Рассказы медсестры и тюремного капеллана о смертной казни в современной Америке

EsquireОбщество

Укол совести: как осуществляется смертная казнь посредством инъекции

Как выглядит смертная казнь в современной Америке, рассказывает медсестра, готовящая заключенных к смертельной инъекции, и исповедовавший их тюремный капеллан.

Записала Мария Инхоса

Кэрен, медсестра

Стаж работы — 26 лет, принимала участие в 14 казнях в тюрьме города Джэксон, штат Джорджия.

КАК ВЫ СЕБЯ ЧУВСТВУЕТЕ В КАМЕРЕ, ГДЕ ПРИВОДЯТ В ИСПОЛНЕНИЕ ПРИГОВОР?

Там, знаете, очень похоже на операционную, воздух такой — с прохладицей. Обстановка там довольно простая, собственно, кроме специальной койки ничего и нет, только плексигласовое стекло, чтобы можно было наблюдать, а за ним — скамейки, как в церкви. Туда сажают свидетелей, которые смотрят на заключенного на койке.

КАКОВА ВАША РОЛЬ ВО ВРЕМЯ КАЗНИ?

Когда заключенного вводят в камеру и привязывают к койке, заходим мы. Потом все, как в больнице: делаешь с ним то же самое, что и с обычным пациентом. Мы всегда с ними разговаривали и подробно им описывали, что делаем. Сначала надеваем на него жгут, потом обрабатываем спиртом, потом вставляем обычный катетер для внутривенных инфузий, по нему течет обычный физраствор. А потом уходим с объекта.

О ЧЕМ ВЫ ДУМАЕТЕ В ТОТ МОМЕНТ, КОГДА ИЩЕТЕ ВЕНУ СМЕРТНИКА?

В этот момент я думаю о том, что мне нужно сделать внутривенное переливание. Обычно мы поддерживаем беседу с заключенными. И они с нами всегда очень милы. Иногда даже говорят что-нибудь вроде: «А это совсем не так больно, как я думал». Так что они как обычные пациенты. Даже если умерщвляешь кого-нибудь, хочешь, чтобы это была как можно более быстрая и как можно менее болезненная процедура, хочешь оказать человеку уважение.

НУ А ПОТОМ, КОГДА ВЫ ВСЕ СДЕЛАЛИ БЫСТРО И БЕЗБОЛЕЗНЕННО?

Мы потом уходим за специальную занавеску. После этого, собственно, все и начинается — читают приговор, запускают свидетелей. Потом делают инъекцию... и все — что твой чиновник, что тюремное начальство, что свидетели, что охранник самый последний — они все очень тихо сидят. Смерть приходит быстро. Если посчитать, от начала инъекции до конца — шесть, семь, самое большее восемь минут. Ну а потом ты вроде как уходишь, и все... Особо даже не думаешь.

А О ЧЕМ ГОВОРИТ МЕДПЕРСОНАЛ ДО И ПОСЛЕ ИНЪЕКЦИИ?

Пока мы ждем, мы вообще-то говорим о чем только можно, обо всем, но только не об этом. Мы стараемся не сосредотачиваться на том, что произойдет. Знаете, мы можем даже обсуждать, кто что съел на ужин, или основную работу, с которой только что ушли, или семьи. Обычные такие разговоры.

НУ А КАК ЖЕ КЛЯТВА ГИППОКРАТА, «НЕ НАВРЕДИТЬ»? ПОЛУЧАЕТСЯ, ВЫ НЕ ЗАБОТИТЕСЬ О СВОИХ ПАЦИЕНТАХ.

Во время казни я отношусь к ним как к людям, которые смертельно больны. Когда их осудили, им вынесли диагноз — смертельная болезнь. Все эти апелляции, которые они подают — это такая химиотерапия, радиация, типа того. И если апелляции не удовлетворили, смертельная болезнь приходит к своему естественному концу. Поэтому я считаю, что, как и любой другой пациент, они хотят достойно дойти до этого конца. А достоинство, как мне кажется, они могут себе обеспечить в том случае, если им помогают специально обученные люди.

ВАМ БЫЛО БЫ ТЯЖЕЛО, ЕСЛИ БЫ ВЫ НЕ ПРОСТО СТАВИЛИ КАТЕТЕР, А НАЖИМАЛИ БЫ КНОПКУ И ОТПРАВЛЯЛИ ИМ В КРОВЬ ЯД?

Я бы не хотела делать сами инъекции.

