Дмитрий Астрахан: «Не иди на компромиссы, отстаивай свою точку зрения»
Дмитрий Астрахан — о своей новой постановке, об актерской карьере и о вечных недоброжелателях
Дмитрий Астрахан начинал свою карьеру в 1980-е годы режиссером в Свердловском театре юного зрителя. В начале 1990-х он возглавил петербургский Театр комедии имени Николая Акимова. Тогда же Астрахан поставил свой первый фильм «Изыди», где в небольшом эпизоде сыграл суперзвезда советского кино Николай Рыбников — это была его последняя работа — и впервые появилась на экране звезда кино российского Ксения Раппопорт. На первом фестивале «Кинотавр» этот фильм получил один из главных призов — «За верность высоким гражданским принципам в эпоху безвременья». Фильм был представлен на премию «Оскар» от СССР. Им заинтересовался Джордж Лукас и пригласил Дмитрия Астрахана показать его на своей студии Lucasfilm. Второй фильм Дмитрий Астрахана — «Ты у меня одна» — стал одним из самых успешных отечественных кинопроектов 1990-х годов. Главные роли в нем сыграли Александр Збруев и Марина Неелова. Оба получили за них призы: Збруев — на фестивале «Кинотавр», Неелова — премию киноакадемии «Ника».
С тех пор количество спектаклей и фильмов, поставленных Дмитрием Астраханом, достигло нескольких десятков. В 2011 году он сыграл роль Леонида Фридмана в фильме «Высоцкий. Спасибо, что живой», и тогда начался новый виток в его уже актерской карьере. На протяжении последних десяти лет ежегодно выходит по пять-шесть проектов с его актерскими работами. При этом он продолжает ставить в театре. В завершение этого театрального сезона у Астрахана почти одновременно вышли две театральные премьеры: «Доходное место» по пьесе Александра Островского в Ленкоме, где он еще и сам выходит на сцену в роли Акима Акимовича Юсова, и «Убить папашу!» в Театре сатиры по пьесе Джона Миллингтона Синга с музыкой Александра Пантыкина — одного из постоянных соавторов Астрахана. Они работали вместе еще в Свердловском театре юного зрителя, Пантыкин написал музыку для фильмов «Изыди», «Ты у меня одна» и многих других.
«Эксперт» поговорил с режиссером, продюсером и актером о принципах его режиссерской работы и о том, как он сочетает ее с актерской карьерой.
— Сначала хотел бы спросить о поставленной вами в Театре сатиры пьесе Синга, оригинальное название которой звучит как «Удалой молодец — гордость Запада». Вы ставите ее не в первый раз.
— Да.
— Почему?
— Во-первых, это хорошая пьеса. Во-вторых, потому что, как мне кажется, мне удалось найти ее хорошее решение, а хорошие идеи не так часто приходят в голову. В Москве я не делал этот спектакль никогда. Он был давно в Ленинграде, московский зритель не видел этой пьесы.
— Насколько эта распространенная практика?
— Не хочу быть нескромным, но «Лебединое озеро» ставят тысячи раз, причем один в один, даже ничего не меняя, — там нельзя движение мизинца поменять. Но мы почему-то смотрим эту историю, потому что каждый новый артист наполняет эту неизменяемую схему новым содержанием.
— С Александром Пантыкиным вы сотрудничаете уже много лет , его музыка звучит в спектакле. Почему именно этот композитор?
— Когда я работал в Свердловске в ТЮЗе, мне нужна была песня для спектакля по пьесе Олега Данилова «Три пишем — два в уме». Мне сказали, что есть такой парень в Свердловске из группы «Урфин Джюс» — она тогда вовсю звучала. Я с ним познакомился и сказал, какую песню надо написать. И он принес не только песню, а музыку для всего спектакля и точно угадал все, что надо было сделать.
Мы с ним подружились и тех пор очень много работали. Он написал музыку ко многим моим спектаклям, а потом, когда я начал снимать кино, то и к фильмам. Сейчас у него свой музыкальный театр, и он стал больше писать оперы и оперетты. Но когда я начал работать в Театре сатиры, то Сашу привлек, потому что некая работа уже была проделана и ее надо было переосмыслить. Александр сделал новую аранжировку и приезжал работать с живым оркестром.
