. Возилась с ними целыми днями: пыталась их затенять полиэтиленовой плёнкой, рыхлила верхний слой почвы, тщательно пропалывала, чтобы не прорезалось рядом ни одной посторонней травинки. Я сильно подозревал, что она делится с ними своей водной пайкой. Предупредил: не дай бог увижу, накостыляю, не посмотрю, что уже почти взрослая. Лёлька честно округляла глаза и клялась, что никогда, ни за что. Один раз даже перекрестилась. Тем не менее губы у неё явно потрескались, а под глазами, точно у курицы, образовалась пупырчатая нездоровая желтизна. Впрочем, все мои попытки отдать ей хотя бы глоток из своей суточной порции она героически отвергала.

На небе не появлялось ни облачка. Солнце как начинало палить прямо с утра, так и палило, не ослабевая, двенадцать часов подряд. Становилось понятно, что ещё дней семь-восемь такой погоды и можно будет попрощаться с надеждами на урожай. Колосья пшеницы на внутренних наших полях уже спекались и начинали с пыльным хрустом обламываться. Маковые плантации, наша сельскохозяйственная валюта, полегли, как солдаты под пулемётным огнём. Это, в свою очередь, означало, что схлопнется бартер: мы останемся без поставок бензина, инструментов, одежды, лекарств. Хуже того, не будет запасов на зиму, осенью Посёлок умрёт: нам всем придётся перебираться в город. У меня при одной мысли об этом образовывалась в груди тоскливая пустота. Город — это ведь ночной кошмар наяву: жить в бараках, тесниться друг у друга на головах, голодные, озлобленные, раздражённые, получать пайку вязкой хлореллы за десять часов работы (если эту работу вообще удастся найти), предъявлять по первому требованию пропуска, безоговорочно исполнять приказы полиции или районных властей. Каждый навозный жук над тобой начальник. Каждый обтёртый шнырь смотрит на тебя, как на полудохлого таракана. А куда Лёльку девать, в «дом отдыха» для бригадиров? А что будет с Ясидом: представителей национальных меньшинств в городском тухлом вареве, мягко говоря, не жалуют.

Нет, город — это не для меня. Тогда уж лучше попробовать пробраться на Север, до границы Болот, там, по слухам, существуют ещё редкие экологические очаги. Тоже, конечно, не рай: чёрная вода, шибающая в нос тиной, жёсткие обжигающие хвощи, не годные даже на корм скоту, вечная мокрядь, гниющая на теле одежда, мокрицы, от укусов которых вздуваются гнойные пузыри…

Не хотелось думать об этом. Да и Ясид не пойдёт на Север — у него на руках дед Хазар. А без Ясида не пойдёт Лёлька, и куда ж я без неё?

Делать в такую жару было нечего. Какие могут быть сельскохозяйственные работы, когда почву надо не копать, а долбить ломом, и выворачивается она твёрдыми колючими комьями, которые ещё тоже надо дробить? Комендант, правда, попытался наладить меня на возведение земляного вала. Свербила его такая идея: дескать, вал, насыпанный метра на три, защитит нас от пыльных бурь. Я с ним даже спорить не стал, кисло посмотрел исподлобья — Комендант махнул рукой и оставил меня в покое. У него и без того хватало забот.

Напряжение в Посёлке возрастало с каждым восходом солнца. Я заметил, что окна в доме у Колдуна светятся теперь до глубокой ночи и чуть ли не до рассвета доносятся оттуда тягучие, заунывные песнопения, прорезаемые иногда дикими вскриками. От них мурашки пробегали по коже. В доме шло непрерывное моление о дожде. Впрочем, не только ночью — там и днём народу хватало. В основном, разумеется, женщины; сподвижниц Колдуна определить было легко: они все повязывали головы чёрными, траурными платками. А недавно там, прямо перед крыльцом, возник деревянный идол, вырубленный с какой-то первобытной чрезмерностью: здоровенная челюсть, кривой, перекошенный злобой рот, в глазницы вставлены осколки фаянсовой чашки, острые скулы, вместо волос — растопыренные пучки соломы. Кто его сотворил, сам Захар? И откуда взялся чурбан, неужели приволокли из Старого Леса? Комендант, когда увидел его, аж заскрипел зубами. Старый Лес, хоть и совсем высох, но до сих пор считался нашим неприкосновенным запасом. Понятно было, почему Комендант так взбесился. Но что он мог сделать? На днях случайно, выбравшись на улицу в полдень, я наблюдал такую картину: стоит Комендант напротив дома Захара и упорно, не произнося ни слова, смотрит на идола. А рядом с идолом стоит сам Захар и так же упорно, молча смотрит на Коменданта. Не знаю, уж чем там у них закончилось, но идол как пугал всех бельмами глаз, так и продолжает пугать. Ясид утверждал, что своими ушами слышал, как Колдун говорил кому-то из членов Совета: мы проваливаемся в архаику, а в архаичные времена наиболее эффективными будут архаичные технологии.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Подлинный Пестель Подлинный Пестель

Раритетный портрет Павла Ивановича Пестеля

Дилетант
Как определить размер пениса: мифы и правда Как определить размер пениса: мифы и правда

Со времен изобретения пенисов вокруг них ходит много легенд

Maxim
Дайсон против Дайсона Дайсон против Дайсона

Как работает сфера Дайсона

Наука и жизнь
Плодоядные птицы не помогут большинству европейских растений сбежать от изменений климата Плодоядные птицы не помогут большинству европейских растений сбежать от изменений климата