ПОЧЕМУ?

Это, наверное, довольно странно, потому что, если честно, особой разницы я не вижу... Я не против вставлять в вену иголку, потому что я это умею, я этому училась. Но отвечать за передозировку — этого мне бы не хотелось.

ТО ЕСТЬ ОПРЕДЕЛЕННЫЕ ЭТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ДЛЯ ВАС ВСЕ ЖЕ СУЩЕСТВУЮТ?

Да.

А КАК, В КАКОЙ МОМЕНТ ВЫ ДУМАЕТЕ ОБ ЭТОМ?

Знаете, я верю в смертную казнь, и я верю, что, когда кто-то доходит до инъекции, они ведь, знаете, уже подали все свои апелляции — и их отклонили. Но я думаю, что саму инъекцию должен делать кто-то из тюремной системы.

ПОТОМУ ЧТО ДАТЬ КОМУ БЫ ТО НИ БЫЛО ПЕРЕДОЗИРОВКУ, ЭТО ДЛЯ ВАС ЧТО?

Этого нельзя делать сознательно.

КОГДА КТО-НИБУДЬ ГОВОРИТ ВАМ: КЭРЕН, ТЫ КАК МЕДСТЕСТРА СТАЛА АГЕНТОМ ГОСУДАРСТВА. И ЭТО ГОСУДАРСТВО ИСПОЛЬЗУЕТ ТВОИ НАВЫКИ В СВОИХ ЦЕЛЯХ, ДЛЯ УБИЙСТВА. ЧТО ВЫ НА ЭТО ОТВЕЧАЕТЕ?

Вообще-то я этого не чувствую. И я медсестра не только в тюрьме для смертников. И несмотря на то что, может быть, пару раз в год я работаю на государство и помогаю им приводить в исполнение приговоры, я не чувствую, что это принижает меня как медсестру. И как человека. Просто кто-то ведь должен это делать. Мне кажется, что я фактически призвана это делать, потому что у меня есть все необходимые навыки.

ПОНИМАЮ, ЭТО ТРУДНЫЙ ВОПРОС, НО СЧИТАЕТЕ ЛИ ВЫ СЕБЯ ПАЛАЧОМ?

Нет. Не считаю. Я не знаю никого, кого считала бы палачом. Даже людей, которые нажимают кнопку, я палачами не считаю. Я так себе это представляю, что палач — это государство. А мы просто следуем процедуре.

РАССКАЖИТЕ О КАЗНИ, КОТОРАЯ ДЛЯ ВАС БЫЛА ПО-НАСТОЯЩЕМУ ТЯЖЕЛОЙ.

Был один заключенный, который уже после совершения преступления обратился в христианство и очень много об этом рассказывал. Но когда пришло время его казни и он произносил свое последнее слово, все, о чем он говорил, — это какие замечательные люди работают в тюрьме, как они ему помогали все эти годы и относились к нему как к человеку. А потом сказал, что, хотя он знает, что спасен и попадет на небеса, Бог ждет, что он понесет наказание за свое преступление... и человеческое наказание за убийство, которое он совершил, — смерть. Так что он принимает его по доброй воле. Плакали все, даже все офицеры. Знаете, как-то особо не ждешь, что эти здоровенные ребята заплачут, особенно по заключенному. А тут — у всех глаза на мокром месте. И это было хорошо... потому что он по доброй воле принял наказание... Такое не забывается.

ВАС КОГДА-НИБУДЬ ПРИТЕСНЯЛИ ЗА ТО, ЧТО ВЫ ПРИНИМАЕТЕ УЧАСТИЕ В КАЗНЯХ?

Меня-то можно считать, что и нет, если сравнить с другими людьми, с которыми я работала... Некоторым докторам вообще подкидывали записки в машины, звонили и называли убийцами. Конечно, все сводилось к таким вот запискам, но ведь никогда не знаешь, что у этих людей на уме.

МЫ ГОВОРИЛИ С ПЯТЬЮ ВАШИМИ БЫВШИМИ КОЛЛЕГАМИ, ВРАЧАМИ, КОТОРЫЕ УЧАСТВОВАЛИ В КАЗНЯХ. НИ ОДИН ИЗ НИХ НЕ СОГЛАСИЛСЯ НА ИНТЕРВЬЮ, ДАЖЕ НА УСЛОВИЯХ АНОНИМНОСТИ. ВАС ЭТО УДИВЛЯЕТ?

