Коллекция. Караван историйЗнаменитости
Заголовок: Лина Миримская. Не как все
Видимо, моя внутренняя природа на съемках то и дело брала верх — и тогда режиссер Шота Гамисония напоминал мне: «Лина, верни Валю!» Снова и снова злилась на него, думала про себя: «А вот нет Вали, не пришла она сегодня на съемки, снимайте со мной!»
-На втором курсе на экзамен по сценречи подготовила монолог любовницы Гете. Сама себе придумала костюм — платье черное бархатное с открытой спиной, перчатки, накрасила красной помадой губы. Встаю спиной и начинаю читать: «Я страдаю необычайной стыдливостью...» Вдруг проносится: «Рената Литвинова, смотрите, как похожа...» Вышла с экзамена, спрашиваю однокурсников: простите, а кто такая Рената Литвинова? Ведь понятия не имела, честное слово. Все с тех пор почему-то стали сравнивать меня с ней. Видимо, органика близкая, манера говорить с придыханием, а больше ничего общего, мне кажется. Не знаю, как к этому относиться, мне Рената нравится.
— Расскажите, пожалуйста, о съемках в сериале «Иванько» на ТНТ, где вы сыграли главную роль.
— Этого проекта могло не случиться. Пробы проходили за три года до начала съемок. Кстати, на роль одного из главных героев — историка Кости, в которого влюблена Валя Иванько, тогда утвердили Сашу Яценко. С Сашей мы знакомы лет сто — вместе учились в ГИТИСе на курсе Марка Анатольевича Захарова. Саша уже в студенчестве был свободной личностью и одаренным актером. На занятии по мастерству изображает, допустим, спящего человека, по факту ничего не играет, просто спит — храпит, переворачивается с боку на бок, а Марк Анатольевич говорил: «Саша, вы спите как народный артист!»
Я еще расскажу подробнее про студенческие годы, пока же вернемся к «Иванько». Никто не думал, что сериал получится настолько ярким, а он произвел впечатление. Изначально проект назывался «Дуры!». Это казалось модным и звучным. Продюсеры ТНТ изменили название на «Иванько» — получилось еще лучше в итоге. И слоган отличный: «Все мы немного Иванько».
Моя героиня Валя — обычная женщина, но ее образ комедийно утрирован. Из-за того, что она так сильно похожа на всех нас, многие смеются над ней как над дурочкой. Она пребывает в своих иллюзиях и мечтах. Будучи психологом, учит всех — притом что у нее самой нет личной жизни, только общественная, а еще Валя постоянно попадает в нелепые ситуации.
Прочитав сценарий, помню, с удивлением подумала: неужели такие девушки существуют? После проб последовала длительная пауза: непонятно, будут съемки или нет. Когда же наконец они начались, оказалось, что Саша Яценко уже занят на другом проекте, так что Костю сыграл Алексей Вертков. Костя в его изображении получился творческим концентрированным дуралеем со своей правдой. Гуляка и ходок по стриптиз-клубам, но порядочный, просто... увлекающийся. Романтик, поэт, музыкант.
Автор идеи и сценария — Ксения Воронина. На съемках она не скрывала, что история для нее биографическая и почти у всех героев есть реальные прототипы, а Валя Иванько — это сама Ксения. Естественно, здесь все утрировано по законам комедийного жанра. Одно из главных качеств Вали при всей ее дурости, как решили мы с Ксенией, это отсутствие «гена злости». Валентина всему только удивляется. Как ребенок. В этом смысле я, Лина, своей героине полная противоположность. Когда злюсь, становлюсь фурией, могу убить, мне кажется, в порыве гнева, конечно же, не специально. И у меня все эмоции на лице. Видимо, моя внутренняя природа на съемках то и дело брала верх — и тогда режиссер Шота Гамисония напоминал мне: «Лина, верни Валю!» Снова и снова злилась на него, думала про себя: «А вот нет Вали, не пришла она сегодня на съемки, снимайте со мной!»
Уже в середине, а может быть, даже к концу съемочного периода я вдруг стала улавливать у нас с моей героиней даже некоторые схожести. Вспоминала ситуации, которые раньше почему-то не приходили мне в голову. Например Валины отношения с Макаром. У меня в юности была похожая история: за мной тоже стал ухаживать очень достойный человек, а я тогда считала себя не слишком красивой. Никак не могла поверить, что такой мужчина может меня полюбить по-настоящему. И что же я сделала? Прогнала его, обозвала гусем — при том что была безумно в него влюблена. Этот поступок был продиктован не отсутствием чувств, а моей собственной неуверенностью в себе.
Мне кажется, неуверенность многим свойственна, особенно в нашей стране, это наша общая российская драма, что уж тут кокетничать. Каждый, думаю, без труда вспомнит ситуации, когда сам поступал как Иванько. Макар — герой Дениса Шведова — не классический принц из сказки, а работяга, владелец строительной фирмы. Обеспеченный, изображает из себя мачо, вместе с тем простой мужик-строитель со своими внутренними противоречиями, нерешенными вопросами.
Довольно непросто мне дались постельные сцены в силу того, что я стеснительный человек. Однако Денис очень чуткий партнер, он меня поддерживал, успокаивал. После премьеры мне пишут девушки в соцсетях: «Спасибо вам, я увидела себя в Валентине, вы мне помогли решить мои внутренние проблемы, закрыть детские травмы. Спасибо, что сделали этот образ не пошлым». Считаю, это спасибо Ксении Ворониной — сценаристу и автору идеи — она постоянно присутствовала на съемках и контролировала эту грань.
Комментируя отношения Вали и Макара, зрители пишут: мол, они, конечно, две разные планеты, но неплохо смотрятся вместе, а фильм получился все же про любовь. И это несмотря на множество постельных сцен. Давно у нас не появлялось на экране народных героев. Считается, что «народный» обязан быть страдальцем. Но и Валентина Иванько тоже народная, раз в ней очень многие девушки узнают себя. Хотя образ страдалицы, но все же комедийный.
— В неуверенности Вали Иванько ее мама виновата — подавляла. А как у вас складывались в детстве и юности отношения с вашей?
— Моя мама, наоборот, взращивала во мне личность, лидера, никогда не подавляла, всегда выручала, она была и остается моим другом.
— Внесем ясность для читателей: ваша мама — известная театральная актриса, народная артистка Ольга Блок-Миримская. Она окончила ГИТИС, затем служила в Крымском театре драмы и комедии. В начале девяностых вернулась в Москву по приглашению Олега Табакова — работать в его театре...
— Я переехала в Москву вместе с родителями. Не сразу привыкла к большому городу, очень скучала по Симферополю, по морю и солнцу, так что при первой возможности каждые школьные каникулы меня отправляли в Крым к оставшимся там родственникам и друзьям — это было счастьем.
Московская страница жизни нашей семьи началась с общежития на улице Макаренко рядом с Театром Табакова. Позже здание снесли и построили там школу-колледж. Нашими соседями по общежитию были Андрей Смоляков, Владимир Машков, Евгений Миронов... Все молодые, невероятно увлеченные профессией. К Миронову в общежитие приходили девушки — нереальные красотки, от которых невозможно было оторвать взгляд. Пили чай на общей кухне, болтали-смеялись, потом Женя провожал очередных гостий. Все его разговоры были только о театре, о ролях, он мог двадцать четыре часа в сутки репетировать, не спать, не есть — все остальное мало его интересовало.
Машков носил темное пальто, ботинки, солнечные очки... Длинные волосы, огромная окладистая борода. Он был веселым, всех провоцировал, мог насмешить до печеночных колик! Еще любил пугать. Причем это были не детские пугания, а такие, чтобы у второй стороны от страха прямо инфаркт случился! Маму мою однажды разыграл. Надел на голову черный капроновый чулок, спрятался в ванной, прижался к стене. Кого-то заранее подговорил, чтобы позвали Олю Блок-Миримскую: мол, посмотри, там что-то под ванной. Мама заходит и в полумраке видит фигуру с черным лицом. Как же она орала! А потом сама его разыграла.
Несколькими годами раньше, в 1985-м, Олег Павлович Табаков играл Кощея в сказке «После дождичка в четверг». Если помните, слуги Кощея носили страшные маски. Одна из них после съемок оказалась почему-то у нас в общежитии, лежала на каком-то видном месте. Мама надела маску, встала на колени перед дверью комнаты Машкова, постучалась. Володя открывает и видит перед собой... карлика в золотой маске. Теперь уже он заорал и убежал, а мама смеялась: отомщена!
Была история — он уезжал на какие-то съемки за границу. Вернулся в Москву поздно ночью. Я лежала с ангиной — температура сорок и я буквально умираю. 1993 год, в России ничего не достать, в том числе лекарств. Володя привез с собой какие-то французские. Дал мне таблетку, всю ночь сидел у моей постели. Машков очень добрый.
Приходили в гости Валера Тодоровский, Денис Евстигнеев и другие творческие личности — все тусили у нас. Гитара, разговоры за полночь... Случалось, спать ложились лишь к утру. Никакого «Тихо, ребенку завтра рано вставать в школу». Совершенно безалаберные взрослые! Школьные занятия я не пропускала, но уроки напролет клевала носом. В двенадцать лет дебютировала на театральной сцене. Ставили спектакль «Матросская Тишина». Володя Машков выловил меня в общежитском коридоре и сказал:
— Хотим ввести в спектакль детей — давай попробуем тебя?
Говорю:
— Ну давай.
Помню, впервые зашла в его гримерку и обомлела. Буквально вся была заставлена куклами Барби, игрушечной мебелью — кроватками, столиками... Почти как в магазине. Володя объяснил, что все это для дочки Машеньки. Он жил отдельно от семьи, но оставался прекрасным папой. Помню, даже позавидовала: вот бы и мне такую кучу игрушек!
Спустя много лет мама Маши Машковой Лена Шевченко (первая жена Владимира, актриса и режиссер. — Прим. ред.) в «Иванько» играет мою маму. Все говорят о нашем с Леной невероятном внешнем сходстве. Что, мол, я на нее похожу больше, чем на родную маму. Удивительно. Притом что я и на маму очень похожа.
— Вы уже в подростковом возрасте приняли решение стать актрисой?
— Нет. Несмотря на житье-бытье среди больших артистов, на то, что играла спектакли, долго не относилась всерьез к актерской профессии. Оканчивая школу, понятия не имела вообще, куда поступать. Я очень плохо училась. Еще бы хорошо — с таким-то образом жизни и бессонными ночами! Куда пойду с нулевыми знаниями, в какой институт? А надо же поступить хоть куда-то! Размышляла: а что я умею? Танцевать и читать стихи — это единственное, что любила делать в школе. Что за институт такой, где можно танцевать и читать стихи, чтобы там не было математики, геометрии? О, театральный!