Есть ли у Путина шанс стать императором
Узаконив поправками к Конституции пожизненное правление, президент России фактически расчистил себе путь к монархической власти. Но нужна ли на самом деле корона Путину? И при каких условиях реставрацию монархии могут поддержать элиты?
В своей относительно недавней колонке я высказал мысль о том, что за последние два десятилетия Россия проделала большой путь в сторону реставрации монархического типа правления. За последние недели тема монархии и самодержавия возникла на страницах российской прессы десятки раз: обсуждались такие разные и даже не соотносимые друг с другом события, как венчание в Исаакиевском соборе одного из представителей дома Романовых и возможность воцарения Владимира Путина как чуть ли не единственное средство выхода России из многочисленных кризисов. Большинство комментаторов в той или иной форме склонялись к выводу, что Россия исторически склонна к монархическому типу правления, что демократические периоды в ее истории были скоротечны и заканчивались трагически и что, наконец, ради сохранения страны не так уж и сложно отказаться от свободы. Друзья говорили мне, что я не прав, противопоставляя республику и монархию в категориях «современного» и «несовременного» типа политического устройства, настаивая на том, что особенности страны (огромная территория, сложность внутренней организации, угрозы со стороны соседей и т. д.) вполне могут делать жесткие формы политической организации чуть ли не единственно возможными. Я попытался найти аргументы в пользу таких утверждений, но, признаюсь, не смог.
В сегодняшней статье я попытаюсь осмыслить саму возможность установления в России монархической системы и оценить, какие последствия это может принести и какими причинами может быть обусловлено.
Первым соображением является высказывавшаяся мной мысль о том, что де-факто самодержавие в России построено. Пожизненная власть вождя узаконена, бесправие холопов очевидно, иерархические лестницы существуют во всей красе, о «неодворянстве» открыто говорят сами его «предводители». В рамках вполне вернувшегося в нашу жизнь средневековья мы имеем дело с классической узурпацией власти, которая встречалась в истории десятки раз: те, кто ее производил, носили самые разные титулы — от императоров и диктаторов до каудильо и генеральных секретарей. Однако при этом, даже если к высшей власти прилагалось монаршее достоинство, оно не помогало ее носителям добиться главного элемента монархической системы — легитимного престолонаследия. На это могут ответить, что истории известны монархии, в которых власть передавалась на основе не родового старшинства, а разного рода выборов, как случалось в Священной Римской империи или Речи Посполитой. Но ни одна подобная монархия не была образцом того единства и сплоченной мощи, о которой мечтают российские монархисты. В самой России период подобной неопределенности не зря именовался Смутным временем. И мне как казалось, так и кажется, что проблемой сегодняшнего российского правящего класса является как раз то, что они обеспечили себе монаршую и аристократическую власть, но не создали механизма ее наследования. Поэтому «в моменте» монархия уже как бы существует, но в longue durée она не может реализовать самые свои сущность и предназначение.
Диктатура отличается от монархии как владение от собственности
Второй вопрос — что дополнительного может принести монархия по сравнению с диктатурой. Если ее адепты считают, что такая система может сплотить не очень жестко скрепленную страну, то этого легко достигали и диктаторы — достаточно вспомнить того же Сталина. Если же вопрос состоит в том, чтобы сохранить единство государства на продолжительный срок посредством монархических институтов, то он не решается избранием царя. Важнейшим фактором является воспроизводство аристократического класса, скрепляющего империю в единое целое. Причем этот класс — не просто служивое сословие, а коллективный собственник значительной, если не основной части национального достояния (я имею в виду не только «Газпром»). Диктатура отличается от монархии как владение от собственности: диктатор повелевает судьбами страны и жизнями подданных; он может развязывать