Праздник, который всегда с тобой
Февраль — повод достать чернил, но уже точно не плакать. В этом уверены постоянные авторы GQ. Они с усмешкой смотрят на привычку заимствовать чужие ритуалы, выражают поддержку любимым актерам и размышляют о природе власти.
«Что, в России правда все точно знают, какой именно год лунного календаря наступил? Да ты шутишь!» Это рабочий звонок; Лю живет в Китае, где, разумеется, Новый год отмечают именно по лунному календарю. «То есть все покупают подарки в честь Белого Железного Быка?!» Ну, не все, но многие. А также знают, кому именно Железный Бык принесет удачу и в какой одежде надо отмечать этот праздник. «Стоп, и Новый год встречают в феврале, как мы?» Нет, с этим вышла нестыковка. «Но тогда получается, что вы отмечаете Новый год за два месяца до конца старого, этого же нельзя делать!..»
Нам все можно. Незадолго до беседы с Лю американцы удивились, что в России с размахом отмечается Хеллоуин. «Что, и День благодарения?..» Пока нет, но ритуального индюка многие нет-нет да и запекают. И Лю, и американцы впали в ступор от словосочетания «старый Новый год». «Получается, это еще один Новый год между вашим и лунным?..» Технически да, но на самом деле не совсем. Про колядования, гадания на суженого и другие языческие обряды накануне православного Рождества лучше даже не заикаться — во‑первых, это трудно объяснить по‑английски, а во‑вторых, невозможно ответить на следующий вопрос: «А вам вера это позволяет?»
Дело не в том, что мы любим праздники как таковые, — кто же их не любит. И даже не в том, что с удовольствием ассимилируем противоположные по смыслу традиции — это свойство молодых и энергичных культур. Дело в том, что мы либо берем внешнюю оболочку традиции и доводим ее до абсурда (см. Хеллоуин), либо наоборот — отказываемся от ритуалов и оставляем себе только идейное содержание, на всякий случай предельно его упростив (см. год Доброй Зеленой Крысы). И с этим уже есть проблемы.
Сначала о поверхностной духовности. В исторической литературе описано много случаев, когда христианский прозелитизм сталкивался с прагматичностью туземцев: язычники с удовольствием принимали символы новой веры и отправляли соответствующие обряды, не переставая при этом верить в своих идолов, — какая разница, богом больше, богом меньше. К чему приводит такой подход, можно увидеть, например, в недавнем сериале «Тобол» или прочитать в великом романе Михаила Елизарова Pasternak — и это еще не самые трагические результаты. Читатель, должно быть, усмехается — мы же не туземцы какие‑то!.. Безусловно, но: откройте любой сервис частных объявлений и найдите там раздел бытового волшебства, приворотов и заговоров от запоя — каждый второй из предоставляющих такие услуги людей называет себя «православным магом» (это оксюморон). Если не убеждает даже это, можно просто посмотреть на себя в зеркало: велик шанс, что вы увидите крестик на шее и каббалистическую красную ниточку на запястье (это тоже оксюморон). Какая разница, богом больше, богом меньше.