Мэри Эннинг: история тринадцатилетней девочки, которая перевернула представления о Юрском периоде
Хотя наука — всегда плод усилий многих, в ней есть место гениальным одиночкам, которые умудряются совершить много открытий. Мэри Эннинг была среди таких одиночек.
Когда Мэри было чуть больше года, произошло чудо. За ней как раз присматривали юные соседки, когда началась гроза. Девочки спрятались вместе с малышкой под вяз, но в дерево ударила молния. Подбежавшие родные обнаружили, что соседки мертвы, но Мэри ещё дышит; с крошкой на руках бросились к доктору, и тот, сам не зная, что рекомендовать, предложил прогреть её в ванной.
Девочка пришла в себя, и с тех пор ей, чуть не утерянной навсегда, позволяли многое.
Другие малышки с самых малых ногтей возились по хозяйству, помогая матери, и отлучались только поиграть во дворе с подругами. Мэри, одна или с братом по имени Джозеф, бродила, где ей вздумается, чаще всего — по побережью, на котором стоял её дом.
Дети находили много интересного — от вещей, выброшенных бурей, до окаменелостей. Как раз началось развитие палеонтологии, вспыхнул интерес к окаменевшим моллюскам, и находки детей несколько раз купили. Мистер Эннинг, смекнув, что к чему, поставил дело на поток. Поиск окаменелостей стал маленьким семейным бизнесом, который помогал отстраивать их домик после страшных бурь.
Очень быстро каменные ракушки перестали для неё быть просто ракушками. Если учёные знали, как называется какая-нибудь из них, и писали об этом в газетах или книгах, то вскоре знала и Мэри. Ей нравилось знать.
Самые лучшие находки Эннинги делали после оползней, когда рухнувший участок берега открывал целые пласт окаменелостей. Однако вычищать их из породы надо было быстро, пока их не разрушило ветром или новыми оползнями. Работа эта была опасной: иногда оползни начинались прямо во время раскопок. Главное было вовремя убежать со склона.