«Они его полюбят потом…»
Неизвестная история выборов губернатора в Приморье
Губернаторские выборы осени–зимы 2018-го в Приморском крае столь уникальны своей запутанной драматургией, что, несомненно, войдут в учебники современной политологии. До сих пор длительностью и неожиданными сюжетными поворотами предвыборной кампании гордилась Хакасия. На губернаторских выборах в Приморье это тоже аукнулось — настолько сильно, что одни политтехнологи говорили о проведении местных выборов по «хакасскому» сценарию, другие, соответственно, заявляли о необходимости этот сценарий сломать (победили, как известно, вторые). Сначала казалось, что сценарий повторяется в мельчайших деталях. Андрей Ищенко от КПРФ, считавшийся «техническим» кандидатом, на волне протестных настроений, связанных с пенсионной реформой, внезапно вырвался вперед и уверенно шел к победе. Но потом сценарий был сломан: из-за многочисленных нарушений с обеих сторон во втором туре выборы отменили, а результаты обнулили. Казалось бы, это история о том, как у очередного «красного» кандидата, избранного народом, украли победу. Но есть и совсем другая история — история Олега Кожемяко. История долгого возвращения домой.
Роль слабой личности в истории
Так не должно было случиться. Эти выборы должны были быть спокойными и линейными, без неожиданностей: врио губернатора Андрея Тарасенко, которого президент назначил на эту должность в октябре 2017 года, в единый день голосования 9 сентября должны были гладко избрать, и все — живи и процветай, Приморье! Но что-то пошло не так, гайка сорвалась с резьбы, и началась полная отсебятина.
Андрей Тарасенко на фоне предыдущего губернатора Владимира Миклушевского смотрелся неплохо: он местный (родился во Владивостоке), капитан-подводник (окончил Высшее военно-морское училище подводного плавания в Ленинграде), знаком с местной спецификой, то есть с рыбной отраслью (управлял «Вестморепродуктом», был генеральным директором компании «Национальные рыбные ресурсы» и Мурманского морского рыбного порта). Нормальный мужик. Прошлый, свердловчанин Миклушевский, присланный Москвой, какой-то там экономист-управленец, приморцам вообще не нравился. До сих пор у него в крае слава «виртуального губернатора», который из телевизора делал популистские заявления и послушно зачитывал распоряжения «из центра».
— Что он делал? Надувал щеки в телевизоре. Он даже не мог нормально украсть! Неумелый чиновник из разряда «ни украсть, ни покараулить». Поэтому, когда его убрали, все были счастливы, — в приватной беседе разоткровенничался один из местных политических обозревателей.
Приход Андрея Тарасенко Приморье восприняло с робкой надеждой на перемены. Но очень скоро выяснилось, что основной характеристикой нового губернатора была управленческая импотенция — его просто не слушали. Местные политические и бизнес-элиты распоряжения Тарасенко игнорировали, а он был неспособен их продавить. Территории оказались неуправляемыми: Тарасенко не понимал людей и не знал, как с ними разговаривать. Все усугублялось тем, что он по природе не был публичной личностью — вообще не умел говорить на людях.
— Эта территория требует жестких парней. Здесь хорошо заходят люди типа Дарькина, люди из девяностых. Очень показательный пример — ОПГ Винни-Пухов, были здесь в нулевых такие веселые ребята. Ими руководил Владимир Николаев. Все знали, кто он и чем занимался, — и в то же время он умудрился стать мэром Владивостока. И многие владивостокцы до сих пор любят его пламенно и нежно: «Был Вовка — был порядок!» — объяснял мне все тот же политический обозреватель. — Суть в том, что здесь нельзя быть слабым — тебя сомнут и выкинут.
