Мороз и засуха едины
К концу XIX века голод с большим количеством смертей казался в Европе бедствием уже невозможным. Но именно такое несчастье случилось в Европейской России в 1891 году.
Зима 1890–1891 годов на значительной части Европейской России выдалась суровой, но малоснежной. В марте пришло тепло, которое сменилось заморозками. В итоге урожай озимых оказался очень скудным. А с конца весны и до самой осени в ряде губерний дождей практически не было. То есть засуха погубила на этих территориях ещё и урожай яровых.
Упущенное время и парадоксы цензуры
Ещё в начале лета власти на местах стали бить тревогу. Но в Санкт-Петербурге долго не придавали этому особого значения. В большинстве губерний неурожай случался два-три раза каждое десятилетие. И ещё со времён Екатерины II на такой случай в государстве имелись особые запасы зерна. Однако в правительстве не хотели предпринимать какие-то меры, не получив точные и достоверные отчёты от провинциальных чиновников.
Тем временем ситуация в ряде уездов становилась всё более критической. К концу лета 1891 года тысячи крестьян уже реально голодали. Особенно тяжёлой ситуация была в Воронежской области. Но центральные власти, не желая потворствовать «паникёрским слухам», с помощью цензуры запретили употреблять в газетах слово «голод», требуя заменять его на более нейтральное «неурожай». Кроме того, император Александр III с недоверием относился к любой инициативе и несанкционированным акциям. В результате царские наместники запрещали благотворительные столовые и раздачу хлеба частными лицами.
Медлительность правительства в принятии решений по организации помощи привела к трагическим последствиям. Уже осенью стали поступать сведения о гибели крестьян от голода. А к началу зимы бедствовали миллионы людей. Правительство пыталось разными способами решать проблему. В частности, был запрещён экспорт зерна, чтобы сдержать рост цен на хлеб внутри страны. Но это не решало проблем, так как у большинства крестьян просто не было денег.
