Коллекция. Караван историйЗнаменитости
Светлана Колпакова: «После «Оттепели» я отказывалась от многих предложений в кино. Не хотелось понижать планку»
Светлана Колпакова много снимается в кино. Ее карьера началась с фильма «Оттепель», продолжилась картинами «Стандарты красоты», «Тайны города Эн», «Чего хотят женщины», «Мосгаз», «Шифр». При этом играет главные роли в МХТ и успевает заниматься семьей. В интервью «Коллекции» Светлана рассказала о своем актерском пути.
Вы уже 18 лет играете в Московском Художественном театре. А любимый спектакль у вас есть?
— Да, «Веселые времена» на Малой сцене МХТ. Этот спектакль совершенно неожиданно возник в моей жизни, меня в него ввели на главную роль месяца за полтора до выпуска. Помню, пьесу прислали летом, в августе мы все собрались и уже в начале сентября сыграли премьеру.
— Это комедия?
— Да, лирическая комедия по мотивам старого голливудского фильма «Ниночка» с Гретой Гарбо в заглавной роли. Начинается она с того, что в Париж приезжают советские агенты, чтобы продать на аукционе драгоценности русской аристократии, конфискованные во время революции. Великая княгиня Свана, мечтающая вернуть свои украшения, подсылает к ним своего любовника — графа Дальгу. Тот знакомит их со злачными местами французской столицы, и они забывают о своем задании. Тогда из Москвы присылают ответственного партработника Нину Якушеву, чтобы завершить продажу драгоценностей. Она не поддается буржуазным соблазнам, но не может устоять перед графом Дальгу...
Роль Ниночки я обожаю. Во-первых, потому, что она главная, а это имеет огромное значение, когда ты локомотив постановки и можешь вкусить всю прелесть профессии. Во-вторых, в большой роли есть возможность протянуть какую-то линию, какую-то тему и показать актерское мастерство. Играть превращение несгибаемой большевички в нормальную живую женщину, теряющую голову от любви, безумно интересно. И у меня замечательный партнер — графа Дальгу играет Константин Крюков. Это стопроцентное попадание в роль легкого, «нездешнего» героя.
— Говорят, в МХТ не принято отказываться даже от очень небольших ролей.
— Тем не менее иногда приходится, и театр идет навстречу. Даже при Олеге Павловиче Табакове, при котором я проработала 14 сезонов, можно было всегда отпроситься на съемки.
Конечно, сейчас, находясь уже в другой возрастной категории, я отдаю предпочтение большим работам — и в театре, и в кино. Нет, если роль маленькая, но яркая и есть что сыграть на небольшом отрезке времени, провести какую-то линию персонажа, я соглашаюсь. Но если это просто функциональная история, отказываюсь.
— Зачем вообще люди идут в актерскую профессию? Что ими движет?
— Да кто зачем. Я в актрисы не рвалась, хотя с малых лет выходила на сцену. Семья моя не связана с искусством. Папа — тренер по спортивной гимнастике, мама — экономист, старшая сестра — врач. По рассказам мамы, в детстве я была необыкновенно подвижной, и чтобы направить мою неуемную энергию в нужное русло, они с папой отдали меня в танцы. Сначала я танцевала в ансамбле «Школьные годы», недолго, потом — в знаменитом Ансамбле песни и пляски имени Локтева.
— Наверное, туда был нешуточный конкурс?
— Нет, у нас просто проверяли природные данные, гибкость, растяжку, музыкальность. Вот при поступлении в хореографическое училище конкурс проходят не только дети, но в каком-то смысле и родители. Глядя на мам и пап, педагоги пытаются представить, каким будет ребенок, когда подрастет. Лет в десять за компанию с нашими девчонками из ансамбля я ходила пробоваться в Московскую государственную академию хореографии, но не прошла, потому что у меня «не балетное» сложение, широкая кость, высокий рост.
— Хотели в балет?
— Нет, просто двигаться и танцевать. В тринадцать поступила в хореографическую школу-студию Хора имени Пятницкого. Это было среднее специальное учебное заведение, после которого многие мои одноклассники попали в самые известные ансамбли народного танца — Игоря Моисеева, песни и пляски Российской армии, «Березку». Обучение продолжалось три года. Параллельно в школе № 1113 с углубленным изучением музыки и хореографии мы получили среднее образование. Это было обязательным условием — чтобы дети ушли из своих школ, потому что в школе искусств, как ее называли, была не только специальная программа, но и режим дня. Сначала мы занимались общеобразовательными предметами, а потом всем классом шли на занятия в Концертный зал имени Чайковского, где базируется Хор имени Пятницкого. В 16 лет я получила свой первый диплом — артистки народного танца.
— С такой корочкой, по идее, должны были тоже танцевать в каком-нибудь ансамбле?