Однако есть и другое, особое мнение местного крупного бизнеса. Один из его представителей объяснил, что в Приморье из-за его отдаленности от федерального центра наиболее выпукло проявилась главная проблемы российского госуправления — чрезмерная централизация и запутанная структура аппарата. Как следствие, непонимание того, кто за что несет ответственность, и нацеленность региональных чиновников прежде всего на выполнение распоряжений федерального центра, а не на самостоятельную работу.
— В какое госучреждение вы бы ни обратились, сразу отметите, что у нас нет утвержденных чиновников, у нас все — временно исполняющие обязанности, начиная с мэра, — объяснял мне директор крупной сети магазинов. — Острая фаза этого коллапса началась с ареста Пушкарева (мэр Владивостока Игорь Пушкарев был задержан сотрудниками Следственного комитета и ФСБ 1 июня 2016 года, его обвиняли в злоупотреблении должностными полномочиями. — «Эксперт»). Казалось, что с приходом Тарасенко все начинает выправляться…
— Появилась надежда, что он наведет порядок?
— Это очень большое упрощение. Порядок — это следствие. Проблема в том, что система госуправления структурно плохо работает. Простой пример на уровне города: кто отвечает за развитие Владивостока?
— Мэрия.
— Но у мэрии нет градостроительных полномочий, нет полномочий распоряжения землей, у нее нет вменяемого бюджета. Мэрия может только латать дыры — ремонтировать дороги, детские сады… Чтобы построить, например, новую школу, нужно вписываться в федеральные проекты. У нас есть брошенный парк. Бизнесмены захотели его благоустроить. С мэрией — полное взаимопонимание. Но часть территории парка была в федеральной собственности, и оказалось, что вопрос нужно решать в Москве. Так везде. И выходит, что система госуправления не работает, это курица без головы, которая еще бегает, но не знает, куда и зачем. Частный бизнес при этом работает и существует совершенно параллельно.
— Как это относится к выборам губернатора?
— Ответ на вопрос, кто был бы для Приморья лучшим губернатором, таков: от личности губернатора ничего особо не зависит.
К единому дню голосования оказалось, что сильных кандидатов на этих выборах нет. Поэтому как-то сам собой запустился «хакасский» сценарий: очень не к месту грянула пенсионная реформа, в народе взорвались протестные настроения, которые традиционно возглавили представители системной оппозиции — местные коммунисты. И «из кустов» появился выдвиженец от КПРФ Андрей Ищенко.
«Серфинг» на волне протестных настроений
В преддверии выборов члены регионального отделения КПРФ находились в тягостных раздумьях. По личностным характеристикам на месте кандидата в губернаторы неплохо смотрелся бы только Артем Самсонов, первый секретарь Владивостокского отделения КПРФ и депутат Законодательного собрания Приморского края. Артем — типичный «комсомолец с активной жизненной позицией». Он участвовал в большинстве протестных движений Приморья — выступал в защиту правого руля и против изменения часовых поясов, подарил одному из мэров лопату с намеком на плохую уборку улиц, выступал на митингах против «Единой России» и на мероприятиях «Стратегии-31». Его неоднократно задерживали и даже избили в полиции. Чудо, а не кандидат. Недостаток у Самсонова был только один — отсутствие денег.
Выборы — это деньги. Артем не бизнесмен, он общественный деятель — раньше таких называли «профессиональными революционерами», и своих денег у него нет, это принципиальный бессребреник. И тогда, неожиданно для всех, свою кандидатуру предложил скромный секретарь «первички» и руководитель небольшой строительной фирмы Андрей Ищенко. В деньгах он тоже не купался, но обещал вопрос с выборным бюджетом решить самостоятельно: что-то взять из своих сбережений, что-то занять. И приморские коммунисты вспомнили береговую пословицу: на безрыбье и креветка — корюшка.