Почему я с ним работаю? Потому что он талантлив, никаких других причин у меня для этого нет. Я работаю с теми, кто талантлив. По-другому не бывает.
— В огромном списке ваших работ есть ритмическая структура: сначала череда поставленных вами спектаклей, потом — кинофильмов, потом актерских работ, а потом — все вместе. Как так сложилось?
— Как говорит мой персонаж из «Доходного места» Юсов, «судьба-с». Изначально я театральный режиссер. О кино я только мечтал. Прежде чем начать снимать свой первый фильм «Изыди», я прошел серьезный путь в театре. Алексей Герман посмотрел мои спектакли и доверил мне снять дебют на его студии (основанная Алексеем Германом Студия первого и экспериментального фильма. — «Эксперт»). К тому времени я уже был главным режиссером академического театра. Фильм был снят. Он имел огромный успех, и кино вошло в мою жизнь. Потом были фильмы «Ты у меня одна», «Все будет хорошо». Тогда быть худруком и снимать кино было не принято, и мы с Олегом Даниловым — сценаристом всех моих картин — ушли из Театра комедии и стали в основном заниматься кино. Актерская карьера — отдельная история. Это, по большому счету, случайность. Так сложилось. Александр Наумович Митта уговорил меня сняться в «Высоцком». Я вел в его киношколе занятия, и, разбирая пьесы, много показывал. Митта увидел это, и пришел в восторг от моей актерской работы. «Ты — прекрасный актер» — сказал он мне. Я снялся в «Высоцком». А потом… Актерскую работу я люблю, но для меня это скорее хобби. С радостью снимаюсь, когда есть возможность. Все равно для меня главное — режиссура. В этом году я поставил три больших костюмированных спектакля: «Леди на день» (Театр Российской армии), «Доходное место» (Театр сатиры) и «Убить папашу!» (Ленком) и благодарен театрам за то, что они решились на эти проекты.
— А как это происходит, когда ты на каком-то этапе своей жизни вдруг так резко переходишь из одной категории в другую: из режиссеров в актеры?
— Для меня никогда не было проблемы показать артисту, как бы я хотел, чтобы он играл. Мое увлечение театром и актерская деятельность началось в восемнадцать лет, когда я пришел в театральную студию Владимира Яновича Бородянского и провел там два года. Я сыграл там множество ролей в спектаклях и отрывках. Уже потом я понял, что попал в руки к очень хорошему режиссеру и педагогу и очень многому научился у него как артист. Когда я в двадцать лет поступил на режиссуру, актерская профессия для меня не была проблемой. Я скорее недоумевал по поводу того, как можно что-то не сыграть: берешь и играешь, что за проблема?! Но это взгляд режиссера. Когда я сам оказался как артист в кадре на съемках фильма «Высоцкий», появился страх. Я стал бояться провала — это были большие съемки и другой уровень ответственности. Я увидел фильм целиком на премьере, на которой присутствовал Владимир Путин. Поздравляя группу, он пожал мне руку и сказал: «Вы замечательно сыграли негодяя». Что соответствовало задаче. Это был первый отзыв на мою первую роль.
На съемках «Высоцкого» звезды нашего кино Андрей Смоляков, Иван Ургант, Андрей Панин, Владимир Ильин слегка подшучивали над тем, что я взялся не за свое дело. На что я им отвечал: «Какой персонаж совершает первый поступок — предает главного героя? Мой! Кто больше всех потом мучается по этому поводу? И кто его в итоге спасает? Ребята, внимательно читайте сценарий и делайте выводы. Я знал, на что соглашался». За эту роль я получил первую актерскую награду — «Нику». И вот недавно на выпуске спектакля в Ленкоме за день до сдачи спектакля заболевает исполнитель одной из ролей, и артисты, чтобы не отменять премьеру, просят меня сыграть вместо него. Я им: «Одно дело показывать, другое — играть». Артисты меня уговаривают. Со словами «заметьте, не я это не предложил, вся ответственность на вас» я согласился. Для меня это был стресс. Но сдача прошла прекрасно. И артисты выразили желание, чтобы я продолжил выходить на сцену в этой роли, что я и буду делать.
— Но ведь есть разница между работой актера в кино и в театре?