Не особо, как раз из-за нападок, которым многие из них подвергаются. Я могу понять, почему им страшно, — они боятся потерять свою практику, боятся за свою карьеру. Думаю, больше всего они боятся реакции своих пациентов.

А ЧЕГО БОЯЛИСЬ БЫ ВЫ, ЕСЛИ БЫ НАЗВАЛИ СВОЕ ИМЯ И ПОКАЗАЛИ ЛИЦО?

Что люди, с которыми я сейчас работаю — пациенты, их близкие и все такое, что кто-нибудь из них меня увидит и решит, что я убийца. Мол, «как я могу доверить вам жизнь близкого человека, если вы занимаетесь этим».В районе, где я живу, большинство людей относятся с пониманием, и даже поддерживают. Но людям, которые меня не знают, я предпочитаю ничего не рассказывать.

Кэрролл Пикет, священник-аболиционист

15 лет (в 1982-1997 годах) был капелланом в тюрьме «Стены» в штате Техас, окормлял 95 заключенных-смертников, автор книги «В этих «Стенах», порицающей смертную казнь

ЧТО ЗАСТАВИЛО ВАС СТАТЬ КАПЕЛЛАНОМ КАМЕРЫ СМЕРТНИКОВ?

Я служил в Техасе, в городе Хантсвилл. Однажды мне позвонил руководитель системы местных тюрем — он был прихожанином моей церкви — и попросил год у него поработать. Я согласился, и он определил меня в тюремный блок «Стены». Тогда смертные казни там еще не исполнялись.

КАК ВЫ ОТНОСИЛИСЬ К СМЕРТНОЙ КАЗНИ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ СТАЛИ КАПЕЛЛАНОМ?

Я был типичным техасцем. Я вырос в Южном Техасе, где шериф был королем округа, который не ошибается. Смертная казнь воспринималась как отмщение, и я думал, что так оно и должно быть. Так в наших краях думало большинство. Дикий Запад, можно сказать.

ЧТО ВЫ ПОЧУВСТВОВАЛИ, КОГДА В 1982 ГОДУ УЗНАЛИ, ЧТО В ВАШЕЙ ТЮРЬМЕ БУДЕТ КАЗНЬ?

Мы все были шокированы. Это был первый опыт использования смертельной инъекции, в то время никто в мире еще ни разу этого не пробовал, к тому же никто из нас никогда не видел казни. Мы все ждали этого с очень-очень сильной тревогой.

КАК ВЫ СПРАВЛЯЛИСЬ СО СВОЕЙ ЧАСТЬЮ РАБОТЫ?

Я воспринимал это не как работу, а как служение. В нашем блоке был тюремный госпиталь, и там, на третьем этаже — мы называли его «коридором смерти», — содержались люди, которые умирали от рака, СПИДа и так далее. Я навещал их, был рядом с ними, когда они умирали. Это было моим служением. Когда начались казни, я отнесся к этому как к служению умирающему человеку. Мне было необходимо отстраниться от мысли о том, что смертельная инъекция — это не вполне то же самое, что любая другая смерть.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Жила-была золотая рыбка Жила-была золотая рыбка

Как золотые рыбки из аквариумов угрожают экологии

Наука и жизнь
Одиссея судна «Академик М. А. Лаврентьев»: как исследуют Тихий океан Одиссея судна «Академик М. А. Лаврентьев»: как исследуют Тихий океан

Кому как не России быть лидером в изучении Северного Ледовитого и Тихого океанов

Популярная механика
20-минутная тренировка груди в тренажерном зале, которая работает 20-минутная тренировка груди в тренажерном зале, которая работает

Гантели и коврик — все, что вам понадобится для эффективной тренировки груди

Cosmopolitan
O чем говорят в Нью-Йорке: самый глобальный модный тренд – «осознанная мода» O чем говорят в Нью-Йорке: самый глобальный модный тренд – «осознанная мода»

Человечество уверенно входит в новое десятилетие с новой модой, «осознанной»

Cosmopolitan
Губернаторы в поисках денег: как российские регионы пытаются привлечь инвесторов Губернаторы в поисках денег: как российские регионы пытаются привлечь инвесторов

Руководству регионов России как никогда нужны инвесторы

Forbes
Квартира для деловой женщины, 74 м² Квартира для деловой женщины, 74 м²

Для воздушности гостиная и спальня разделены необычной перегородкой, а не стеной

AD
Первые дни мамы и малыша дома: как ухаживать за новорожденным? Первые дни мамы и малыша дома: как ухаживать за новорожденным?

Впервые оставшись с ребенком одна, мама сталкивается с рядом вопросов и проблем

9 месяцев
Квартира в стиле 1970‑х, 66 м² Квартира в стиле 1970‑х, 66 м²

Квартира в советском стиле от Светланы Озеровой и Натальи Юнг

AD
Всё сбывается Всё сбывается

Лёгкий классический интерьер с модной, современной обстановкой

SALON-Interior
Слэш-люди и мультипотенциалы: почему больше не надо выбирать призвание на всю жизнь Слэш-люди и мультипотенциалы: почему больше не надо выбирать призвание на всю жизнь

Раньше профессиональный путь человека был предопределен его выбором в юности

Forbes
Кто они — люди будущего? От поколения альфа до альфа центавра Кто они — люди будущего? От поколения альфа до альфа центавра

Чтобы понять, каким будет завтра, нужно изучать современных детей и подростков

РБК
Как перейти к другому оператору с сохранением номера: пошаговая инструкция Как перейти к другому оператору с сохранением номера: пошаговая инструкция

Сменить мобильного оператора? Как это правильно сделать и не потерять свой номер

CHIP
Ужасы в вашей тарелке: пищевые фобии, которые вредят здоровью Ужасы в вашей тарелке: пищевые фобии, которые вредят здоровью

Пищевые фобии могут сильно навредить нашему здоровью

Psychologies
Крылья желания Крылья желания

Частные самолеты остаются главным синонимом тяжелого люкса

Tatler
Сердечная недостаточность Сердечная недостаточность

Челябинские медсестры грозятся уйти работать к местному врачу-свахе

StarHit
Подросток и уборка Подросток и уборка

Говорят, что зайти в комнату подростка – это как заскочить в магазин Икеа

Домашний Очаг
Когда позитивные эмоции вредны Когда позитивные эмоции вредны

Теневые стороны есть и у позитивных эмоций

Psychologies
Как наши смартфоны следят за нами Как наши смартфоны следят за нами

Уходящие 2010-е можно назвать первым настоящим интернет-десятилетием

Esquire
Прекрасное сейчас: когда все хорошо и когда все плохо Прекрасное сейчас: когда все хорошо и когда все плохо

Из чего сделано счастье?

Yoga Journal
Трагические судьбы звезд фигурного катания: убийства, страшные диагнозы и суицид Трагические судьбы звезд фигурного катания: убийства, страшные диагнозы и суицид

Судьбы многих знаменитых фигуристов сложились трагически

Cosmopolitan
6 ошибок при знакомстве с девушкой 6 ошибок при знакомстве с девушкой

Вот почему ты все еще женат на своей первой жене

Maxim
Марина Малашенко: Гибкое начало рабочего дня. Плюсы и минусы Марина Малашенко: Гибкое начало рабочего дня. Плюсы и минусы

Гибкий или даже свободный график — это тренд, с которым сложно не считаться

СНОБ
Семен Серзин Семен Серзин

Актер и режиссер играет главную роль в фильме Кирилла Серебренникова

Собака.ru
«У нас все хорошо». Абсурд, комизм и ужас спектакля Дороты Масловской «У нас все хорошо». Абсурд, комизм и ужас спектакля Дороты Масловской

Как прошла премьера спектакля «У нас все хорошо»

СНОБ
Диетические котлеты, от которых вы точно не поправитесь Диетические котлеты, от которых вы точно не поправитесь

Следите за весом и считаете калории?

Cosmopolitan
ЭПР, СССР и Нобелевские премии ЭПР, СССР и Нобелевские премии

Об академике Евгении Завойском и его открытии явления парамагнитного резонанса

Наука и жизнь
Что такое крепатура мышц после тренировки и как от неё избавиться Что такое крепатура мышц после тренировки и как от неё избавиться

Что делать после тренировки, чтобы не возникла крепатура мышц на следующий день?

Cosmopolitan
Практичная квартира для творческих людей, 42 м² Практичная квартира для творческих людей, 42 м²

Хозяева этой квартиры выбрали дизайнера по чувству юмора и не прогадали

AD
Работа с подругой: выживет ли дружба Работа с подругой: выживет ли дружба

Можно ли на самом деле построить успешный бизнес с подругой, не рассорившись

Psychologies
Капитальный обман Капитальный обман

У тебя в доме начался капитальный ремонт?

Лиза
Открыть в приложении