До выборов Андрей Ищенко был мало кому известен и практически не имел политического авторитета. Приморец, капитан Дальневосточного морского пароходства, в 2011-м ушел в строительный бизнес. Достижения в политике еще скромнее, чем в бизнесе: только в 2016 году он избрался в Законодательное собрание Приморского края по одномандатному округу № 1 Владивостока. Секретарь первичного отделения КПРФ Первомайского района. При всем уважении к Андрею Сергеевичу, нельзя не упомянуть, что в политических кругах Владивостока у него недавно появилось прозвище Рыжий, и некоторые недоброжелатели уточняют, что это не только цвет волос, но и суть характера.
Андрею Ищенко сделали очень грамотную предвыборную кампанию. Наняли хороших местных политтехнологов, которые завалили Приморье высококачественной полиграфией — внезапным козырем коммунистов оказалась отлаженная сеть распространения периодики, и газеты с шикарным портретом Ищенко на первой полосе выходили стотысячными тиражами и лежали повсюду в Приморском крае. При этом стратегия штаба противников отличалась дуболомством: вместо того чтобы
раскручивать Тарасенко, они сделали ставку на дискредитацию «красного» кандидата, поневоле сыграв в поддавки. К тому времени недовольство «кандидатом власти» было настолько велико, что любые его попытки очернить соперника воспринимались как слова из песни Гребенщикова: «Мы идем вслепую в странных местах, и все, что есть у нас, — это слабость и страх».
Ищенко тем временем щеголял в красной футболке с принтом «Народный губернатор», и помаленьку, к изумлению товарищей по партии, становился полновесной политической фигурой. «Да ладно?» — переглядывались они, не в силах поверить в происходящее. И тут на них, словно цунами, обрушилась невероятная милость федерального центра. Грянула пенсионная реформа.
На острове Русский есть секция зимнего серфинга, но даже тамошним мастерам не удалось бы оседлать волну так, как укротил протестный девятый вал Ищенко, умело и вовремя. Он стал первым лицом на всех митингах. Настало время для последнего решительного рывка, на дворе стоял август, и тут Андрея Сергеевича настигла беда всех неумелых картежников: он только начал выигрывать, а тут деньги кончились. Он разругался со своими предвыборным штабом, и к сентябрю предвыборная кампания Ищенко, по сути, затухла.
— Если бы не это, он бы обошел Тарасенко в первом туре со значительным отрывом — настолько сильны были протестные настроения в Приморье, — с некоторой грустью признавался один из политтехнологов, работавших тогда на Ищенко. — Мы бы сделали его губернатором. Но он свернул кампанию, электорат оставался разогретым, но исчез вектор приложения силы. Люди по-прежнему были против действующей власти, а значит, против Тарасенко, но без напоминаний они быстро забыли, что они «за Ищенко». И он вышел во второй тур, набрав меньше четверти голосов избирателей…
Тем не менее сам Тарасенко на этой волне протеста в единый день голосования 9 сентября не смог взять пятидесятипроцентный барьер, а через неделю, 16 сентября, прошел второй тур выборов. Что тогда произошло — все объясняют по-своему.
Одна из журналисток, работавших в «Ночь выборов — 2018», рассказала: на мониторе, показывавшем предварительный подсчет голосов, в три часа появились последние цифры. Ищенко побеждал. В четыре утра данные зависли, в том числе на сайте ЦИК. Тянулось томительное молчание. К пяти утра поступила информация: это потому, что еще не собраны и не обработаны данные с последних 33 УИК.
— Первый вопрос был: где находятся эти участки? Когда это выяснилось, мы сразу все поняли. У нас есть «аномальные территории» — Уссурийск, Артем и Находка. Это «электоральные султанаты» — территории со стабильно высокой явкой и поголовной поддержкой власти. Там жесткое администрирование и дисциплина, много военных частей и бюджетников. И было понятно, что именно там будут вытягивать того, кого нужно избрать. И потом, когда мы смотрели динамику голосования, было видно, что в течение дня она шла ровно, а после 18:00 явка резко повысилась, более чем вполовину. Когда к шести утра появились данные с этих участков, Тарасенко выигрывал какие-то десятые доли процента у Ищенко, — вот ее версия событий.
