«Менять надо не людей, а систему»: почему кризис может привести к росту бездомности
Дарья Байбакова — директор московского филиала «Ночлежки», крупнейшей организации, которая помогает бездомным. Forbes Woman поговорил с ней о помощи беженцам и безработным, об уходе крупных доноров с российского рынка и о том, почему в России такое отношение к бедности и людям, которые оказались на улице
Благотворительная организация «Ночлежка», миссия которой — помогать бездомным людям, появилась в 1990 году в Санкт-Петербурге (до 1997 года функционировала как фонд). По данным организации, сегодня в ней работает порядка 80 сотрудников в Москве и Санкт-Петербурге, в 2021 году бюджет «Ночлежки» составил 175 млн рублей, из которых на частные пожертвования впервые пришлось 60% (105 млн рублей). Дарья Байбакова — директор московского филиала организации. До работы в «Ночлежке» Дарья 10 лет работала в компании Ernst&Young, затем была директором по фандрайзингу благотворительной программы Spina Bifida, которая помогает детям с патологией спинного мозга, а затем присоединилась к команде «Ночлежки» в Москве. В интервью Forbes Woman она рассказала о том, как на проблему бездомности влияет нынешний политический и экономический кризис.
— Даша, что происходит с «Ночлежкой» в последние три месяца?
— Мы день за днем наблюдаем появление новых клиентов и общий рост обращений за помощью. Приходят люди, которые недавно приехали в Москву, в том числе, из Украины. Многие оказались в ситуации бездомности совсем недавно, многим нужна помощь с трудоустройством — с этой точки зрения они не выбиваются из того, что мы делали раньше. Но таких людей все больше и больше. Сейчас, в основном, помощь нужна людям, которые, например, приехали из Украины в Москву или Петербург к родственникам или знакомым. Спустя два-три месяца жить вместе становится все сложнее, они уходят, пытаются устроиться сами, найти работу, но часто оказываются без денег и без жилья. Тогда они приходят к нам за одеждой, средствами гигиены, продуктами, за помощью с документами и работой. В ближайшие месяцы мы ждем еще больший рост количества клиентов и обращений. К сожалению, в этом нет ничего нового, за 30 лет работы «Ночлежка» вместе со страной переживала разные периоды — например, такую же картину мы видели в 2014 году, — так что в целом ожидали чего-то подобного и заранее готовились.
Еще стало много клиентов, которых совсем недавно уволили. Пока нет массовых сокращений, многие компании даже после приостановки работы в России продолжают платить зарплату сотрудникам. Но первыми всегда страдают наиболее незащищенные: работающие неофициально, люди пенсионного возраста, недавно приехавшие из других регионов, низкоквалифицированные сотрудники.
При всем этом мы, как многие НКО сейчас, переживаем снижение числа пожертвований. Мы лишились большой поддержки людей из других стран и пока не нашли способ ее вернуть. Мы теряем возможность рассказывать о бездомности: одной из наших задач было привлекать внимание к проблеме, разрушать стереотипы и говорить в разных медиа про клиентов и как им можно помочь — сейчас этого почти не осталось. Поэтому огромное спасибо, что мы сейчас об этом говорим, нам это очень нужно.
Запрещенные весной соцсети также были большой площадкой, где собиралось много наших сторонников — теперь это гораздо сложнее. Все это время мы наблюдаем и пытаемся понять, что мы окончательно потеряли, а что еще сможем вернуть.
В «Ночлежке» мы делали ставку на работу с частными пожертвованиями и долго развивали это направление. Потом стали больше времени уделять партнерским проектам с бизнесом, и в последние годы, к нашей радости, смелых компаний, которые были готовы поддержать проекты помощи бездомным, становилось все больше. Но среди них было много международных бизнесов, которые либо ушли совсем, либо взяли паузу в работе над программами с российскими организациями. Я очень благодарна тем компаниям, которые продолжают нас поддерживать, но и здесь есть большая доля неопределенности, потому что мы понимаем, что никто сейчас не может быть уверен в завтрашнем дне, мало кто готов запускать новые проекты.
Кроме того, в любом взаимодействии нам всегда было важно быть полезными компаниям, которые нас поддерживают. Но, лишившись многих СМИ и площадок, мы уже не можем так громко рассказывать о них разной аудитории, у нас стало гораздо меньше возможностей как-то помочь тем, кто готов помогать нам. Это в некоторой степени отбрасывает нас назад. Но, значит, мы будем искать другие формы и возможности для поддержки наших корпоративных партнеров.
Сейчас перед нами два больших вызова. Во-первых, справиться с разнонаправленными трендами, когда пожертвования снижаются, а наша задача не просто сохранить все те проекты, что работают сейчас, но и увеличить объем помощи, реагируя на рост клиентов и обращений. Во-вторых, сейчас в большой степени есть запрос на гуманитарную помощь, и в ней легко застрять, чего я очень боюсь. Нам важно продолжать развитие, над которым мы столько лет работали: внедрять технологии, запускать новые программы, собирать и анализировать данные, проводить исследования и работать над системными изменениями. Важно, чтобы развитие ни на минуту не останавливалось. Это сложно, но, я уверена, возможно.
