Летописец богемного андерграунда, поймавший в кадре дух свободы и перемен: жизнь и творчество классика фотографии Сергея Борисова
Сергей Борисов начал снимать в 12 лет. Сменив с десяток разных профессий, он пришел к фотографии, путь в которую начался в середине 1970-х: сначала Борисов работал выездным фотографом, снимал художников-нонконформистов, выставлявшихся в зале на Малой Грузинской, — Немухина, Штейнберга, Зверева.
В галерее Ruarts проходит ретроспективная выставка Сергея Борисова, которого часто называют летописцем советского андерграунда. При этом Борисов — не наблюдатель и не хроникер. Режиссируя свою картину мира, он воплощает собственные метафоры, а дух перемен протекает через все его работы. Год создания снимка не нужно искать на этикетке — все ярко отражено на лицах его героев, среди которых числятся как звезды эстрады, так и представители советского андерграунда: от Аллы Пугачевой (для нее Борисов даже оформил две пластинки), Бориса Гребенщикова до Виктора Цоя, Владислава Мамышева-Монро и Жанны Агузаровой.
Борисов по сей день продолжает активно работать, фиксируя события наших дней. А 23 мая мастеру исполнилось 75 лет, и к этой дате приурочена ретроспектива его работ в галерее Ruarts. Разбираем его творчество на составляющие.
Сергей Борисов начал снимать в 12 лет. Сменив с десяток разных профессий, он пришел к фотографии, путь в которую начался в середине 1970-х: сначала Борисов работал выездным фотографом, снимал художников-нонконформистов, выставлявшихся в зале на Малой Грузинской, — Немухина, Штейнберга, Зверева.
С 1976 года стал работать в рекламе. Тогда начал появляться запрос на моду, зарождалась новая культура, напоминавшая западный мир. Все меньше героями кадра становились работники полей, космоса, заводов, все чаще появлялись артисты театра и кино, музыканты. Сергей Борисов создавал плакаты и оформлял пластинки почти для всех звезд советской эстрады. Среди героев его фотографий совершенно разные люди, но каждый — культовая фигура: Борис Гребенщиков, Тимур Новиков, Илья Кабаков, Эдуард Штейнберг, Сергей Курехин, Алла Пугачева, Владислав Мамышев-Монро и другие.
Ольга Свиблова, директор Мультимедиа Арт Музея
Борисов ищет и находит свой уникальный фотоязык. Драйв, жесткие и умные композиции его постановочных кадров уже в начале 1980-х годов превращают его в непререкаемый авторитет прежде всего в художественной среде: актеры, художники, музыканты — все хотели сниматься у Борисова. А Борисов благодаря своей уникальной коммуникабельности и искреннему интересу к начинавшей легализоваться в то время неофициальной культуре безошибочно выбирал своими героями тех, кто лучше всего выразил это время.
Борисова интересовала визуальная составляющая времени. Люди контркультуры, культуры андерграунда и новой культуры перестройки своим внешним видом являли резкий контраст по отношению к тем, кто всей своей жизнью был научен не выделяться из толпы. Именно в это время возникает и новая альтернативная мода. Сергей Борисов снимает показы Кати Филипповой, Кати Микульской, костюмы Гоши Острецова и др.
Миша Бастер, художник и куратор архива московских субкультур времен перестройки
Сергей Борисов начинал свой путь фотографа с рекламной фотографии и парадных портретов звезд эстрады. Это кормило и давало социальные преференции, а неформальный мир, в который он погрузился в начале 1980-х, давал ему то, что сформировало стиль, по которому сейчас узнаем Борисова. Это не только беспощадное ню-фото перестроечных девичьих телес и репортажная съемка из недр богемного андерграунда с удивительными глубоководными рептилиями и юными беспечными мальками, но и то, что в XXI веке будут называть shame, а с недавнего времени термином «кринж». То «невинно-постыдное» и неудобное, что сегодняшним избалованным во всех смыслах поколением молодежи возводится в ранг моды и Zeitgeist. Этот «кринж» идет пунктиром через все творчество фотографа, но Борисов, как Геракл, прикован к скале вечности цепями 1980–1990-х и героями советской перестройки. Оказавшись в эпицентре разношерстного клубка взаимоотношений богемы и представителей молодежных субкультур, он превратил свою студию в игрушечную версию нью-йоркского клуба «Студия 54», где фиксировался на пленку пантеон столичного андерграунда 1980–1990-х годов.
Себя я к таковым героям не относил, стараясь прятаться за спинами более именитых товарищей, на сцену лез редко, старался в кадр не попадать. Но, когда занялся архивом, выставками и публикациями по субкультурам, это стало неизбежным. И вот, после выхода в 2009-м выставки и фотоальбома «Хулиганы-80», мы решили с Сергеем этот пробел в его колоде героических карт закрыть. Снимать он тогда любил на районе, там были и сталинские дома с ампиром, и снесенные ныне Дорогомиловские бани, и вот меня, измученного выставочно-издательскими проектами, в итоге заставил кататься на чугунных воротах, что я без особого удовольствия сделал, пощелкались у бань. Там мне понравилось больше, потому что я наконец расслабился и перестал «хлопотать лицом», то есть кривляться. Но Борисов остался верен своей традиции и стилю, отобрав для своего каталога именно ту, где я был в роли орангутанга. Ну, что тут скажешь, автор есть автор. Когда я писал тексты к его каталогу с этой фотографией, Сергей ко мне не лез с коррекциями. Так как мой стиль состоит в том, чтобы не приукрашивать, не «пришивать