Все в Приморье уверены или даже «знают»: второй тур Ищенко выиграл. Выборы последних времен в нашей стране показывают: возмущенный электорат, увидев, что он может сказать «нет!» власти в первом туре, вдохновляется, и во втором туре всегда выигрывает второй кандидат, вне зависимости от личных и деловых качеств. Главное, чтобы это был не первый кандидат — от действующей власти. Так было в Хакасии.
Но в Приморье «хакасский» сценарий сломали. Слишком вопиющими были нарушения. Вбросы, подкуп и массовый подвоз на участки избирателей был с обеих сторон. Больше всего возмутило жителей Приморья, и это до сих пор подпитывает протестные настроения, что результаты выборов отменили, но никто не был наказан: все спустили на тормозах. «Что это было?» — сначала удивился избиратель. А потом пришел в еще большую ярость.
Это не относилось к поддержке «красного» кандидата — люди посчитали, что власть оспорила их выбор, каким бы он ни был. При чем тут Ищенко? Плохой он или хороший — главное, чтобы все было по-честному. «Революционер» Артем Самсонов на заседании законодательного собрания предложил разогнать избирательную комиссию. Даже бывший глава Приморского края Евгений Наздратенко высказался в стиле «Хватит дурить народ!».
Ищенко, конечно, решил, что его лишили заслуженной победы. Но масштаб личности диктовал линию поведения. Сначала он объявил голодовку. Вышел к зданию краевой администрации голодать. Голодал несколько часов. Потом объявил перерыв на обед и уехал кушать. Те, кто узнал об этом из сообщений в СМИ и пришел на площадь «на говорящую собачку посмотреть», на месте Ищенко увидел Артема Самсонова, который на все вопросы, где голодающий кандидат в губернаторы, мрачно отвечал: «Я за него». Цирковое представление достигло своей кульминации.
В таких условиях и готовились новые выборы — перевыборы. Многое, едва ли не всё, зависело от нового кандидата. Нужен был «кризисный управляющий». И тогда федеральный центр нашел самую лучшую, единственно правильную кандидатуру. По законам греческой трагедии кандидат должен был появиться в лучах восхода, на чем-то сияющем. На белом лайнере, с востока — ну правильно, он ведь до того губернаторствовал на Сахалине. Но прилетел он из Москвы, с напутствием президента, на обычном рейсовом самолете. Вытаскивать Приморье из затяжного политического кризиса прислали Олега Кожемяко.
Два медведя
Олег Николаевич Кожемяко любопытный персонаж. Это мальчик из простой семьи, родом из Черниговки (небольшое село под Владивостоком), который всегда хорошо считал в уме и всю жизнь занимался спортом. Характер человека — это его судьба. Два этих качества предопределили жизненный путь будущего губернатора: любой гороскоп указывал ему дорогу в бизнес и далее во власть. Окончив в 1987 году Хабаровский монтажный техникум, он начал карьеру коммерсанта с небольшого цветочного кооператива.
Люди, которые его помнят с тех времен, рассказывают, что в бандитские девяностые боксер Кожемяко мог бы легко стать участником и даже лидером одной из многочисленных ОПГ «спортсменов», но математический ум диктовал держаться подальше от этой стези, бесперспективной с долгосрочной точки зрения. Тем не менее спортивная подготовка и стальная воля позволили ему отбиться от всех наездов криминала: Кожемяко ни под кем не ходил даже в «лихие девяностые», что очень точно его характеризует до сих пор.
