«На свое открытие я потратила пять минут». Как историк Марина Сорокина раскрыла личность автора «Романа с кокаином»
«Роман с кокаином» — эмигрантская повесть неизвестного писателя, который больше полувека скрывался под псевдонимом «М. Агеев». Автор проекта «Между строк» Егор Спесивцев поговорил с историком Мариной Сорокиной о том, как в начале 1990-х она установила личность настоящего автора «Романа с кокаином»
Для тех, кто не читал «Роман с кокаином», можете объяснить, что это за книга?
«Роман с кокаином» — это повесть-исповедь, которую можно поставить в один ряд с, не побоюсь этого сравнения, «Исповедью» Блаженного Августина и текстами Льва Толстого. Название несколько обманчиво, потому что книга не столько о зависимости, сколько о предательстве. Почти на каждой странице главный герой, гимназист Вадим Масленников, кого-нибудь предает: мать, любимую женщину и так далее. Роман даже начинается с такой крохотной ремарки: «Буркевиц отказал» — имеется в виду, отказал в кокаине. И это тоже маленькое предательство. В конце концов герой предает самого себя, как раз этим повесть и заканчивается.
Впервые «Роман с кокаином» опубликовали в Париже в 1934 году — и он сразу же стал сенсацией, хотя литературная жизнь русского зарубежья и так была очень насыщенной. Почему так произошло?
Действительно, в русском зарубежье с литературой все было очень хорошо: одних только литературных журналов выходило одновременно 144. Сейчас даже трудно себе представить такой объем высококлассных текстов. И вдруг, в пространстве, где все друг друга знают, где и без того много громких имен, возникает некий писатель Агеев. Его книга, вы правы, производит огромное впечатление. Дмитрий Мережковский сравнивает ее с произведениями Достоевского. Любой молодой автор начал бы на радостях эту историю раскручивать, а наш герой просто взял и исчез. При этом с самого начала было очевидно, что М. Агеев — это псевдоним, но кто за ним скрывался, казалось, никто не знал.
Несмотря на огромную популярность книги, вскоре о ней забыли: в соседней Германии к власти тогда пришла нацистская партия, и всем стало уже не до кокаина.
Когда и как про «Роман с кокаином» снова вспомнили?
Во Франции есть известный литературовед — Рене Герра. В отличие от нас с вами, он всегда был очень умный. Когда этим еще никто не додумался заниматься, Рене ходил по русским эмигрантам, собирал их рукописи, поэзию, картины. Доставались они ему или за три копейки, или вообще бесплатно. Примерно так к нему в коллекцию попало и раритетное издание «Романа с кокаином».
Уже намного позже, после студенческой революции 1968 года, Рене рассказал одной из своих коллег, литературоведу и переводчику Лидии Швейцер, что есть такая интересная русская повесть, которая несколько десятилетий назад была очень известной. А она взяла и перевела «Роман с кокаином» на французский язык. И вновь поднялась огромная волна интереса. Сами понимаете — студенческая среда, богемные кружки, слово «кокаин» в названии. Тогда о романе и узнали его будущие исследователи.
Версия о том, что «Роман с кокаином» — это потерянный роман Набокова, появилась тогда?
Да, примерно в это время Никита Алексеевич Струве, известный литературовед, главный издатель Солженицына и основатель знаменитого издательства «ИМКА-Пресс», предположил, что написать эту книгу мог Владимир Набоков. Почти мгновенно все или почти все, кто так или иначе знал об этом романе, сказали: «Нет-нет-нет, такого не может быть». Побежали к еще живой вдове Набокова Вере — она, естественно, тоже сказала: «Нет-нет-нет, Владимир Владимирович никогда не интересовался такими вещами». Интересовался или нет — мы не знаем, поверим ей на слово. Так или иначе, уже во второй половине XX века загадка авторства «Романа с кокаином» возникла вновь.
Когда и почему вы решили найти настоящего автора «Романа с кокаином»?
Это был 1991 год, всем известные «три дня в августе» — с 19-го по 21-е. Я в те времена была молодая, выступала против ГКЧП, часто сидела в «Мемориале»* и была близка с его основателями. Тогда же мы общались с Арсением Рогинским, известным литературоведом и одним из руководителей «Мемориала»*, который еще в советское время очень много печатался за рубежом в разных странах. Он, конечно, пользуясь тогдашним своим положением, уже готовился открывать архивы КГБ, чтобы «узнать всю правду».