— Да нет никакой разницы, поверьте мне. Хороший артист везде играет хорошо, средний — средне, плохой — плохо. Других вариантов нет. Конечно, не все известные театральные артисты получили такое же признание в кино — есть такой момент. И наоборот, есть киноактеры, которые или не выходили на сцену или не выглядели в театре столь ярко, как на экране.
— Как вы выбираете материал для работы в театре, в кино?
— Этот выбор очень прост. Ты читаешь текст, и он тебя либо захватывает, либо нет. Ты читаешь, и у тебя сразу возникают эмоции. Если ты заплакал, может быть, и зритель заплачет. Если ты засмеялся, может быть, и зритель засмеется. Ничего другого нет: нравится — не нравится. В режиссерской профессии ты еще и должен быть увлечен замыслом. В советское время мне, тогда еще молодому режиссеру, давали материал, который «надо поставить». У меня было несколько таких случаев. Тебе заказан материал, и ты в нем должен найти темы, которые тебя волнуют, сделать их главными и загореться ими. «Над вымыслом слезами обольюсь» — девиз как режиссеров, так и артистов. Те чаще всего не выбирают роли — они узнают о них из приказа, который вывешивается на стенке. Умение увлечься материалом — одна из сторон нашей профессии. Нельзя работать над ним с холодным расчетливым носом. Результата не будет. За каждым успешным фильмом и спектаклем стоит горение его создателей. Но, конечно, главное — идея, мировоззрение, которые ты отстаиваешь. Режиссер должен быть окрылен идеей, каким-то посылом, который он хочет передать зрителем.
— Как к режиссеру приходит успех?
— Всегда происходит примерно одно и то же: приходишь, делаешь первый спектакль, он получает успех, тебя все возносят, все начинают тебя любить. Потом ты ставишь второй спектакль, и его смотрят уже более критично. Третий спектакль все смотрят еще строже, а иногда даже злобно. Потому что его сравнивают с твоим первым спектаклем. Чем громче тот успех, которого ты достиг сразу, тем сложнее тебе дальше работать, потому что все твои последующие спектакли сравнивают с первым. Ты должен каждый раз доказывать свою творческую состоятельность заново. Это как в пьесе Синга: если ты один раз «убил» папашу, тебе придется «убивать» его еще и еще. А потом ты приезжаешь в другой город, и надо начинать все с нуля. Про тебя кто-то что-то слышал, но ты все равно должен доказать, что ты можешь.
В этом смысле ты каждый день сдаешь экзамен. Вы взяли одно интересное интервью, его публикуют, теперь берите второе интересное интервью. Это нормально. Каждый из нас «убивает» своего папашу по несколько раз на протяжении всей жизни. Это и есть жизнь. В этом смысле пьеса Синга — великая пьеса, в ней заложен этот смысл: чтобы обрести себя, надо пройти испытания.
Но любой успех рождает у кого-то, к сожалению, низменные чувства. Я помню, когда я снял свой первый фильм «Изыди», все было прекрасно. Потом я снял второй фильм «Ты у меня одна», и он умел огромный успех. И в эти дни я сижу в своем кабинете в Театре комедии в Ленинграде с Олегом Даниловым, сценаристом, и получаю совершенно мерзкий, гнусный анонимный звонок, в котором мне говорят очень злые, лживые, обидные вещи личного характера. Я кладу трубку и спрашиваю Олега: «Слушай, а что это было? С чего вдруг» Он думает секунду и спрашивает: «А когда повесили плакат на “Ленфильме” с поздравлением, что ты на фестивале в Каире получил “Серебряную пирамиду”? Сегодня утром? И чего ты хочешь? Вот ты и получил звонок».
— Наступает когда-нибудь в жизни режиссера момент, когда ты уже на пьедестале…
— Его нет. Ты всегда будешь подвергаться критике. Посмотрите, на Никиту Сергеевича [Михалкова]! Какой там пьедестал! Хотя, естественно, как режиссер он стоит выше огромного количества своих коллег. Я могу не разделять каких-то его взглядов на жизнь, но режиссер-то он блистательный. Любой его критикуемый кем-либо фильм — для многих недостижимая высота. И то его ругают.