Вскоре ему стало тесно в рамках цветочной лавочки, а времена давали многочисленные шансы. И Кожемяко приобрел пакет акций одного из рыбопромышленных заводов на севере Приморья — в середине девяностых он вошел в совет директоров ОАО «Преображенская база тралового флота» (ПБТФ), а в 1998-м его возглавил. В истории предприятия сегодня скромно упоминается, что «из-за сложной экономической ситуации в стране количество добывающего флота сильно сокращалось, сворачивалось береговое производство». А современники рассказывают, что предприятие медленно умирало, суда сохли на берегу и рабочие месяцами не получали зарплаты. Кожемяко сам облазил все углы базы, разговаривал с людьми, выходил в море — эта дотошность, понимание процесса во всех тонкостях и внимание к мелочам тоже станет в последующем характерной чертой «крепкого хозяйственника». Он вложился в агонизирующее предприятие своими деньгами. Позже ПБТФ стала настолько успешной, что существует до сих пор: заняв пост губернатора Сахалина, Кожемяко продал предприятие местной компании «Остров Сахалин».
Лихие девяностые закончились. Наступали нулевые, когда деньги уже не валялись на земле, их нужно было трудно зарабатывать и еще труднее было сохранить. И многие бизнесмены стали засматриваться на далекие политические горизонты. 2001 год определил сложную судьбу Кожемяко в политике. В самом начале года уходит в отставку губернатор Приморья Евгений Наздратенко, с которым у Кожемяко были очень хорошие отношения еще с начала девяностых. На последовавших выборах 2001 года губернатор Наздратенко подержал Сергея Дарькина. Летом того же года Дарькин становится избранным губернатором Приморского края.
При чем здесь Кожемяко? До этого момента судьбы Дарькина и Кожемяко шли параллельно, как трамвайные рельсы. Дарькин все девяностые, до ухода в политику, точно так же занимался рыбным бизнесом — он создал и возглавил предприятие «Ролиз» («Российский лизинг»), которое изначально занималось строительством судов, а основным направлением его деятельности стала добыча рыбы. Говорят, что в те счастливые годы Дарькин и Кожемяко мирно сосуществовали, особой конкуренции между ними не было. Но политика рассорила многих. С одной стороны, как рассказывают политические старожилы, Кожемяко еще тогда, в 2001-м, пожалел, что не шел на выборы, считая, что уж он-то точно ничем не хуже нового губернатора. И решительно интенсифицировал свое внедрение во власть: уже в декабре того же года Кожемяко был избран в Законодательное собрание Приморского края.
С другой стороны, Дарькин, полагавший себя единственным медведем в этой берлоге, внезапно прозрел и понял, что в одной берлоге одновременно выросло два равновеликих медведя. Кожемяко в этой гонке преследования рвал подметки на ходу: уже в следующем году он стал представителем приморского заксобрания в Совете Федерации. Дарькин стал «давить» перспективного соперника. Подчиненная губернатору краевая администрация выступала решительно против этого назначения. Но снова вмешался сохранивший былой авторитет экс-губернатор Наздратенко. И лояльные ему депутаты продавили Кожемяко в Совет Федерации. Однако осенью 2004 года он оставил этот пост «по собственному желанию» — как утверждают некоторые представители приморского политикума, не без усилий Дарькина.
Кризисный губернатор
В конце 2004 года Олег Кожемяко покинул Владивосток и попробовал себя на выборах губернатора Камчатской области, заняв третье место. А уже в январе следующего года его назначают вице-губернатором Корякского автономного округа. Об этом рассказывают с анекдотичными подробностями: когда Кожемяко в первый день вышел на работу, губернатор Владимир Логинов ему сказал: «Надо лететь в тундру, считать оленей». Олег Николаевич бросил спальник в вертолет и полетел считать оленей, а когда он пересчитал всех оленей и вернулся, губернатора уже уволили. Фактом является то, что Владимира Логинова в марте 2005 года сняли с должности с формулировкой «в связи с утратой доверия», а его место занял Олег Кожемяко, начав свою нелегкую и вряд ли желанную карьеру «кризисного губернатора».
Губернатором Корякии Олег Николаевич был до ее исторического финала, вхождения автономной области в 2007 году в состав Камчатки, — и оставил там о себе добрую память.