Семена 86 процентов видов растений птицы переносят в южном направлении

N+1
Новый взгляд на свёклу и мангольд Новый взгляд на свёклу и мангольд

Столовая свёкла признана одной из самых полезных овощных культур

Наука и жизнь
На что надеются те, кто мучается от безответной любви На что надеются те, кто мучается от безответной любви

Наверное, самое трудное при безответной любви — признать, что нас не любят

Psychologies
Люди на пределе Люди на пределе

Возможности нашего собственного, среднестатистического тела

Вокруг света
Жизнь на суше сделала мангровых рыбок умнее Жизнь на суше сделала мангровых рыбок умнее

Мангровые рыбки могут проводить на суше около двух месяцев

N+1
Художники-отравители Художники-отравители

Не судите об иглобрюхах по внешности

Вокруг света
Жарим правильно: 5 правил идеального сочного стейка своими руками от шеф-повара Жарим правильно: 5 правил идеального сочного стейка своими руками от шеф-повара

Советы от шефа и тот самый рецепт, который может стать твоим фирменным

Playboy
«В свой Олифан трубит Роланд с трудом…» «В свой Олифан трубит Роланд с трудом…»

Призыв стал последним, что король услышал от своего верного паладина

Дилетант
Подводные археологи впервые нашли в Сингапурском проливе следы старых кораблекрушений Подводные археологи впервые нашли в Сингапурском проливе следы старых кораблекрушений

Возле острова Педра-Бранка обнаружены затонувшие торговые корабли XIV-XVIII вв

N+1
Превратности дорог: почему обновленный Audi Q5 отлично подходит для путешествия по России Превратности дорог: почему обновленный Audi Q5 отлично подходит для путешествия по России

Протестировали обновленный Audi Q5 в Ростове-на-Дону

Forbes
Секреты многодетных звезд: как худеют Виктория Бекхэм, Деми Мур и другие мамы Секреты многодетных звезд: как худеют Виктория Бекхэм, Деми Мур и другие мамы

Звездные мамы рассказали, как быстро привести себя в форму.

Cosmopolitan
Упавший дрон погубил колонию редких крачек в Калифорнии Упавший дрон погубил колонию редких крачек в Калифорнии

Морские птицы очень уязвимы к последствиям человеческой деятельности

N+1
Возраст и убеждения: причины, по которым женщины не испытывают оргазм Возраст и убеждения: причины, по которым женщины не испытывают оргазм

Почему женщины испытывают оргазм реже, чем мужчины?

Cosmopolitan
Любовный многоугольник Любовный многоугольник

Будущее – за отношениями, где не надо ограничивать себя в числе любимых людей

Лиза
Билл Гейтс: как нам адаптироваться к потеплению Билл Гейтс: как нам адаптироваться к потеплению

Отрывок из книги Билла Гейтса «Как нам избежать климатической катастрофы»

Inc.
Бежевый карандаш для идеальных стрелок и еще 9 полезных лайфхаков визажиста Бежевый карандаш для идеальных стрелок и еще 9 полезных лайфхаков визажиста

Лайфхаки от визажиста, о которых те еще не знаешь

Cosmopolitan
История Стиви: каким получился сериал История Стиви: каким получился сериал

"История Лизи" — сериал-адаптация романа Стивена Кинга по сценарию Стивена Кинга

Esquire
Бла-бла-ленд Бла-бла-ленд

«Джетлаг» Михаила Идова, история смешных страданий креативного класса

Weekend
Зарядка для тех, кто ведет сидячий образ жизни Зарядка для тех, кто ведет сидячий образ жизни

К чему приводит недостаток движения?

Psychologies
Маша Белик Маша Белик

Дизайнер Маша Белик. Ее платья носят Юля Снигирь и Софья Эрнст

Собака.ru
Мысли материальны: позитивный настрой при раке не менее важен, чем само лечение Мысли материальны: позитивный настрой при раке не менее важен, чем само лечение

Вместе с экспертом выясняем, что медицина думает насчет психосоматики

Cosmopolitan
Альцгеймер подождет! Альцгеймер подождет!

Что делать, чтобы Альцгеймер подождал

Здоровье
Личная жизнь звезд сериала «Каменская»: Яковлевой, Нагиева, Гармаша и других Личная жизнь звезд сериала «Каменская»: Яковлевой, Нагиева, Гармаша и других

Узнай, как сложились судьбы артистов, сыгравших в «Каменской»

Cosmopolitan
Наш ковер — цветочная поляна: что такое «Невидимый театр» и где его искать Наш ковер — цветочная поляна: что такое «Невидимый театр» и где его искать

Как устроен «Невидимый театр» и почему квартирники не могут обойтись без коньяка

РБК
Бес отпуска Бес отпуска

Почему, планируя расслабиться, мы получаем лишь дополнительный стресс?

Cosmopolitan
Латимерии дожили до ста лет Латимерии дожили до ста лет

Африканские латимерии живут в пять раз дольше, чем считалось прежде

N+1
Под именем Палласа: 5 представителей флоры и фауны России, названных в честь великого ученого Под именем Палласа: 5 представителей флоры и фауны России, названных в честь великого ученого

В честь Палласа названо множество видов животных, растений и даже кратер на Луне

Вокруг света
Открыть в приложении