Как-то Александр Наумович Митта мне сказал: «Дима, главное — дожить». До пьедестала надо дожить. Я говорю: «Вот написали гадости про меня». Он говорит: «Подожди, станешь классиком скоро уже. Главное — береги здоровье, чтобы дожить до этого момента». Хотелось бы… Жаль не все доживают…
— Как выстроить режиссерскую стратегию, чтобы оставаться и востребованным, и актуальным?
— Стратегии нет. Надо делать что-то интересное. Каждый раз как заново. Доказывать и добиваться. Понимать, что потом шанса доделать все, что ты сейчас не доделал, может не быть. Добиваться своей цели и постоянно совершенствоваться в том, что ты делаешь. Если ты видишь какой-то недочет, тебе что-то не нравится, сразу поправляй. Не иди на компромиссы, отстаивай свою точку зрения. Если видишь, что артист не играет, добивайся, чтобы он играл. Видишь, что он не может играть, — меняй. Как хорошо говорил мой первый оператор Юрий Павлович, когда я пытался отложить какую-то проблему: «Не рассосется! Надо принимать решение, и, к сожалению, именно тебе как руководителю». Он был старше меня лет на двадцать пять. У него был опыт. Так везде: если что-то не получилось, терзай себя, добивайся.
— Из любого артиста можно достать все, что угодно?
— Все, что угодно, не достанешь. Но все-таки в России профессиональный уровень актеров очень высокий. Во всех театрах страны, даже в маленьких городах, всегда можно найти хороших артистов. В артисты идет очень много талантливых людей. Система Станиславского — наше изобретение. От этого никуда не деться. В чем сила нашего профессионального театра, что у всех одна школа.
— Есть ли соперничество между театром и КВН?
— Конечно есть. Это борьба за зрителя. И со звездами «Тик-Тока» тоже. Среди них есть блестящие люди, очень талантливые. Но профессию никто не отменял. Кто-то из великих сказал: «Самые большие беды в искусстве от художников, которые не являются ремесленниками, от ремесленников, которые не являются художниками». Необходимо сочетание ремесла и таланта. Не зря ведь голливудские артисты, у которых нет школы, при первом удобном случае идут на мастер-классы к профессионалам, восполняя таким образом пробелы в образовании.
— Возвращаясь к вашему свердловскому периоду творчества, что такого особенного было в этом городе, что там в восьмидесятые произошел культурный взрыв такой силы?
— Свердловск был большим мощным городом, все-таки столица Урала, кузница партийных кадров. Оперный театр, драма, ТЮЗ, оперетта. Единственный город — не столица союзной республики, где была своя киностудия. Когда я работал в Свердловске, у меня не было комплекса, что я работаю в провинциальном городе. В нем была консерватория, которую как раз окончил Александр Пантыкин. Не зря там появился такой мощный рок-клуб с такими группами, как «Урфин Джюс», «Наутилус», «Настя». Там была насыщенная музыкальная среда. В военные времена в этот город была большая миграция: в него перевезли много заводов, приехала интеллигенция, многие остались. Уже в послевоенные годы те, кого не брали в столичные вузы по разным причинам, брали в свердловские вузы, и это еще один нюанс, еще один канал притока талантов в город. Советские городские власти очень внимательно относились к тому, что идет в театрах. Когда я поставил первый спектакль, то сразу стал лауреатом премии комсомола. Мой второй спектакль закрывали пять раз, но не уволили. Решили со мной продолжить работать — сохранять и направлять. Для них имело значение, интересный спектакль я поставил или нет. Власть волновало то, что мы делали, — это редкая история.
— Когда вы вышли на новый круг, насколько разительным оказалась разница по сравнению с тем, что было в Свердловске?
— После Свердловска я готов к встрече с театрами Ленинграда, я был уже во всем совершенно спокоен. Я чувствовал себя абсолютно уверенно с артистами любого ранга — мог легко с ними договориться. Для этого мне хватало пяти лет свердловского опыта. Я был подготовлен к работе в серьёзных театрах. Одно дело, когда ты выпускник института и другое — когда ты обладатель кандидатской степени. Пять лет работы в Свердловске, для меня были как защита кандидатской диссертации. Я был готов работе в таких больших академических театрах, как театр Акимова и БДТ. К тому времени я уже много про эту профессию понимал.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl