«Мастера секса»
В середине XX века в Америке было не принято открыто говорить о сексе. Тогда же Уильям Мастерс и Вирджиния Джонсонс, двое ученых, вопреки враждебному настрою консервативной части общества, занялись исследованиями физиологии секса. Книга Томаса Майера «Мастера секса. Настоящая история Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон, пары, научившей Америку любить» (издательство «Livebook»), переведенная на русский язык Дарьей Ивановской, рассказывает, с какими трудностями ученым пришлось столкнуться и что удалось выяснить на протяжении более сорока лет работы. N + 1 предлагает своим читателям ознакомиться с отрывком, посвященным тому, как Уильям Мастерс получил разрешение на исследование женских сексуальных реакций и почему это было так непросто.
Академическая свобода
Только истина даст человеку силу для созидания.
Как гласит девиз нашего университета,
«Per veritatem vis» — «Силой истины».
— Итан А. Х. Шепли
В эпоху Маккарти Итан Шепли был непоколебимым защитником академической свободы. Республиканец, позже баллотировавшийся на пост губернатора Миссури, Шепли никогда не поддерживал антикоммунистические причитания сенатора от штата Висконсин Джо Маккарти и не настаивал на том, чтобы весь факультет принес ему клятву верности. Он слишком сильно любил Университет Вашингтона, свою альма-матер, чтобы позволить себе не поощрять интеллектуальные стремления. В 1954 году Шепли занял пост ректора после того, как вошел в избирательный совет, искавший нового руководителя, — и в конечном счете все внимание обратилось к нему. Шепли был высоким, широкоплечим мужчиной с квадратной челюстью и нависавшим над черными роговыми очками высоким покатым лбом. «В работе ему нравилась возможность поощрять академическую свободу и исследовательские порывы, — вспоминала его невестка Пегги Шепли. — Для Билла Мастерса он был идеальной поддержкой».
Мастерсу было под сорок, он уже десять лет преподавал в медицинской школе Университета Вашингтона. Его работа по изучению гормонов и бесплодия была проведена на высшем уровне, его хирургические навыки считались безупречными, а научная репутация в области акушерства и гинекологии могла соперничать с репутацией Уилларда Аллена, руководителя кафедры. Когда Шепли стал ректором, Мастерс понял, что пора вносить предложение о глубоком изучении физиологии сексуальных реакций человека. В 1948 году в Индианском университете Альфред Кинси опубликовал книгу о сексуальном поведении мужчин, а в 1953-м — такую же о женщинах. Предложение Мастерса соответствовало поднятой Кинси теме и как бы продолжало его широко освещаемые исследования. «Если бы он не приоткрыл эту завесу, нам никогда не позволили бы начать нашу работу, в этом нет никаких сомнений, — позднее говорил Мастерс о Кинси. — Он создал прецедент».
В отличие от Кинси, который собирал информацию о 18 тысячах респондентов с помощью опросника о сексуальном поведении и восприятии по типу теста Гэллапа, Мастерс предложил напрямую наблюдать за телесными функциями во время секса, тщательно отслеживая изменения пульса, дыхания, мышечных сокращений. Изучение жизни реальных мужчин и женщин могло дать куда более полное представление о человеческой сексуальности, чем заведомо неточный и часто вводящий в заблуждение процесс сбора мнений. Из бесконечных бесед с бесплодными парами Мастерс знал, что люди не всегда говорят правду о сексе — далеко не всегда. Ложь, полуправда, искажения, заблуждения, выдача желаемого за действительное, ложные воспоминания и существенные упущения — вот из чего состояли описания сексуальной жизни самих пациентов. Каждый ученый знает, что самую ценную информацию — единственную, которой можно доверять, — получают в клинических наблюдениях, позволяющих документировать каждое открытие. Еще со времен знакомства Аллен знал, что Мастерс намерен сосредоточиться на женских сексуальных реакциях. Мастерс неоднократно намекал на это во время ведения сотен беременностей и случаев бесплодия, а также в кратких примечаниях к исследованиям. Как акушеры-гинекологи Аллен и Мастерс рассматривали женскую сексуальность как анатомический базис своей специализации, ту реальность, с которой практикующий врач постоянно сталкивается, но при этом отказывается исследовать. Традиции, запреты и уголовное право мешали таким исследованиям. Аллен предостерегал Мастерса от возможных последствий.
«Поскольку вы серьезно намерены взяться за это исследование, я не буду вам препятствовать, но я очень за вас переживаю, — предупреждал Аллен, добряк, не склонный к конфликтам. — Мы с вами оба знаем, что эта работа может стать для вас профессиональным самоубийством». Декан факультета, Эд Демпси, также делился с Мастерсом тревогами по поводу соблюдения профессиональной этики и возможных помех из-за внутренней политики университета. Но и Аллен, и Демпси согласились передать предложение Мастерса в вышестоящие органы. Выслушав Мастерса, ректор Шепли решился обратиться к попечительскому совету. «Я сообщу вам, как только мне будет что сказать», — пообещал Шепли. Мастерс ждал ответа семь месяцев.
Ректор Шепли, умный человек, юрист, хорошо знакомый с консервативностью родного Сент-Луиса, не особо вдавался в подробности перед попечительским советом. Он знал, что Мастерс проведет исследование сексуальности человека совсем не в том ключе, что Кинси, что его работа будет достойна той интеллектуальной свободы, которую может предоставить университет. Но такой подход предполагает риски, общественное порицание и, возможно, даже судебные тяжбы. Шепли сообщил совету не больше, чем им нужно было знать, и Билла Мастерса поддержали. Руководство Университета Вашингтона «было в ужасе, но, если бы они знали, чем именно мы намерены заниматься, их ужас был бы куда сильнее, — вспоминал Мастерс. — Они ожидали продолжения работы Кинси, но мы не собирались действовать по его сценарию». Двадцать шестого июня 1954 года Мастерс получил письмо от Шепли с просьбой зайти в удобное время. После долгого ожидания он был настроен на худшее.