— По-хорошему — да, но родители настояли на том, чтобы я получила высшее образование. Им не хотелось, особенно маме, чтобы вся моя жизнь была связана с танцами. В то время я увлеклась современной хореографией, джаз-модерном, занималась в школе известного хореографа Фаруха Ниязали и подумывала о том, чтобы продолжить обучение за границей. Мама предложила альтернативу — поступить в театральный вуз в Москве.
— Значит, мама все за вас решила?
— Ну, не то чтобы решила, мы вместе думали, куда мне поступать. Обсуждали гуманитарные вузы, и в какой-то момент она внезапно сказала: «Может, попробуешь в театральный?»
У меня такой идеи никогда не возникало, хотя я всегда видела себя на сцене. Видимо, мама это понимала, как и то, что перспектива учиться на экономиста или юриста восторга у дочери не вызовет. И я безумно благодарна родителям за то, что они абсолютно точно попали в мою природу, угадали мое призвание не только в 16 лет, но и в раннем детстве, когда стали занимать движением и развивать музыкальность. Все полученные навыки пригодились в профессии.
— Вы окончили школу в шестнадцать?
— Да, и с первого раза поступила в Щукинское училище. Настолько легко, что даже толком не осознала значение этого события. Позже удивлялась: «Господи, как же так, другие годами штурмуют театральные вузы, готовят разные программы, занимаются с педагогами, а я не грезила актерской профессией, она сама меня к себе притянула...»
Обычно все готовят по несколько прозаических отрывков, стихов и басен, у меня же программа была минимальная — рассказ Зощенко «Неравный брак», стихотворение Ахматовой «Песня последней встречи» и басня Крылова «Ворона и Лисица». Мне казалось, что после Зощенко, после комедийной истории про невинную девушку, вышедшую замуж за дряхлого старика, нужно показать себя с другой стороны и прочитать какие-то глубокие и лирические стихи, вот я и выбрала Ахматову. На словах «Так беспомощно грудь холодела, но шаги мои были легки...» автоматически дотронулась до груди. В приемной комиссии раздался смех. Я вздрогнула, но меня не остановили и пропустили на следующий тур. Потом уже, будучи студенткой первого курса, как-то спросила нашего педагога Юрия Вениаминовича Шлыкова, сидевшего на отборочных турах, что тогда так развеселило экзаменаторов. «Светочка, вы видели свою грудь? Она не может беспомощно холодеть», — ответил он.
— Приемную комиссию покорил ваш комический талант?
— Ну, покорил — это сильно сказано. Думаю, мне помогло то, что я не занималась ни в каких театральных студиях и читала искренне, так, как чувствовала. Педагоги видели мои природные данные, а не какие-то затверженные штампы. У нас были прекрасные учителя и замечательный мастер — Михаил Борисович Борисов. К сожалению, его уже нет. Могу сказать, что была его любимой студенткой. И я безумно любила Михаила Борисовича и очень благодарна щукинской школе.
На выпускном курсе я показывалась в разные театры. Вообще, это очень болезненная история, про которую студенты шутят: «Вот слезаем с пьедестала, начинаем все сначала». Меня брали и в Театр Вахтангова, и в Маяковку, и в МХТ. В Театр Вахтангова даже не потому, что участвовала в спектаклях, в них все студенты участвуют, особенно в «Принцессе Турандот» и «За двумя зайцами», — в него традиционно вливаются многие выпускники «родного» Щукинского училища.
— Но вы в него не пошли?
— На четвертом курсе я пересмотрела практически весь репертуар московских театров. При всем моем преклонении перед тогдашним худруком Михаилом Александровичем Ульяновым Вахтанговский, по моим ощущениям, переживал не лучшие времена. То, что я видела в МХТ, мне было созвучно гораздо больше. К тому же там три сцены, а это дает больше возможностей для артистов. Для меня востребованность всегда была очень важна. Я с детства заряжена на плотный график и хотела избежать простоя. Поэтому одновременно с поступлением в театр поступила в аспирантуру на кафедре пластической выразительности в Щукинском училище. Боялась, что буду сидеть без работы. Есть такое предубеждение, что молодой актер первое время обязательно бегает в массовке или вообще ничего не делает. В действительности все оказалось совершенно иначе, за что низкий поклон Олегу Павловичу Табакову.
— Вы ему показывались в МХТ?
— Да, и после показа он позвал меня к себе в кабинет, чтобы пригласить в театр. Спросил, какие еще предложения я получила, и сказал: «Иди ко мне, у меня будет лучше». Потом я каждый год выпускала новый спектакль. Олег Павлович не только меня занимал постоянно, но и других актеров, и все время приглашал новых режиссеров. В МХТ на каждом этаже шли репетиции: в какой зал ни заглянешь, везде кипела работа. Я бесконечно благодарна Табакову за то, что получила такой колоссальный опыт. Очень важно, придя в профессию, сразу включиться в работу.