«История повторяется дважды: как трагедия и как фарс» — эта расхожая фраза неприменима к Кожемяко. Для него история повторялась раз за разом, и каждый раз в виде драмы. В октябре 2008-го Дмитрий Медведев снял с должности губернатора Амурской области Николая Колесова по многочисленным обращениям депутатов законодательного собрания, утверждавшим, что «политика Колесова дискредитирует государственную власть». В ноябре на Амуре появляется «кризисный губернатор» Кожемяко. До марта 2015 года он стальной рукой правит Амурской областью, пока его таланты вновь не потребовались родине, и вновь по привычному поводу. Четвертого марта 2015 года губернатор Сахалина Александр Хорошавин был задержан сотрудниками Следственного комитета прямо в рабочем кабине за многочисленные факты коррупции и взяточничества, этапирован в Москву, а 25 марта указом президента был снят с должности с формулировкой «в связи с утратой доверия президента Российской Федерации». В тот же день, 25 марта, на месте и. о. губернатора Сахалина появился угадайте кто…
В сентябре 2015 года при очень низкой (около 40%) явке Олег Кожемяко на досрочных выборах был избран губернатором почти 70% проголосовавших избирателей. Три года правления Сахалином не были для него путем сплошного триумфа. Люди, работавшие с ним на острове, утверждают, что простой народ вспоминает его с теплотой, но в то же время до сих пор с той стороны Татарского пролива на континент идет плотная волна негатива. Это связывают с тем, что Кожемяко со своим жестким неуступчивым характером не вписался в экосистему Сахалина, а точнее, отказался под нее подстраиваться.
Задолго до появления нового губернатора местные кланы распределили все сферы влияния. Но Кожемяко, зачищающего наследие Хорошавина с упорством бульдозера, вообще не интересовало, кто, что и как там поделил. Многие «уважаемые люди» были оскорблены в лучших чувствах: «чужой слон пришел в нашу посудную лавку». В общем, так называемый местный олигархат этого островного государства Олега Николаевича очень не любит. В частности, на губернаторских выборах в Приморье основную часть компромата сочли информационным вбросом с Сахалина.
Камчатка, Корякия, Амур, Сахалин — полтора десятилетия Кожемяко словно кругами ходил вокруг родного Приморья, выбирая момент вернуться. Тем более что момент этот давно наступил: берлога опустела. И вот погрязшего в рутине и борьбе с сахалинскими кланами Кожемяко вызвал президент и кинул на новый участок работы — как и прежде, выполнять неблагодарную миссию кризисного губернатора в провалившем выборы Приморье.
Олег Кожемяко наконец вернулся домой.
Накануне
Представление Олега Кожемяко депутатам и общественности Приморского края сильно отличалось по настроению от представления предыдущего губернатора. Владимир Миклушевский настолько разочаровал приморцев, что назначение Тарасенко они восприняли с радостью. Кожемяко встретили не просто с недоверием — у некоторых общественников и представителей бюджетной сферы на глазах были искренние слезы.
За то недолгое время, которое Олег Кожемяко готовился к выборам, федеральный центр экстренно вкачал в Приморье огромные средства. Край включили в федеральную программу ремонта мостов, добавили зарплаты бюджетникам, закупили аппаратуру больницам и поликлиникам, выделили дополнительное финансирование муниципальным образованиям. Отменили «кнопку ГЛОНАСС» — вызывающую у всех местных жителей бешенство программу, по которой этой системой отслеживания должны быть оборудованы все ввозимые из Японии машины. Вишенкой на торте стал перенос в декабре 2018-го столицы Дальневосточного федерального округа из Хабаровска во Владивосток.
К тому же Кожемяко пообещал разобраться с большой приморской бедой — выгнать всех нелегальных китайцев, варварски занимающихся сельским хозяйством, что убивало плодородные земли и обесценивало плоды трудов местных фермеров. Олег Николаевич по своей привычке вникать во все досконально и самостоятельно за это время объехал весь Приморский край. Когда он спал, непонятно. Жить он вернулся в хрущевку своих родителей на Первой Речке — а это даже не центр Владивостока. Верный спортивной закалке, каждое утро в половине шестого совершал пробежки по местным аллеям.
Он должен был выиграть в первом туре — и точка! «После всего, что для него сделали, он как честный человек просто обязан выиграть. Если будет второй тур, видимо, сюда перенесут столицу России. Больше уже и придумать нечего», — вполголоса шутили местные политэксперты перед выборами. При этом все признавали, что за два месяца Кожемяко сделал для Приморья больше, чем в сумме все предыдущие губернаторы.
Парадокс в том, что все эти усилия разогретый электорат воспринимал не с благодарностью, а с отторжением: «Опять власть нам навязывает своего ставленника». То, что Кожемяко был своим как раз для Приморья, никто не хотел вспоминать. Его предвыборные слоганы (вроде «Рыба должна быть дешевой. Я считаю это важным») стали местными мемами. Основу слогана острословы добавляли к любому категорическому утверждению: «Мы должны выпить кофе. Я считаю это важным».
— Если девушка считает, что все мужики — козлы, то бесполезно заваливать ее подарками и цветами. Ты для нее козел по определению, вне зависимости от того, сколько и чего ты для нее сделал, — объясняет ситуацию один из местных политических обозревателей. — Тут та же ситуация: для обозленного народа любой губернатор «от власти» — плохой.
— Но ты же говорил, что в Приморье любят сильных мужиков, — возражаю я.
— Они его потом полюбят, — после некоторого раздумья ответил мой собеседник. — Они его оценят. Ему нужно лишь немного времени…
На перевыборах у Кожемяко не было реальных конкурентов. Как, впрочем, три месяца назад их не было у Тарасенко. Тройка соперников была обычной предвыборной «мебелью», взятой напрокат, чтобы не пустовал офис Центральной избирательной комиссии. Из них на роль «нового Ищенко» прочили кандидата от ЛДПР Андрея Андрейченко — молодой перспективный политик, яркий оратор, не чуждый популизма, характерного для членов этой партии. Он баллотировался и на прошлых губернаторских выборах, заняв четвертое место. Депутат Госдумы Андрейченко построил свою кампанию на отчете за достижения на депутатском посту, а это многие восприняли как неспособность видеть перспективу и даже отсутствие здоровых губернаторских амбиций — все-таки глава региона должен смотреть в будущее и планировать развитие, а не отчитываться о проделанной на предыдущем посту работе. Скептики иронизировали, что его основной предвыборный слоган «Наведу порядок!» больше похож на рекламу клининговой компании. Тем не менее на перевыборах ему отвели роль основного протестного кандидата «против Кожемяко».
Сам Ищенко на перевыборы не прошел. Сначала его отказалась выдвигать КПРФ. В узком партийном кругу ходила конспирологическая теория, что это был небольшой «договорняк» с федеральным центром, «размен на Хакасию»: за коммунистами оставили Абакан, чтобы они не лезли во Владивосток. Так или иначе, КПРФ Ищенко «слила», а 7 ноября он преподнес сюрприз родной партии, самодеятельно выдвинувшись на выборы. Многие говорили, что таким образом он просто сохранил лицо, прекрасно понимая, что никто «сбитого летчика» не пропустит через муниципальный фильтр. Так и произошло. На выборах он интриговал, призывая протестный электорат вычеркивать всех кандидатов из бюллетеня и вписывать от руки себя — именно так он и поступил с собственным бюллетенем. Но к этому времени цирк всем надоел, и идея в народ «не зашла». По последней информации, Ищенко стал обмениваться знаками внимания с местными «навальниками», из-за чего многие предрекают ему полный закат политической карьеры в рядах КПРФ.
