Джеймс Кэмерон: провидец, футуролог, реалист
За два года до выхода второй части «Аватара» GQ Tech обращается к главному визионеру Голливуда с вопросом: «Ждет ли человечество счастливый конец»?
В декабре 2004 года Кэмерон опубликовал в журнале Wired статью под заголовком «Стремление к открытиям». «Я хотел бы кое в чем признаться, — писал режиссер. — За съемки «Титаника» я взялся, потому что думал, что смогу уговорить студию позволить мне погрузиться на дно и увидеть настоящий «Титаник»… Создание фильма было для меня второстепенным».
Красивая байка, не правда ли? Тем более что и не байка вовсе: Кэмерон известен в Голливуде как заядлый дайвер, и идея снять романтический блокбастер, чтобы иметь возможность опуститься на российском батискафе «Мир» к самому раскрученному затонувшему кораблю планеты, отдает здоровым авантюризмом. Однако суть статьи Кэмерона заключалась не в автобиографическом плутовстве. Он был донельзя серьезен. «Там, в подводной темноте, — рассуждал автор, — все еще есть невыразимые загадки, которых хватит на сотню лет исследований… но, конечно, поистине безграничный фронтир находится в другом направлении».
С журнальных страниц Кэмерон, к тому моменту шесть лет не снимавший большого кино, призывал человечество повернуться лицом к исследованию космоса. «Исследование — не роскошь. Это определяет нас как цивилизацию. Это прямо или косвенно приносит пользу каждому. Приносит вдохновляющие дивиденды, влияние которых на нашу самооценку, а также на экономический и геополитический статус неизмеримо».
Понятно, почему эта статья появилась именно тогда, в 2004‑м. Еще свежа в памяти была катастрофа челнока «Колумбия», развалившегося на части во время возвращения из 16‑суточного полета; Кэмерон упоминает о ней, причем довольно жестко — отдавая должное памяти погибших, он говорит: «Настоящая трагедия этой аварии в том, что они не были исследователями. Они смело шли туда, где раньше были сотни людей». Кинорежиссер, входивший в консультативный совет при НАСА, сожалел о том, что космические программы ходят по кругу, вершиной которого остается полет «Аполлона‑17» в 1972 году. Он уверенно перечислял научные и экономические предпосылки космических исследований; он уверял, что в этом деле частные инициативы должны быть полноправными соратниками государства (и упоминал Илона Маска с его SpaceX, существовавшим к тому моменту всего два года); он буквально молил: «Налогоплательщики, мы должны кричать, что мы этого хотим!»
Вот как странно получается: человек, ответственный за самое романтическое кино рубежа столетий, режиссер вдохновенных фантастических эпосов и сценарист поэмы о серферах, полной восторга и упоения водной стихией, вовсе не хочет мужествовать и спорить с бурей, например. Напротив, он не раз заявлял: «…прыгнув с парашютом или погоняв на болиде «Формулы‑1», вы ничего не откроете, никуда не продвинетесь. Жажда адреналина — не для меня. У меня семья, пятеро детей, я просто так рисковать не стану. Но я хочу увидеть то, что никто не видел».