— Насколько вы внутри ощущаете текущий экономический кризис? Сейчас прогнозируют рост безработицы — как она влияет на бездомность? Есть ли корреляция между этими процессами?
— Есть прямая корреляция между бедностью и бездомностью, безработицей и бездомностью. При этом бездомность как тема очень неоднородна. Есть разные категории бездомных людей, которым нужна разная помощь.
Человек может физически жить на улице или у человека может быть жилье, но не быть денег на продукты или сил что-то готовить из-за болезни или возраста. Для таких людей важными становятся гуманитарные проекты. Например, на одной из стоянок нашего Ночного автобуса (там мы каждый будний день раздаем горячий ужин) в спальном районе Москвы, где, казалось бы, не так уж много бездомных, основные клиенты — это жители района. Одинокие пенсионеры, многодетные семьи. Чтобы помочь таким людям, нужно бороться с бедностью и снижением доходов населения. Даже если сейчас эти люди не ночуют на улице, они находятся в очень уязвимом положении: один конфликт с родственниками, одна неполученная вовремя зарплата — и вот они уже бездомные люди.
Когда люди теряют работу, а вместе с работой и возможность снимать жилье, и у них получается быстро обратиться за помощью, то для них, особенно в первое время, важна не столько гуманитарная помощь, сколько помощь с документами, получением новой профессии, поиском подходящих вакансий. Такие проекты помогают человеку выбраться из состояния безработицы и бездомности и вернуться к обычной жизни.
Трудоустройство бездомного человека — многосоставный процесс, который не столько про поиск вакансий и составление резюме, сколько про социальную, юридическую и психологическую поддержку и помощь на каждом этапе. Поэтому бездомным людям почти совсем не подходят государственные центры занятости, где могут помочь с вакансиями, но не с восстановлением документов и долгосрочным сопровождением. Вопрос трудоустройства — один из самых сложных в решении проблемы бездомности. Для официального, легального оформления требуются документы, которых зачастую нет у человека, живущего на улице. В тех случаях, когда человек работает нелегально, он никак не застрахован и обычно получает минимальную заработную плату, оказываясь в полной зависимости от своего работодателя.
Очень важно, чтобы при поиске работы человек трезво оценивал собственные возможности и видел какую-то перспективу: например, существует зарплата, которая ему нужна, и хотя пока он не может ее получать, вполне можно столько заработать в дальнейшем. Важно поддерживать человека на пути трудоустройства, потому что многие наши клиенты просто не доходят до собеседования из-за неверия в свои силы, предыдущего обмана работодателем или травмирующего опыта работы в трудовом доме (это современная форма рабства).
У нас был клиент, с которым мы обсуждали отличную вакансию в крупной компании — нашем партнере. Все складывалось идеально: подходящая специальность, довольно высокая зарплата, официальное трудоустройство. Но клиент не пришел на собеседование. А потом мы поняли, что дело было в офисе компании. Человеку, который еще вчера жил на улице или в хостеле, неделями не имел возможности принять душ или постирать одежду, сложно собраться с силами и прийти в большой красивый офис крупной компании. Это оказывается очень страшно. Он видит его и уходит, потому что слишком не уверен в себе и не может поверить, что он справится, что его там не обманут. Тогда мы решили, что собеседования нужно проводить на базе «Ночлежки», потому что для вчерашних бездомных это безопасное пространство в окружении знакомых людей.
Трудоустройство бездомного человека — это, к сожалению, пока в основном индивидуальный подход. Но наша задача — сохранив внимание к каждому человеку, найти способ и для массового трудоустройства, потому что клиентов будет все больше. Нам важно найти способ быстро связывать конкретные компании, которым нужны сотрудники в разных отраслях, и людей, ищущих работу, сохраняя для клиентов нашу поддержку на всем пути трудоустройства.
— Насколько влияет на всю эту ситуацию уход из России западных компаний?
— Главная трагедия ухода западных компаний в том, что для них программа социальной ответственности — это не формальность, а часть корпоративной культуры. В российских офисах таких компаний эти программы часто с трудом организуют и их ценности разделяют далеко не все сотрудники, но включенность в глобальные процессы заставляет их как минимум думать про сложные темы и искать способ, как помочь, например, бездомным людям.
У нас была примечательная история несколько лет назад. Мы работали с глобальной компанией, у которой был российский офис. Французское отделение одобрило нам грант на программу трудоустройства бездомных людей. Мы долгое время сотрудничали, а потом они предложили встретиться с их российскими коллегами. В российском офисе тогда только начинали запускать благотворительные программы, думали про темы, которые хотят поддерживать. Используя опыт сотрудничества с французским отделением, мы придумали, как могли бы сотрудничать и в России — и пошли на встречу. Но руководитель направления КСО российского офиса сказала, что бездомности не будет в их программе. По ее мнению, сотрудники компании устроили бы бунт. Нам тогда не разрешили даже рассказывать сотрудникам про нашу программу. А спустя время некоторые сотрудники российского офиса этой компании сами объединились и выбрали поддерживать «Ночлежку». И руководству компании пришлось реагировать на их запрос и включить бездомность в КСО-инициативы.