Еще раз стоит упомянуть особое мнение представителей крупного бизнеса Приморья. Те бизнес-круги, которые ставили на Тарасенко, считая его наиболее вменяемым кандидатом, которому просто не хватило времени для позитивных перемен, сейчас признают: что-то стало двигаться или меняться только после его ухода, пусть даже и в результате столь скандальных выборов. То есть мимолетная победа Ищенко и последовавший за этим скандал с отменой результатов выборов Приморью пошел только во благо.
По данным ВЦИОМ, перед перевыборами у Кожемяко была вероятность минимально преодолеть пятидесятипроцентный барьер. Прогнозировалось, что сам Владивосток проголосует с максимальным выражением протеста: именно в краевом центре у Кожемяко будут самые низкие показатели. Высказывалось также предположение, что озабоченные предновогодней суетой люди неохотно пойдут на выборы, показав явку ниже, чем в сентябре. На день выборов обещали плюсовую температуру, и даже метеопрогнозы Примгидромета походили на загадочные политические предсказания: температуры в воскресенье «слабоположительные», а в начале недели подступит «малосознательный атмосферный фронт».
Утро следующего дня
Прямым следствием скандального второго тура выборов 16 декабря стало то, что перепуганные члены местного избиркома поэтапно отчитывались о ходе голосования с такой открытостью и искренностью, будто находились на церковной исповеди. На все обращения в избирком о малейших нарушениях реагировали со скоростью реанимобиля и тут же докладывали о результатах работающим в режиме реального времени журналистам. Брифинги следовали каждые два часа с утра воскресенья до утра понедельника. На каждом брифинге особо подчеркивалось беспрецедентная прозрачность выборов.
Прогнозы оправдались частично. Уже на 18:00 воскресенья явка составила 39,5% — выше, чем на сентябрьских выборах. Действительно, Владивосток шел голосовать менее охотно, чем муниципальные образования: в краевом центре были самые низкие результаты у Кожемяко, и самые высокие — у Андрейченко, в некоторых районах эти кандидаты шли практически вровень. Обращений о нарушениях было немного, и до конца выборов серьезных нарушений такого рода выявлено не было. Чаще говорилось о фейковых сообщениях. Например, одним из первых пришло сообщение в одном из анонимных телеграм-каналов о вбросах бюллетеней на УИК в гимназии № 5 города Находки. Члены избиркома переполошились и гурьбой бросились выяснять номер УИК, но суета оказалась напрасной — гимназии №5 в Находке не существует. Зато сам случай показал, насколько тщательно на перевыборах наблюдатели мониторили все социальные сети.
Первые предварительные итоги были обнародованы в 20:00 местного времени, когда УИК приступили к подсчету голосов. Итоги досрочного голосования и работы судовых комиссий (на судах приморского флота работало порядка двухсот УИК, на которых проголосовало девять тысяч человек) суммарно показали: Кожемяко набрал 71,48%, Андрейченко — 12,95%, Алексей Тимченко (Партия роста) — 2,6%, Роза Чемерис («За женщин России») — 4,7%. Хотя эти данные к концу подсчетов заметно изменились, расстановку сил они показали довольно точно.
В 10:00 понедельника 17 декабря были официально оглашены итоги выборов. «Протестный» Андрейченко набрал 25% — примерно столько же, сколько набрал Ищенко в первом туре 6 сентября. Самовыдвиженец Кожемяко одержал убедительную победу, собрав почти 62% — на 10% больше, чем прочили ему эксперты.
Инаугурация Олега Кожемяко на пост губернатора Приморского края прошла в четверг 20 января. Он наконец вернулся домой. Теперь политологи всех мастей нашли себе новую головоломку: они гадают, является ли этот пост пределом мечтаний Олега Николаевича или же амбиции поведут его на политическом поприще дальше, по восходящей.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl